Системный Кузнец III - Ярослав Мечников

какого-то мальца? А главное, как донести до них то, что знаю я? То, как это должно работать.

В какой-то момент один из мужчин — с седой бородой и непропорционально длинными руками — заметил меня. Ткнул товарища в бок и молча указал в мою сторону, затем повернулось ещё несколько голов.

Наконец, сам командир ополчения, показывавший очередному мужику, как «правильно» рубить, остановился и повернулся ко мне всем телом. Хенрик упёр конец древка гвизармы в землю.

— Чего тебе, малый? — прогудел мужик строго с легким раздражением. — Ты своё дело сделал, иди. Дальше — наша забота. А у тебя, чай, делов непочатый край — у нас на всех и оружия-то пока не хватает.

Я шагнул вперёд, осторожно ступив в пустое пространство, что разделяло стоящих в ожидании мужчин и их командира.

— Понимаю, что я не воин, — сказал негромко, но чётко. — Вы — ополченцы, готовые в любой момент встать на защиту Оплота, но, как ни крути, не охотники, как Йорн. Вы — простые жители, крестьяне и плотники… У вас есть семьи и дети.

Несколько мужиков переглянулись, кто-то кивнул.

— А я подмастерье кузнеца…

— Да ладно, парень! — тут же возмутился низенький ополченец, по старой кожаной броне которого стекали капли от тающего снега. — Кузнец ты уже! Вот так себя и зови!

Тут же по рядам прокатились поддерживающие возгласы. Это и вправду ободрило. Кивнул в знак признательности.

— Так вот — не собираюсь учить вас, как биться. Нет у меня для этого ни опыта, ни знаний, но я видел тварей вблизи и понимаю, куда нужно бить, и как это орудие использовать лучше всего.

Ожидал, что командир прервёт, но Хенрик молчал, хоть и недовольно морщился.

И я продолжил — осторожно и без нажима, начал рассказывать всё, что знал: про хитиновый панцирь, который бесполезно рубить, про уязвимое брюхо. О том, что ни в коем случае нельзя сбивать строй, нужно держаться плечом к плечу, не подпуская их близко, и что боевая коса с крюком предназначена не для рубки, а для смертоносного удара — снизу чтобы подцепить и вспороть падальщикам живот.

Мужчины слушали, на лицах появилось сосредоточенное внимание.

Молчал и командир — напускная самоуверенность довольно быстро испарилась, сменившись оценкой. Чувствовалось, что мужчина боялся и за себя, и за семью, и за всех людей. А теперь, когда пошла жизненно необходимая информация, мужчина глубже задышал и даже первым задал уточняющий вопрос.

Я всем своим видом давал понять, что это лишь рекомендации, основанные на опыте и конструкции оружия, а как организовать оборону и выстроить строй — задача для него, для самого опытного воина в этих рядах.

— В строй! — рявкнул Хенрик.

Мужчины тут же выстроились в линию, выставив вперёд гвизармы. К этому времени принесли ещё несколько штук, и количество одновременно тренирующихся бойцов увеличилось.

— Удар снизу — ВВЕРХ! — командовал начальник ополчения.

Солдаты синхронно наносили удары, стараясь подцепить воображаемого противника, но командиру этого было мало.

— Мешки тащи! — крикнул он помощникам. — Сюда, на ящики!

Через несколько минут перед строем стояли набитые соломой мешки.

— Вот это — падальщики! — прорычал Хенрик. — Цель — снизу, под мешок! Это их брюхо! А ну, пошли!

Ополченцы, кряхтя, начали отрабатывать новый, ещё не освоенный удар, и в движениях уже рождался шанс на победу.

Когда стало ясно, что мужчины уловили суть и теперь нужна лишь практика, я незаметно отправился обратно в кузню. Времени было далеко за полночь — устал, продрог на холоде, а глаза слипались. Настраивал себя на ещё один рывок — нужно покрыть маслом свежие наконечники, на которых Ориан уже наверняка оставил узоры.

Подошёл к кузне, схватился за холодную ручку двери, чтобы войти…

И тут деревню пронзил визг.

Высокочастотный и режущий мозг — прямо как в прошлый раз, только теперь он был не одиночным, а словно бесконечное эхо. Сначала откуда-то издали, из глубины леса, затем ближе. Потом ещё один, совсем рядом, у самых стен. Следом за нарастающим многоголосьем писка послышалось новое — утробный рёв, сопровождаемый треском, словно кто-то с нечеловеческой силой ломал сухие деревья. Треск раздавался где-то у частокола и отдавался в ушах, как удары отбойного молотка.

А затем, так же внезапно, как и началось, всё закончилось.

Повисла гробовая тишина. Только звон в ушах и беззвучное падение снежинок в чёрной пустоте ночи.

Замер как статуя, всё ещё держа руку на дверной ручке. Где-то в грязи послышались чьи-то торопливые шаги, но я не понимал, кто это и где. До ушей стали доноситься испуганные шёпоты. Всё пространство вокруг будто сжалось, стало плотным и удушающим.

Сердце забилось не сразу, а с запозданием. С каждой новой мыслью приходило ледяное осознание: «Это падальщики, и они где-то здесь».

Задышал чаще и сильнее — мысли заметались. Что делать?

Визга больше не слышно. «Может, обошлось? Пронесло?» — мелькнула в голове слабая надежда.

С холма донеслись приглушённые голоса ополченцев.

— К оружию… Готовьтесь… — нервный и хриплый голос Хенрика.

— Мама… — испуганный детский голосок с крыльца соседнего дома.

Всё смешалось в один момент, который затягивал в бездонную воронку.

«Так, собраться. Собраться! Если пронесло… хорошо, нужно идти в кузню и…»

«Дима! Вернись в реальность! Какая работа⁈ Жди и слушай — нужно больше информации».

Замер, как и вся напуганная деревня, а затем раздался грохот.

Он шёл не из леса, а снизу, прямо из-под земли — глухой и рвущий звук, будто гигантский червь проламывал путь наверх сквозь мёрзлую грязь.

И тут же, в нескольких домах от меня, раздался леденящий душу женский крик.

— А-А-А-А-А-А!!!

Крик, который эхом пронёсся по всей деревне, обрывал последнюю надежду.

— ЗДЕСЬ! ОНИ ЗДЕСЬ! ВНУТРИ! СПАСАЙТЕСЬ! — дребезжащий мужской голос последовал за криком, ставя кровавое многоточие в бесконечной ночи.

От автора:

Ребята, ваши лайки очень важны для данной серии. Если вам понравилось, то прошу вашей поддержки! Спасибо и приятного чтения!

Глава 15

Резко метнулся в кузню и с грохотом опустил на дверь тяжёлый засов — не потому, что был напуган и искал здесь спасения — нет. Ужас, конечно, охватил, но был знаком. Та часть меня, которая привыкла действовать в самых немыслимых обстоятельствах, тут же взяла верх — инстинкт жил в подкорке.

Заперся в кузне только для одного — дать себе минуту, чтобы остановиться и подумать. «Остановись. Оцени обстановку. Действуй». Закон спасателя.

Сердце колотилось как сумасшедшее, но заставил себя думать, отбрасывая картинки разрываемых на части тел и пессимистичные мысли о том, что Оплоту и всем его жителям конец.