Ложная девятка 8 (СИ) - Риддер Аристарх

Но сейчас, в конце июня 1987 года, я наоборот понимал, что это необходимость. Это тот фундамент, на котором будет построена вся моя дальнейшая карьера уже за границей.

Потому что сейчас для меня наступает самое важное время в Барселоне. Я пришёл в клуб в статусе главной звезды мирового футбола, в статусе надежды. И в качестве символа того, что сейчас мы, Барселона, Каталония, наконец-то как следует надерём задницу Реалу. И раз и навсегда поставим точку в вопросе, кто главная футбольная сила в Испании. И ответ этот должен быть однозначным: Барселона.

Но пока что это только потенциальная возможность. Кредит доверия у меня очень большой, но его нужно конвертировать в реальность. Я должен стать лидером Барселоны не в мечтах и на бумаге, а на изумрудных газонах Пиренейского полуострова. А для этого каждый день, каждой тренировкой, каждым матчем я должен это доказывать.

Нужно, чтобы каждая собака в Каталонии знала: Сергеев это тот человек, который тянет команду. На него можно рассчитывать в любой ситуации. И что бы ни случилось на поле, этот русский сделает всё и даже больше.

И по счастью, у меня достаточно неплохие стартовые позиции. Потому что у меня есть Заваров. Многолетняя, отработанная связка, которая не единожды подтвердила свою эффективность. Причём не только в Торпедо и в матчах чемпионата Советского Союза, но и в еврокубках. Как-никак, мы с Заваровым, выступая за чёрно-белый клуб, выиграли абсолютно всё в Европе. С маленькой звёздочкой: Суперкубок нам так и не покорился. Но все понимают, что это не более чем формальность. Всё-таки статус этого кубка куда ниже.

И в сборной мы тоже выиграли всё, что могли. Как ни крути, чемпионы мира и Европы. На полях Франции три года назад и на прошлогоднем мундиале наша связка также доказала свою эффективность.

И сочетание Заваров — Сергеев это очень хороший фундамент для новой Барселоны. Но этого мало. Вся команда должна работать как единый механизм. К старту следующего сезона мои партнёры и я должны чувствовать и понимать, как кто играет. Я должен с закрытыми глазами знать, кто в какой позиции сейчас находится на поле. А они должны понимать, как играю я. Только в этом случае мы станем единым механизмом настоящей футбольной машины.

И Мундиалито, коммерческий турнир в Милане, даёт нам шикарную возможность для первых шагов в этом направлении.

И когда я увидел список игроков, которые отправляются в Италию, то мысленно усмехнулся. Очень уж очевидные параллели подарил мне этот список. Потому что мой взгляд зацепился за одну хорошо известную всем любителям футбола будущего фамилию. А именно Гвардиола.

Сейчас, в 1987 году, будущий тренер Барселоны, создатель одного из совершеннейших футбольных механизмов в истории футбола, только начинает свой путь в нашей игре. Сейчас Гвардиоле 16 лет, и он только-только начинает привлекаться к играм за дубль. Но при этом Круифф уже взял его на турнир в Италию, что безусловно показывает величие летучего голландца. Он сразу же разглядел в Хосепе большой талант. И я уверен, что через несколько лет этот юноша, который на самом деле не намного меня младше, займёт достойное место в основном составе Барселоны.

Но я отвлёкся. Гвардиола напомнил мне о его команде, о его Барселоне будущего. Той самой, которая показала всему миру правильные стеночки и забегания. То, чем славился Спартак Романцева, Барселона делала на совершенно другом уровне.

Именно тики-така была образцом этого микроконтроля, в который пытался играть Спартак девяностых. Кружевной футбол, когда пасы отдаются, даже не глядя на партнёра. Команда опутывает противника своими взаимодействиями вокруг штрафной. Это буквально самая настоящая паутина, которая душит жертву. И в результате жертва даже не понимает, откуда последует финальный разящий удар сине-гранатового паука.

И сейчас, в 87-м году, как мне кажется, Круифф может создать что-то подобное. И мне на самом деле хочется, чтобы так и было, и я хочу стать частью этого. Пусть вот этот кружевной футбол это не тот стиль, в котором я играл прошедшие три года. Всё-таки моя визитная карточка это главным образом убийственный дриблинг на очень высокой скорости в сочетании с возможностью поражать ворота с любой дистанции. Но тики-така мне тоже очень и очень нравится, и мне хочется попробовать.

