Вселенная Марка - Андрей Никонов

Вибрация исчезла, зато появился звук — выше чувствительности обычного человеческого уха, с изменяющейся тональностью, словно какая-то информация передавалась. Пять секунд. Потом кристаллы в лучших местных традициях исчезли, а вот красный кристаллик в руке жреца разгорелся.

В руке второго жреца вспыхнул другой кристаллик, фигуры задвигались по полю, занимая нужные места. И снова замерли. Наверное, мне стоило сделать первый ход.

— Лошадью ходи, — подсказал голос сзади, я чуть не подпрыгнул от неожиданности.

— До инфаркта доведёшь, — попенял Ниму, который опустился на стул напротив. — Как ты вообще сюда попал?

— Не забывай, мой юный друг, что я теперь тоже немножко Уриш, — рыжий эр-этелу одобрительно хмыкнул, забрал себе бутылку и тоже отхлебнул, прямо из горлышка. — Отличный эн-карни, по два ману за бутылку, правильный урожай. Настоящим ас-ариду становишься, Марк, привыкаешь к дорогим вещам.

— Каким боком ты Уриш? — не сдавался я.

— Сам же меня назвал там, в центральных мирах, — напомнил мне Ним. — Слова — вещь такая, не вырубишь. Или что там про это говорят. Ты ведь хотел клан Уришей в изначальном мире сохранить? Мог бы даже не трудиться, с того момента, как ты там развернулся и набрал нас, считай, та вселенная твоя, остальные Уриши отсюда только с твоего разрешения сунутся. Я сам удивился, да что там, подумал, может ты специально, и знаешь о империи Аш-Урб, но тебе, сукиному сыну, как всегда просто повезло. Другие трудятся день и ночь в поте лица и подмышек, а ты хрень какую-то придумал, и всё в кассу.

— Не нарочно.

— Интуиция, Марк, великое дело. Настоящий дар. Часто люди, подобные тебе, делают дурацкие поступки, окружающие только пальцем у виска крутят, а оказывается, что выходит-то по-вашему.

— По-нашему, — предположил я.

— У меня опыт, он в этом деле только мешает. Ладно, что делать будешь? Одному в эту игру можно играть, но неинтересно. Я, чур, серебряными. Не забыл, как фигуры ходят? Этот парень с разведёнными руками — псион, как и мы с тобой, он через две клетки прыгает. Но пусть подождёт, псионы слишком ценный товар, чтобы понапрасну расходовать их, сначала пушечное мясо отправим вперёд.

И сделал ход штурмовиком.

— Не раздумывай, — в ответ на мой взгляд сказал он. — Попробуй отключить логику, почувствуй, какая фигура притягивает, не думай, что надо выиграть. Тем более у меня, я-то с детства, считай, шашками баловался.

Последовал его совету, просто посмотрел, какая из фигурок ждёт, чтобы её потрогали, и двинул вбок псиона.

— Неплохой ход, — одобрил Ним.

У шахматистов блиц длится три минуты, а мы не торопились, достали ещё одну бутылочку, от которой должны были по идее потерять сознание и воспарить, но кроме лёгкости и приятного тумана в голове я ничего не почувствовал. Ну ещё вкус приятный, с чамби не сравнить. Так и цена совсем другая, там конвейерный продукт, а тут — штучное исполнение.

Игру мы закончили вместе с третьей бутылкой. На поле остались мой стрелок, и два жреца. Мой ход, и тут уж интуиция, или открытие разума, ничем помочь не могли, из-за того, в основном, что, оказывается, я не все правила знал. Как только у противника осталась одна фигура, мой жрец словно прикипел к своему месту и не желал двигаться ни в какую. А жрец Нима вместо одной клетки начал прыгать во все стороны.

— Такое бывает, когда невнимательно читаешь инструкцию, — рыжий весело рассмеялся, передвинул фигурку на серебряную клетку. — Давай, твой ход. Последний.

Между его жрецом, зажатым в углу, и моим, стоял только мой стрелок. И по идее, если я его уберу, то проиграю. Собственно, насчёт своих способностей я иллюзий не питал, ходил до последнего как посоветовал Ним — то есть как вздумается. А тут что-то остановило от шага вбок.

Фигурка в такт-костюме и метателе потянулась вслед за моей рукой вправо и назад, убивая собственного жреца. Стоило снять его с доски, как красный камешек погас, и два человечка на доске словно ожили. Перед стрелком появился щит, хапу в руке выпустило игрушечное лезвие, а вместо такт-костюма вокруг игрушечного тельца обвилась тога.

— Ух ты, слияние способностей. Марк, отличный ход. Не каждый рискнёт его сделать, ты ведь не считал ходы?

— Специально — нет, — признался я. Уж очень процесс распития дорогого спиртного одновременно с местными шашками был увлекательный, мне даже казалось, что какая-то реальная история разыгрывается, так что за отдельными ходами я не следил.

— Видишь, мой жрец снова может ходить на одну клетку. И куда бы он не пошёл, твой новый — его убивает. Такая позиция — не редкость, но жертвовать жреца надо с умом. Поглощать фигуры в определённом порядке, иначе ничего не получится. Стоять на клетке своего цвета. И ещё много других условностей, без которых жрецу стрелка не поглотить.

— Например?

— Например, если тот, кто расставлял фигуры, заранее это не предусмотрел. Ладно, сдаюсь.

И он хлопнул по своему жрецу, утапливая его в поле.

Доска растеклась по столу, вбирая в себя фигурки, потом вспучилась человеческой головой. На меня смотрел убитый Ас-эрхан Уриш. Так, словно ещё был живым, вглядывался прямо в глаза, словно искал ответ на какой-то вопрос.

— Забавно, — Ним вовремя отдёрнул руку, и с интересом наблюдал за происходящим. — Помню моего друга Уриша, при жизни этот гадёныш не был таким красавцем. Как думаешь, Марк, чего он молчит?

— Не знаю, — я осторожно переместился вправо, потом влево, голова над столом висела неподвижно, а вот зрачки двигались вслед за мной. — Но жутковато. Что делать?

— Тут я тебе не помощник. У этого парня чердак был завален таким бредом, что он мог всё что угодно сотворить. Попробуй с ним поговорить, может, получится.

У меня была мысль получше. Я выложил на стол меч Уриша, придержал рукой — тот словно дёрнулся к бывшему хозяину.

— Так вот как меня убили, — вдруг сказала голова. Мимика и голос были точь-в-точь как у живого человека. — И браслет не помог. Где он?

Шингалу разделяться на старое, пусть и усовершенствованное, существо и фамильный браслет отказывался напрочь, так что пришлось его целиком отпустить к говорящей голове. Змей немного вытянулся, обвился вокруг шеи Уриша, и замер.

— Марк Уриш. Ну что же, признаю. Но не забудь раздать мои долги, наследничек. Враги должны умереть, —