Кайа.История про одолженную жизнь - Александр Алексеевич Иванов

…а она не могла не ответить…

– Извини, но нет.

…однако, после того как она произнесла это, завибрировал ее видеофон. Пришло сообщение, прочтя которое, Роза, вновь усевшись на свое место, сказала:

– Постарайся, пожалуйста, поскорее решить с господином Блумфельдтом то, чего собиралась.

Это сообщение она могла получить лишь от одного человека. Вернее, от двух. А значит, дама Кристина и или ее Прислужница каким-то образом наблюдает в режиме «он-лайн» за происходящим здесь.

– И это… Кайа, ты уверена, что хочешь пойти без меня? – поинтересовалась Роза, дотронувшись до моей руки.

– Нет, я вообще не желаю его видеть, но должна.

В сопровождении охраны я проследовал за работницей клуба.

Несколькими минутами позже.

Место, в котором я оказался, очевидно было создано для самых важных гостей этого заведения. Расположилось оно на самой-самой верхотуре, под сводом этой станции и было выполнено, как и практически все здесь, из стали и тонированного стекла, таким образом, учитывая освещение, увидеть его откуда-то снизу было возможно лишь зная, где оно находится.

Впрочем, гость, его сейчас занимающий, был самый что ни на есть важный.

Александр Генрихович Блумфельдт собственной персоной.

Я замер и из памяти хлынул поток воспоминаний о произошедшем в его логове на Рождественском вечере. Зажмурившись, прогнал ненужные сейчас воспоминания. Мой несостоявшийся любовник и несостоявшийся насильник. Впрочем, за последнее я должен быть благодарен «серой мышке».

Честно говоря, я почему-то ожидал, что он, словно бы герой какого-нибудь фильма, дожидается меня в компании парочки красоток (благо для подобного – это вполне подходящее заведение), которых, при моем появлении, выпроводит вон. Однако, конечно же, нет. Вся ситуация совершенно не располагает к чему-то подобному.

Александр здесь один, если не считать его охранника, которому, когда я вошел, он велел…

– Миш, выйди, пожалуйста.

…и тот покинул помещение.

Таким образом, в этой «VIP аквариуме» остался он, я и двое государевых стражей.

Александр, одетый во все черное, выглядит словно бы какой-нибудь ворон, однако ему эти шмотки чертовски к лицу. Как к лицу быть трезвым и совершенно спокойным.

Красивый и ухоженный мужчина, что и сказать, а сейчас, когда из мужского во мне остались лишь жизненный опыт да воспоминания Дмитрия Николаевича, прах которого захоронен там в колумбарии, в урне с порядковым номером, я могу отмечать подобные вещи без тени смущения, ибо Кайа, чего бы я там себе ни фантазировал – стопроцентная барышня.

Я бы, наверное, даже испытал некоторое сожаление, если бы мог, конечно, что ни он, ни его Семейка – не являются нормальными людьми, иначе вся моя «история» здесь могла бы развиваться совершенно иначе. Практически как у нормального человека.

Однако его лицо, несмотря на деланное спокойствие…

Это лицо человека, поставившего на условное «зеро» все, включая и собственную жизнь.

Без сомнения, меня ожидает небезынтересный разговор, а также очередная «реперная точка» на «разлинованном листе». Жирная такая точка.

Мне вдруг подумалось, вернее сказать, появилось твердое убеждение, что если переживу этот мистический отрезок времени, то уже переживу все. И на следующий день после, предназначение, возложенное на меня самой Вселенной, будет исполнено, а затем…

Впрочем, то, что случится затем – прямо сейчас абсолютно неважно.

– Здравствуй. – произнес он, глядя не на меня, а на стоящий перед ним высокий стакан с газировкой. – Честно сказать, я даже и не надеялся, что увижу тебя этим вечером. Мы можем спокойно поговорить? Без излишних эмоций.

Александр сидит за приличного размера столом, столешница которого выполнена из какого-то черного полированного камня. Я же, не спрашивая дозволения, уселся напротив.

– Честно сказать, без нашей встречи я могла бы легко обойтись, но… В общем, я хотела посетить ночной клуб и не пришла бы сюда только по причине того, что меня банально не отпустили бы, а этого не произошло. Или, по-вашему, у меня должны были быть иные причины не приходить сегодня сюда?

Он пожал плечами.

– По правде говоря, не уверен, что наша встреча состоялась бы здесь, окажись на твоем месте я сам. – он поднял взгляд от стакана и принялся разглядывать меня.

Я же перевел взгляд под ноги, на танцующих и просто отдыхающих в этот пятничный вечер людей.

– Как думаете, сколько сейчас там… – я кивнул на публику внизу, – случайных людей, пришедших просто отдохнуть? А сколько просто праздношатающихся и спешащих по своим делам граждан на станции метрополитена и вокруг нее? Не удивлюсь, если вдруг выяснится, что таковых не больше половины. Уверена, у меня сейчас нет ни единой причины для того, чтобы кого-то опасаться. Если только лично вас…

Я поднял на него взгляд.

– …однако эти господа…

Я обернулся на охрану, а затем перевел взгляд обратно на Блумфельдта.

– …защитят меня от любого вашего поползновения. Если помните, тогда я вам уже говорила, что в этом мире всегда найдутся те, кто за меня заступятся. Так что, да, я практически убеждена в том, что здесь и сейчас – одно из самых безопасных для меня мест в империи. А насчет того, чтобы поговорить спокойно, без эмоций… С приснопамятного Рождественского вечера и того представления, которое вы дали для меня тогда, прошло уже достаточно времени, чтобы я сумела более-менее успокоиться. Да, теперь мы можем поговорить спокойно.

Он выпил немного воды, а затем проследил за моим взглядом, вновь направленным на отдыхающих.

– Мне кажется, тебе следует поменьше читать женской околошпионской беллетристики. Слишком много ресурсов кому-то пришлось бы затратить, чтобы организовать то, в чем ты так уверена.

Слишком много ресурсов для тех, кто участвует в происходящей «игре»? Это какой-то оксюморон.

Мне вспомнились солдаты, оцепившие «узел». Государыня не постеснялась использовать своего дядю – министра Войны, который из-за меня чуть ли не целый полк Внутренних Войск в оцепление согнал. Это еще без учета той безумной перестрелки, произошедшей в деловом центре Москвы.

– Все сейчас пришло в движение… – процитировал я названую сестру. – Ладно, Александр Генрихович, скажу честно, вести милые светские беседы с вами мне совершенно без интереса, а посему… С чего это вы вдруг решили, что ваша потеря находится у меня?

Вместо ответа, он принялся разглядывать меня.

– Знаешь, мне очень жаль, что временами я бываю настолько несдержанным, и все в итоге произошло так, как произошло,