XVII. Наваррец (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович

— Тогда решено — ищем подходящий постоялый двор!..

Нам повезло, еще не окончательно стемнело, как мы подыскали ночлег на окраине очередного городка в предместьях Руана.

Сам Руан был крупным городом с населением более полусотни тысяч жителей, но заезжать в него я не намеревался, планируя объехать его с юга. Так что эта ночевка должна была стать последней точкой перед Гавром, и желательно было хорошенько отдохнуть, чтобы завтра со свежими силами совершить долгий и утомительный переход.

Именно в такой момент вспоминаешь все прелести автомагистралей и высоких скоростных режимов. То расстояние, которое в наше время мы проехали бы за пару часов, не особо напрягаясь, сейчас занимало три-четыре дня пути в ускоренном режиме.

Двое слуг-пацанов лет по десять, не старше, приняли у нас лошадей. Я проследил, с какой заботой они отвели их в стойла и начали чистить от дорожной грязи, расседлывать, поить и кормить. Меня все устроило в местном сервисе, нужно не забыть с утра вручить им по лишней монете за старания.

Сам постоялый двор тоже не вызывал претензий. Все было просто, но чистенько и уютно.

Посетителей было не слишком много: за одним из столов ужинали двое дворян — они поприветствовали нас кивками, мы ответили тем же; да за длинными лавками сидели местные буржуа, человек десять, не больше — они больше пили, чем ели, но держали себя в рамках приличий.

Нас быстро разместили в дальнем углу, за большим квадратным столом. Я сел по привычке спиной к стене. Остальные устроились, как получилось, не особо заморачиваясь проблемами безопасности.

Хозяин — высокий, крепкий мужчина, поджарый, совершенно без лишнего веса, что удивительно для его профессии, сообщил, что свободных комнат хватает, и для дамы найдется отдельная, а еда будет буквально через минуту.

— А мне здесь нравится! — д'Артаньян полулег на лавку, бросив тут же на пол плащ, перевязь со шпагой и шляпу. — Если еще и вино принесут достойное, клянусь богом, я не буду жечь это место!

Из его уст это звучало, как комплимент.

Фон Ремер устроился рядом с ним, а Лулу, отлучившейся на четверть часа по своим естественным надобностям, пришлось сесть подле меня.

Она слегка пришла в себя за время, проведенное с нами. Сейчас ведьма выглядела гораздо лучше. Синяки и ссадины испарились с ее лица, рук и шеи, словно сами собой. Она даже умудрилась соорудить некое подобие прически, и сейчас восседала за столом с видом, как минимум, герцогини.

Мои мысли невольно переключились на де Шеврез. Где-то сейчас прячется Мари? Увидимся ли мы еще когда-нибудь? Честно говоря, я бы предпочел больше не встречаться. Зная крутой нрав герцогини, боюсь, при следующей нашей встрече мне нужно будет очень постараться, чтобы остаться целым и невредимым. Герцогиня никогда не простит мне предательство и обязательно постарается отомстить.

Служанки уже тащили на наш стол яства и напитки в большом количестве. Я, ради спокойствия, подозвал хозяина и предложил ему поднять кружку за здоровье короля и кардинала. Тот, не раздумывая, согласился. Мы выпили из общего кувшина — теперь хотя бы не буду подозревать, что вино отравлено. Вчерашняя схватка научила меня осторожности.

Но, вроде бы, здесь опасность нас не подстерегала, и я слегка расслабился.

Ужин прошел спокойно. Густой говяжий гуляш с тушеными овощами оказался выше всяческих похвал, хотя фон Ремер во время еды все повторял, что вот у них в замке гуляш, да и вообще любую еду, готовят гораздо лучше, а во Франции, мол, совершенно ничего не понимают в правильной кухне. Однако, свою порцию он прикончил до дна и чуть не вылизал ее.

Мы выпили пару кувшинов слабенького вина, и я решил для себя, что на сегодня достаточно и пора отдохнуть.

Комнат мы сняли целых три. Первую для фон Ремера, как заказчика и формального главы экспедиции. Вторая для Лулу, как единственной женщины в нашей компании. А третью мы поделили с д'Артаньяном на двоих, нам не привыкать.

