Андрей Юрьевич (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

— Сделам, княже.

Пока народ собирался в поход, избавленный от суеты Андрей Юрьевич думу одну обдумывал. Брать или не брать, вот в чём вопрос. Нда.

Достойно ли

Тащить с собой «Судьбу»,

Иль надо оказать сопротивленье

Своей гордыне. И пока её не брать.

Гамлетовские страсти в душе разгорались.

«Судьба» — это одиннадцатый стационарный арбалет. Сделали его или её — машину эту, недавно и там ещё полно детских болезней. Выглядит это по-дилетантски, до пушек ещё прогресс в отдельно взятом княжестве не дошёл. А вот до «Судьбы» дошёл. Это такая рогатка большая, поставленная на тот же лафет, что и арбалет — пулемёт. И плечи из пружинной стали те же, только они раздвинуты на этой рогатке. К плечам через тетиву приделана кожаная тюбетейка, которую четыре цепочки по периметру оттягивают назад к спусковой скобе.

Взводится «Судьба» таким же рычагом, как и все арбалеты стационарные, потом в тюбетейку вкладывается керамический шар, наполненный греческим огнём. Поджигается бикфордов шнур и «судьбоносоец» дергает за спусковую скобу. Шар около литра в объёме. Такая литровая банка с керосином и серой, густо замешанной в нём. Горит и воняет хорошо. Летит примерно на семьдесят — восемьдесят метров, от ветра зависит. Прицеливаться нельзя. Куда полетел шар туда и полетел. Хотя нет. Прицеливаться по горизонтали можно, поворачивая сам лафет.

Есть второй вид боеприпасов — там напалм. Смешали керосин с соляркой и загустили мылом жидким. Горит не так эффектно и не так классно воняет, но зато, если на тебя это пролилось, то сбить пламя не простое занятие.

Нефть нашли и привезли уже больше трёх сотен примерно двадцативедёрных бочек галицкие бояре. Перегонный аппарат для самогона профессор уже давно сделал, а недавно и нефть стали перегонять. Сложность была в трубке. Отлили чугунных несколько, соединили хомутами через кожу и пропустили через бочку с водой холодной. Неказисто, ломается постоянно. Кожанки от керосина и температуры гробятся… Но аппарат работает. Нужен как раз не керосин, его пока сливают в бочки и отставляют в сторонку. Нужен бензин. В нём растворяют воско-парафин, содержащийся в торфе, который из Берестье привозят. Двойная очистка бензином белоснежным его не делает. Делает светло-коричневым. И свечи немного пованивают скипидаром таким. Но они в несколько раз дешевле восковых. С ульями пока побежали, и бортники по лесам шастают, так что, как мёд, так и воск — это очень дорого. Пуд воска стоит десять — пятнадцать кун. Разоришься книги по вечерам читать. А тут две сотни килограмм торфа дают пуд воска. Остатки не выбрасывают — это отличное топливо. Хоть немного дрова экономятся. Подводу торфа смерд привёз, бамс, и два пуда воска. Нормальная свеча — сто грамм. Триста свечей с подводы. А десять свечей — это куна. Тридцать кун или одна киевская гривна с подводы.

Второй компонент, что извлекают из нефти — это битум. Тоже пока в сторонку в бочках оставляют, а специально обученный вьюноша экспериментирует с ним, пытаясь получить асфальт. Ну, почти получился. Ещё, наверное, чуть молотого известняка побольше, и можно попытаться кусочек двора в замке заасфальтировать. Но это уже после победы над погаными.

— Данька! — это командир расчёта «Судьбы», — Данька как думаешь, брать мне вас поход?

— Возьми, ради бога, княже!!! — бухается на колени амбал.

В этом расчёте три человека. Шар с такой штукой не игрушка, если чего не так стрельнет, и он упадёт среди своих рядов, то мало никому не покажется. Потому, взводит один, укладывает в тюбетейку горшок второй, а дёргает за скобу вот этот здоровяк — Данька. Он не хухры-мухры, он сын боярина Мечеслава Детько.

— Как тут отказать. Собирайтесь. «Судьбинушки» аккуратно в гнёзда укладывайте, — а чего, дороги сейчас те ещё, телегу трясёт, а груз хрупкий, потому, Андрей Юрьевич вспомнил про «решётки» для упаковки яиц и сделал таких десяток. Получается, подвода, запряжённая парой приличных лошадок, везёт сто снарядов. Вторая подвода тащит сам арбалет и троих человек расчёта.