В самолёте я сидел у окна, смотрел вниз на проплывающие облака. Мысли крутились вокруг предстоящего турнира.

Милан. Сан-Сиро. Интер.

Странное чувство. Я возвращаюсь в Италию. Возвращаюсь в город, где в будущем провёл несколько лет, показывал свой лучший футбол и в итоге стал капитаном Интера.

Правда, что характерно, на Сан-Сиро, ну или на Джузеппе Меацца, я не сыграл ни одного матча.

Потому что в будущем его снесут. Построят вместо него новый стадион. Современный, технологичный, с нулевым углеродным следом и всеми удобствами для зрителей — как на самой арене, так и во всяких там Абу-Даби с Гонконгами. Для последних, «болельщиков», которые никогда и не видели игры Милана и Интера вживую, сделают даже больше, чёрт возьми.

И это лишит Милан огромной части футбольного духа.

Потому что легендарный Сан-Сиро — это олицетворение футбольной Италии. Это история. Это дух. Это то место, где творились чудеса.

Новый стадион, конечно, будет классным и модным. Новые технологии, комфорт, безопасность. Но так ли это важно для футбола? За всеми этими попытками сделать просмотр комфортным размывается суть самой игры. Потихоньку убивается её дух. Футбол превращается в фастфуд.

Весь футбол будущего — это одна глобальная сеть развлекательного фастфуда. Абсолютно стандартные стадионы, абсолютно одинаковый стиль игры, абсолютно одинаковые подходы.

Стадион, который построят на месте Сан-Сиро, — часть этого тренда. Тренда, который в итоге победит.

Или взять, например, улицы европейских городов, да и наших тоже. Машины. Красивые, разные машины. Ferrari, Lamborghini, Alfa Romeo, Maserati. Итальянский автопром с его страстью, характером, узнаваемым стилем.

Здесь, в восьмидесятых, машины ещё разные. Renault — это Renault. Citroën — это Citroën. BMW — это BMW. Mercedes — это Mercedes. Fiat — это Fiat. У каждого автопроизводителя своё лицо. Узнаваемое. Уникальное.

Можно ругать тот или иной автопром, ту или иную марку. Но их всех объединяет одно: они разные.

В будущем это уйдёт. Размоется. Все машины станут плюс-минус одинаковыми. Обтекаемыми обмылками. Футуристичными, вроде бы комфортными, удобными. Но абсолютно безликими и одинаковыми.

В погоне за общепринятый стандарт, который хорошо продаётся, автопроизводители потеряют своё лицо.

То же самое с людьми. Я вспомнил улицы богатых районов в будущем. Молодые девушки. Красотки из Instagram, с идеальными лицами. Все одинаковые. Как будто их делал один пластический хирург. Буквально как на ксероксе копируют внешность и продают.

То же самое произошло с автоиндустрией. То же самое произошло с футболом.

Стиль одинаковый. Стадионы одинаковые. Всё под одну гребёнку, которая лучше продаётся в совершенно не футбольных, но богатых странах вроде Китая.

Но сейчас, в 1987 году, всё по-другому. Всё ещё по-другому.

Сейчас футбол имеет своё лицо в разных странах, в разных городах, в разных командах. Как и автомобили. Как и девушки.

Я посмотрел в иллюминатор. Внизу уже показались Альпы. Снежные вершины, зелёные склоны. Красиво.

Наслаждайся моментом, Слава. Пока это ещё возможно.

Вечером Круифф собрал всю команду в конференц-зале отеля. Большая комната, доска с мелом, стол с раскладками. Как в Торпедо перед важными матчами.

Йохан встал перед командой. Рексах, его помощник, рядом раскладывал какие-то листы.

— Господа, — начал Круифф, — мы здесь не просто сыграть четыре матча. Мы здесь работать. Строить команду. Готовиться к новому сезону.

Он подошёл к доске, взял мел, нарисовал схему. Четыре линии защитников, три полузащитника, три нападающих.