Некромант на страже человечества. Том 8 - Никита Клеванский

Сложно определить, кто достиг оставшегося без защиты старика первым. Копье и меч практически одновременно наши его грудь. И если Энн своим умением разворотила Хранителю половину спины, будто выстрелила в него разрывным снарядом, то рыцарь смерти просто дернул оружием вверх. В итоге предпоследний охранявший Мифаллас Разделивший лишился не только сердца, но и его мозг оказался разрезан на две неравные половины.

Анна же, задрав голову, посмотрела прямо в глаза мертвого вождя и, будто зная, что я ее услышу, с насмешкой произнесла:

— Мы свою часть выполнили, братишка. Теперь твоя очередь.

После чего она пошатнулась и встала в защитную стойку, готовясь отбиваться от окружавших ее практически со всех сторон нелюдей. Но я за нее не волновался. Ведь мою сестру охраняла самая могущественная нежить, из всех, что мне доводилось создавать. И я знал, что тот не позволит упасть с ее головы ни единой пряди цвета закатного зарева.

Смерть Хранителя не прошла даром. Едва оборвался его контроль над питомцем, как тот буквально слетел с катушек. Монстр, похожий на оживший холм, поднял голову, раскрыл пещероподобную пасть и заревел столь мощно, что даже державшийся еще Купол пошел волной. Я и не думал, что это создание способно так сильно страдать.

Но мучения его только начались. Ведь воспользовавшись замешательством твари, на нее одновременно ринулись Джимини и костяной конструкт!

Налетев, словно борцы сумо, они принялись терзать и без того израненную плоть исполинского чудовища. А то и вовсе не сопротивлялось. Жидкость буро-болотного цвета, заменявшая страшилищу кровь, полилась водопадом, которому позавидовала бы даже Ниагара. Все новые раны открывались на теле защитника Мифалласа, а мои прислужники продолжали вгрызаться в глубь, словно хищные псы, жадные до свежих потрохов.

Наконец, Тиранослон резко мотнул шеей, поддев бивнями ребра врага. Сокрушить их ему не удалось, но зато он открыл дорогу напарнику, и жучила, засунув голову внутрь, смачно хрустнул жвалами.

Эльфийский монстр продолжал реветь, но теперь тональность его крика сменилась, а голос постепенно стал затухать. Вопль сменился воем, а вой скулежом побитой шавки, готовой, поджав хвост, заползти в какую-нибудь дыру и спрятаться там от обидчиков. Вот только сбежать ему было уже не суждено. Несколько раз дернувшись в агонии смерти, тварь завалилась на бок, вызвав своим падением маленькое землетрясение.

Небесный зверь пал.

И теперь ничто не мешало моей армии окончательно взять верх над столицей ушастых ублюдков.

Ничто, кроме ее законного правителя.

Смерть чудовища не прошла незамеченной для Фингалинора. Он отвлекся на мгновение, и его тут же окружили духи, дав залп Укусами мертвеца. К сожалению, нелюдь все же успел среагировать, в очередной раз окутавшись саваном пламени, сведшим на нет созданную мной угрозу. А в следующую секунду он резко спикировал вниз, направляясь к моим дожидающимся приказа прислужникам.

Я решил, что князь хочет уничтожить существ, способных обратить в руины весь город, а не только его центр, и рванул следом, сидя у него на хвосте вместе со слегка отставшими духами. Однако нелюдь лишь ограничился единственным мощным Огненным шаром, расплескавшимся об усиленный магией костяной конструкт, после чего кардинально сменил курс.

Куда это он собрался? Неужели решил бросить столицу на произвол судьбы, а затем вернуться, заручившись поддержкой?

Нет. Вряд ли. Не такой он тип, чтобы так легко отдать победу «жалкому челу». Да и летел Фингалинор к храму — одному из немногих зданий практически не пострадавших в этой части города.

Преследовать я его не стал. Я прекрасно понимал, что просто так этого эльфа не одолеть. Мне требовалась помощь прислужников. Желательно мощных. А потому я приземлился прямо возле поверженного исполина, по голень погрузившись в лужу буро-болотной крови.

Мертвая тварь взывала ко мне, будто надеясь обрести в моем лице нового хозяина взамен утраченного. И я не стал ей отказывать. Моя армия добивала последних защитников Мифалласа, в основном разбегавшихся, как тараканы при внезапно включенном свете, а я, не экономя, зачерпнул измененной Межмировой Энергии, сплел чары и вонзил их прямо в возвышавшейся надо мной труп.

Подобное колдовство не требовало от меня какого-либо особого творчества. Я лишь воспользовался заклинанием, создающим умертвий, существенно улучшенным в коридорах эльфийского дворца.

Сила хлынула из меня в поверженного монстра, стремительно меняя структуру мертвой плоти, и параллельно зарубцовывая полученные в бою раны. Благо его Ядро осталось нетронутым, ведь именно такой приказ я и отдал своим прислужникам. Нет, сейчас я бы справился и со сломанным, но времени и сил на это ушло бы куда больше.

Всего несколько секунд мне потребовалось, чтобы поднять на ноги мертвого исполина. В моем полку прибыло, и теперь я обладал целыми тремя здоровенными чудищами, одно из которых при жизни вообще являлось Небесным зверем, эквивалентым по силам Разделившему.

Мощь, которой не мог похвастаться, никто из повелителей зверей, марионеток, големов или других призванных тварей!

А ведь имелись еще тысячи единиц другой нежити, крушившие сейчас вместе с живыми войсками убегающих эльфов. Мог ли я представить, сидя в Трещине с жалкими крысами-переростками, что когда-нибудь достигну подобных высот?

Конечно, нет.

Тем более, что, говоря о необходимости подмоги в борьбе с князем я имел в виду вовсе не… Холмика. Хрен с ним, пусть будет так. Ничего другого все равно в голову не лезет.

Страшила получилась, конечно, знатная, но летать она по-прежнему не могла. А потому я приказал гигантской троице охранять меня и занялся волшбой совсем другого уровня.

На землю легло тело Айнилиэля — нелюдского лорда Ижмарила. Мага, имевшего когда-то ступень Разделения. Над ним завис ярко-красный светляк, сформированный из его же собственной души.

Рядом я пристроил труп Христофора де Каменье, вероломно убитого предателем Антранауном. Тот также являлся Разделившим, воином, и его светляк кружился неподалеку, извлеченный из Теневого могильника.

В принципе, я мог бы создать из них могущественных лича и умертвие, которым не было бы равных среди моей армии. Но теперь я познал иные высоты магии смерти, а потому собирался сотворить нечто совершенно другое. Что-то, на что меня натолкнул опыт с вождем огров. И уже именно этот новый прислужник поможет мне одолеть чертового Фингалинора!

Более не мешкая, я взялся за дело. Используя как основу тело де Каменье, я принялся вытягивать из Айнилиэля различные черты и грани его сущности, прививая их бывшему главе императорской стражи. Параллельно я формировал для него сдвоенное Ядро и в то же самое время сливал воедино души.

А ведь если бы я не