Ведьма поднялась из-за стола сразу после ужина и, сославшись на усталость, ушла в свои апартаменты. Практически сразу следом за ней ушли и мы с фон Ремером, разойдясь по комнатам. Д'Артаньян не выглядел усталым и сказал, что придет позже. Я попросил его постучать три раза в дверь особым способом, чтобы я отодвинул засов изнутри. На этом и разошлись.

Я уснул едва моя голова коснулась подушки и проспал крепким сном без сновидений сам не знаю сколько времени, ровно до того момента, пока в дверь не заколотили.

Дьявол! Неужели нас нашли и здесь! И где д'Артаньян? Его до сих пор не было в комнате. Вокруг царила темнота, единственная свеча, которую вручил мне хозяин двора, давно погасла.

Заряжать пистоль было некогда — слишком муторное дело возиться с чертовым колесцовым замком, да и темно, поэтому я выхватил рапиру из ножен и только тогда подошел к двери.

— Кто там?

— Откройте, шевалье, это я, д'Артаньян!

Судя по голосу, это, и правда, был несносный гасконец. Какого дьявола происходит?

Я отодвинул засов в сторону и в проеме двери возник будущий маршал Франции со свечей в руке. Вид у него был пьяный и слегка потрепанный. Взгляд его блуждал.

— Вы забыли, мы договаривались, что вы постучите определенным образом, когда придете ночевать?

Гасконец звонко шлепнул себя по лбу.

— Простите, совершенно вылетело из головы! Не подскажете, куда я положил свой пистоль, ключ, пули и порох?

— А зачем они вам понадобились в такой час? — мне очень не нравился вид гасконца.

— Видите ли, любезный шевалье, это долгая история…

— Так расскажите мне ее поскорее, а потом я бы еще немного вздремнул!

Д'Артаньян вздохнул и начал рассказ:

— Вы ушли в комнаты, а мне все не спалось. Те двое дворян, что ужинали за дальним столом, затеяли игру в кости. Знаете, было скучно, и я подошел поближе, с интересом наблюдая за забавой. Сам я не игрок, но почему бы одному благородному господину не поглядеть, чем развлекаются другие благородные господа?..

— И вы стали с ними играть! — я обличительно поднял вверх указательный палец.

— Увы, да! — покаялся гасконец. — Они сказали, что новичкам всегда везет. И поначалу мне, и правда, очень везло. Но после третьего круга, когда передо мной на столе лежало не менее пятисот пистолей, я, видимо, исчерпал лимит везенья новичка и перешел в разряд опытных игроков. И удача пропала…

Я начал лихорадочно одеваться в полутьме, предчувствуя худшее. Д'Артаньян, между тем, продолжал свою историю.

— Сначала я проиграл обратно те пятьсот пистолей. Но это мелочи.

— Что вы проиграли затем? — я замер на одной ноге с сапогом в руках.

— Я проиграл двух заводных коней.

— Вы остановились на этом?

— Каюсь, нет. В свое оправдание могу сказать, что я планировал отыграться. Думал, фортуна вновь повернется в мою сторону лицом. К сожалению, я увидел лишь ее крепкий крупный зад. За следующие полчаса я проиграл свою лошадь, вашу лошадь и лошадь фон Ремера. Вместе с седлами, благо, они не слишком дорогие.

Прекрасно! Теперь мы пешеходы! Как чувствовал, что нельзя оставлять гасконца одного. Сам виноват. Черт-черт-черт!

— Это еще не все, — осторожно заметил д'Артаньян.

— Что еще вы могли проиграть? — не понял я. — У вас же больше ничего не было! Или вы играли в долг?

— Нет, те господа отказались от моей расписки, хотя я предлагал. Они сказали, что у них крайне мало времени, и что они через два дня убывают в Англию, поэтому взыскивать возможные долги им не с руки. Тогда мы стали играть на ведьму.

— На Лулу? Боже мой! Д'Артаньян, вы с ума сошли!

Гасконец пожал плечами.

— А что такого, девка она видная. Тем господам она сразу приглянулась. И я был уверен, что в этот раз уж точно не проиграю.

— И? — нетерпеливо подстегнул я рассказчика.

— Проиграл, — вздохнул гасконец. — Сожалею!

— Сами будете с ней объясняться, — пожал я плечами. — И вообще, стоило ли спасать беднягу, чтобы тут же проиграть ее в кости.