Виноградов «бомбардиров» и сам хотел взять, надо новое оружие испытать, но пусть вьюноши считают, что это они его уговорили. Энтузиазма и ответственности больше будет.

Глава 19

Событие пятьдесят пятое

Pro patria mori

Умереть за родину.

Из трёх с половиной сотен воев дружины, что увёл с собой Мечеслав Детько, пять десятков — это лучники. Из них почти все — это ветераны. В битве у Каменца полегли в первую очереди ополченцы, за ними конные тяжеловооружённые гридни, а лучники спешенные держались позади и понесли не очень значительные потери, в основном при той атаке из засады ордынских конных лучников. Так что из пяти десятков сейчас четыре — это проверенные бойцы и умелые лучники…

Нет. Тут с интересным фактом профессор столкнулся. Он назвал их лучниками и наткнулся на непонимающие взгляды дружины. Сотник и десятники конных «лучников» отрицательно замотали головами.

— Что ты, княже, лук делать великая наука и таких мастеров у нас нет. Мы стрельцы обычные.

Пришлось наводящими вопросами выяснять, чего опять по незнанию накосячил. Оказалось, что лучник — это тот, кто лук изготавливает. А вот эти воины — стрельцы. Стрелы же вообще делают особые мастера — стрельники.

Столкнувшись с этой непоняткой, Андрей Юрьевич решил уделить более пристальное внимание сначала стрельцам, а потом и лучникам. И полно нового для себя узнал. Оказалось, он явно недооценивал дальность, на которую может запулить стрелу опытный воин из хорошего лука. Сейчас, как выяснилось, есть мера длины на Руси, и она ого-го какая. Называется — стрелище, или перестрел, и это около 225 метров. Точнее не рассчитаешь, это триста шагов. А ведь шаг шагу рознь, своими шагами мерил Андрей Юрьевич, потом умножал на семьдесят пять сантиметров. Стрелище — это «Яка муж дострелит». Не поверив в такую запредельную дальность, князь провёл соревнование среди лучников. И не только своих пригласил, но и всех желающих с княжества. Специально глашатаев рассылал. Прямо как в фильме про Робин Гуда. Упражнения три. Первое — это стрельба на дальность. Второе — на меткость со ста шагов или, получается, с семидесяти пяти метров. И третье — скорострельность и меткость вместе. Судия десять раз бьёт по железяке билом примерно раз в три секунды. И за эти полминуты нужно с пятидесяти шагов поразить мишень размером с голову максимальным количеством стрел.

Приз знатный. Это длинный (длина — 25 см; максимальная толщина — 0,7 см) засопожный нож из синего харалуга и сто наконечников для стрел из этого же металла. Вроде бы в «Слове о полку Игореве», что-то такое есть? Или там про наконечники копий? Ну, не важно, кузнецы и то и другое с радостью изготовили и были почётными гостями соревнования с сидячими местами — лавками в первом ряду.

Желающих получить приз стоимостью в несколько годовых… ну, пусть будет зарплат, нашлось почти тысяча человек. Вот ведь, ексель-моксель, как с погаными биться, так хренушки. Веди, княже, свою дружину и бейся, это входит в твои и их должностные обязанности. А вот, как стрельнуть и отхватить приз, а то и все три, ведь ножик и наконечники за каждый вид положен, так народу столько пришкондыбало, что хватило бы у Каменца всех золотоордынцев перебить двумя залпами.

Ну, тут вам не там. Всех претендентов записывали… Нда, пора бумагу изобретать. Записывали пока на глиняных табличках: Макаров сын Макар селище Мокрое близ Берестье. Потом будут списки, кого срочно призвать, если враг у ворот.

Сначала, ещё до соревнования, узнав про триста шагов или двести двадцать пять метров, профессор Виноградов усомнился. Далеко ведь. А потом вспомнил одну интересную штуку из молодости. У его одногруппника была пассия. Год точно теперь не вспомнить, но 1985 или 1986, так эта дивчуля приличных таких габаритов ходила в секцию по метанию копья. И она рассказывала на какой-то совместной пьянке, что ГДРовец метнул копьё на сто с приличным гаком метров, и оно чуть в зрителей не прилетело. И решили руководители федерации сместить центр тяжести у копья, чтобы оно не так далеко летело.