Мастер Рун - Артем Сластин

и руна должны захотеть находиться на этом материале. Никогда руна Барьера не ляжет на глину или медь, только на бронзовый круг. И так во всём. Можно сказать, наша задача найти их союз и совместить. Не более. Продолжай.

— А этер?

— Этер делает их теми, кто они есть, руна Барьера помогает защищать, руна Огня — может как дарить тепло, так и сжигать врагов, руна Света — мастер показал на светильник. — может работать вот так. Он делает их нашими помощниками, и наделяет той силой, какую мы захотим им отдать.

— Я понял мастер. Я готов продолжить.

И следующие несколько часов прошли по кругу, я бесконечно повторял и повторял одни и те же движения, нанося руну на глину, сминая ее перемешивая и снова, пока не понял, что мне даже не нужно смотреть на то, что я делаю. Мне даже показалось что произошло смещение сознания, и я провалился куда-то в темноту на секунду. Закружилась голова, и я открыл глаза, осознавая себя в мастерской. Мастер писал за столом, сидя ко мне спиной, а я…

Открыл интерфейс.

[Процесс адаптации: 69 %]

Вот как. Не обязательно проводить время экстремально, можно еще и так. Через созидание.

Кроме того, в списке навыков появилась новая строчка.

Начертание Рун — уровень 1.

Базовое понимание принципов нанесения рунных символов. Позволяет чувствовать структуру материала и наносить простейшие руны с соблюдением пропорций.

Это что получается? Я сделал? Сделал!

— Мастер! — завопил я радостно, совершенно игнорируя правила поведения.

— Да? И орать так не обязательно!

— Получилось, мастер — успокаиваясь прошептал я. — Ремесло, путь рун, уровень один. Но я не совсем понимаю, что это даёт…

— Прекрасно! — Валериус словно не удивился тому, что я сказал, и тут же протянул мне один из камней, что лежали у него на столе. — Бери этот камень и попробуй начертить руну на нём.

Камень точно был похож на те, которые я полировал, вот только сделан не мной, поэтому я высказал рунмастеру свои сомнения:

— Мне кажется, нужно работать только с теми камнями, что я сам полировал, словно… иначе ничего не получится.

— Пф… — задумался мастер. — Этот камень стоит два десятка меди, а вот те, которые делал ты, уже пол серебряка… дороговато на первую попытку.

— Но ведь если получится?

— Если? Скорее, когда, Лео, если бы всё было так просто.

— Скажите, мастер, а в чем разница, — я повертел камень в руке и положил на стол, — он был лучше полирован чем мои, чувствовалась более опытная рука. — почему этот дешевле, они же одинаковые, а я даже названия его не знаю.

— Жильный камень, он же жилка — начал рассказывать мастер. — Один из самых часто добываемых материалов для рунмастеров по всему миру, качество камня зависит от глубины залегания, чем выше к поверхности, тем камни хуже. Начерченная руна на этом, развалит камень сразу после применения, и в нее можно залить буквально каплю силы.

— А которые полировал я, могут использоваться дважды?

— Нет конечно, руны одноразовые, во всяком случае простые. Качество камня — это возможность больше залить силы этера. Если брать тот же изумруд, то там уже потребуется помощь серьезных практиков, как минимум второй ступени. А такие как я, могут потратить тысячу лет и не наполнить изумруд даже на половину.

Второй ступени? Я взял камень в руки. А ведь я даже не знал, где находится мастер Валериус, на каком шаге, или, возможно, ступени.

— Уверен, нужны только мои. — сказал я снова, откладывая в сторону жильный камень. — Попробуем? Мне кажется, стоит рискнуть.

— Да, отступать смысла нет, — мастер сам сходил до запертого ящика и принес мне четыре камня, которые я полировал самыми первыми. Я внимательно осмотрел их, проводя пальцами по их поверхности. Неровности и шероховатости чувствовались даже без этера — первые работы всегда самые неумелые.

— Мастер, мне нужны будут инструменты для полировки, — сказал я, уже направляясь к ящику, где хранились нужные мне инструменты и порошки.

— Бери что нужно, — кивнул Валериус, наблюдая за мной с неожиданным интересом.

Я взял мелкозернистый порошок, мягкую ткань, и устроился за своим рабочим местом, принимаясь за дело. Движения были уже отточенными, мне даже думать не нужно было. Первый камень занял около десяти минут. Я методично снимал неровности, которые раньше не замечал, добиваясь идеальной гладкости. С каждым камнем работа шла быстрее — руки помнили, что делать. Когда последний камень засверкал ровным матовым блеском, мастер осмотрел их и одобрительно хмыкнул:

— Неплохо. Теперь самое интересное.

Он открыл небольшой сундучок на своём столе и достал две вещи: тонкое стило с острым наконечником и небольшой флакон с густой чёрной жидкостью.

— Это специальная краска, — пояснил мастер, осторожно откупоривая флакон. — Она содержит толчёные кристаллы и связующее из древесной смолы. Помогает руне лучше принять этер. Стило окунай аккуратно, краска должна ложиться тонким слоем.

Я взял инструменты, чувствуя, как сердце забилось чаще, понимая, что именно сейчас начнётся настоящая работа.

— Сначала потренируйся здесь, — мастер указал на гладкую каменную табличку, лежавшую на столе. — Почувствуй краску, как она течёт, как ложится. Это не глина, здесь нужно работать чуть по-другому, но ты должен понять это сам.

Я окунул стило во флакон. Краска оказалась густой. Первое касание к камню — и тонкая чёрная линия потянулась за острием. Слишком толсто. Я вытер краску, попробовал снова. Теперь слишком бледно, почти не видно.

— Равномерно, — напомнил Валериус. — Чувствуй материал.

Закрыл глаза, сделал глубокий вдох, концентрируясь и начертил руну. Движение шло само собой, словно рука помнила каждый изгиб, каждую пропорцию. Когда открыл глаза, передо мной лежал почти идеальный символ.

— Лучше, — одобрил мастер. — Ещё раз.

Я повторил. И ещё раз. И ещё. Какое-то бесконечное еще! Но каждая новая написанная руна становилась лучше. Где-то после двадцатой попытки я понял — больше тренироваться на табличке бессмысленно. Мне нужен был настоящий камень.

— Мастер, я готов, — сказал я, откладывая стило.

Валериус внимательно и серьезно посмотрел на мою последнюю работу, затем кивнул:

— Давай. Бери первый камень.

Я взял один из отполированных мною камней. Он лежал в ладони, тёплый, словно живой. Я чувствовал его структуру, каждую крупинку, каждое микроскопическое углубление. Окунул стило в краску, поднёс к поверхности и замер.

Сейчас или никогда.

Острие коснулось камня. Я вёл линию медленно, чувствуя, как краска впитывается в структуру, становясь единым целым с материалом. Руна складывалась сама собой — изгиб, прямая, завиток. Моё дыхание замерло. Последний штрих, и я отложил стило в сторону и открыл глаза, только сейчас понимая, что не только делал всё с закрытыми, но