Буря над бездной - Матвей Геннадьевич Курилкин

совсем недавно связывался — всего год назад. У них всё нормально.

На взгляд Лопатина «недавно» — это не год, а несколько меньше. Однако настаивать было бы глупо — у них действительно куча дел, и тратить время на походы в гости было бы глупо.

«Да и не успеем, скорее всего, — подумал Лопатин. — Не знаю, какой тут наземный транспорт, но за десять дней можно просто не успеть обернуться».

— А где тролли? — тихонько спросил дядя Саша. — Гремлинов вот вижу, а троллей — нет.

— Да они по улицам расхаживать не любят, — ответил Хримп. — По крайней мере, днём. Тролли — существа по большей части ночные. Да, в общем, и гремлины — тоже. Просто мы перестроились со временем, а тролли не любят что-то менять.

— Если они так не любят всё менять, почему у вас переворот произошёл? — недоумённо спросил дядя Саша.

— Потому что на политику им наплевать! Лучше скажите, куда мы идём? — спросил гремлин.

— В смысле⁈ — возмутилась Каси. — Это ведь ты — местный житель. Ты и веди нас.

— Капитан, при всём уважении, но ты сейчас ерунду ляпнула. Я ж говорю — никакой я не местный, и понятия не имею, где здесь что! Вот если бы мы в Триграде были… хотя я всё равно понятия не имею, где тут можно гелиотроп продать. Никогда, знаешь ли, не занимался такими вещами.

В результате решили для начала определиться, сколько нужно денег — то бишь пройтись по лавкам и найти нужные запчасти. А ещё Каси надеялась всё-таки договориться насчёт бартера. Правда, об этом пришлось забыть — в первой же лавке с ними даже разговаривать отказались, стоило только упомянуть возможность заплатить гелиотропом. Сердитый гремлин, услышав предложение, сразу же сложил руки на груди, и потребовал:

— А ну уходите отсюда, провокаторы! Подите прочь, не желаю с вами даже разговаривать!

Вид у коротышки был такой грозный, что спорить никто не захотел, только Хримп его пару раз обругал.

— Ладно, — бодро сказала Каси. — Главное, мы узнали, что нужные нам позиции в продаже есть. И даже сумму выяснили. Остаётся только разобраться с деньгами.

— Великое достижение! — мрачно прокомментировал Тришка. — Чтобы у гремлинов, да не нашлось нужных позиций⁈

— Да и с деньгами, чувствую, будет непросто, — пробормотал Лопатин, даже не догадываясь, насколько он прав.

Глава 15

Далеко отойти от магазина и решить, что делать, не успели. Группа «туристов» с материка как раз подходила к центральной площади городка, когда позади раздался истошный, переливчатый свист. Влад такого свистка уже не застал, а вот дядя Саша инстинктивно втянул голову в плечи и приготовился бежать. Очень уж знакомый свисток — такие были раньше у милиционеров. Здесь, на Троллтехе, ими тоже пользовались стражи порядка.

— Нарушители! Стоять! — закричал кто-то из-за спины. Вот тут уже и Владу очень захотелось поскорее куда-нибудь исчезнуть, но в отличие от землян, у местных жителей такого рефлекса почему-то не было. Каси, а за ней и остальные, послушно остановились, дожидаясь прибытия полицейских. Влад с дядей Сашей — тоже, только они ещё и рты пораскрывали. Очень уж необычные полицейские. Нет, всё нормально, даже форма чем-то похожа на земную — тёмно-синяя, с галунами, очень нарядная. Только очень странно было видеть эту форму на великанах метров трёх с половиной высотой. Великана было два, но в свисток дул гремлин, который удобно расположился на плече у одного из них. И разорялся — тоже он.

— Мать моя женщина, — прошептал рядом дядя Саша. — Всё, можно помирать. Теперь я видел всё. Дяди Стёпы, блин. И маленький Мук, только не в чалме.

Тролли — массивные, с крупными чертами лица, носом-картошкой, выглядели этакими добродушными недоумками. А вот гремлин — напротив, вид имел крайне суровый и злобный. На контрасте смотрелось уморительно.

— А ну стоять! — ещё раз повторил гремлин, хотя все и так стояли. — Вы задержаны!

— За что, разрешите поинтересоваться? — спросила Каси.

— За попытку нелегальной торговли гелиотропом.

— Так мы не знали, что торговля гелиотропом запрещена, — объяснила Каси. — У нас есть излишки камня, а наличных нет. Раньше, насколько мне известно, бартер не был запрещён, но если сейчас правила изменились — приношу извинения и прошу объяснить, как правильно обменять наши излишки на деньги!

— Вот вы и признались, что у вас контрабанда! Ввиду нехватки гелиотропа, частные лица ныне не могут владеть дефицитным топливом, всё оно должно быть конфисковано! Ребята, хватайте нарушителей!

Тролли переглянулись, после чего один спросил:

— Зачем, Фликс? Они, вроде, не убивали никого, не грабили. Сейчас, вон, нормально разговаривают. С каких пор у нас такие странные правила?

— С тех пор, как были прняты законы об усиленном контроле перемещений граждан империи по территории Троллтеха! — зашипел Фликс. — И я не Фликс, а капрал Фликс, дурында! А у них тут ещё и люди, не видишь разве? И они сами признались, что у них есть гелиотроп, ещё и продавать его собирались. Теперь мы обязаны его у них как минимум конфисковать.

— Вижу, что люди, — ничуть не понижая голоса пробасил тролль. — И что с того? Странные какие-то у нас нынче законы, я не понимаю.

— Да тебе и не надо понимать, придурок! Чтобы понимать, у вас есть я!

— Но неудобно ж как-то. Нормальные, они, вроде, на преступников не похожи. Одеты вон прилично!

Гремлин звучно шлёпнул ладонью по лицу, и скомандовал:

— Рядовой Карлсон, рядовой Эрлиссон, приказываю задержать нарушителей, — строго потребовал Фликс.

— Ну, извините, ребята, — пожали плечами тролли. — Приказы надо выполнять — и потянулись к компании, как будто собирались сгрести всех в охапку. А может, и в самом деле собирались, только Влад в тюрьму не собирался — хватило такого опыта в империи, и коллекционировать такие впечатления не хотелось совершенно. Так что Лопатин, пока местные полицейские спорили, ненавязчиво подпихивал друзей поближе, чтобы в более плотную кучку сбились. Когда Карлсон и Эрлиссон потянулись, чтобы их схватить, просто переместил всех как можно дальше. До порта не дотянулся — слишком далеко ушли, но, по крайней мере, от полицейских скрылись.

— Влад! — возмутилась Каси. — Ты зачем⁈ Мы же теперь, получается, беглые преступники! Нельзя было так делать, теперь мы здесь не сможем