Брат - Валерий Александрович Гуров

я. — Мишка в живых остался, но, судя по его роже, он так напуган, что фиг куда еще впишется в ближайшие годы. А то и его самого еще грохнут — он, по ходу, влип куда не надо. В ресторане тоже наши портреты не сдадут — там народ ушлый и не в свои дела не лезет. Когда они за нами гнались — так вообще вряд ли кто-то из прохожих или водителей разглядывал марки и номера машин. Скорее по сторонам жались в ужасе.

— Я тут подумал, — задумчиво сказал Илья. — Может, ну-ка его на хрен, все это МММ? Ну если легально могут поймать, а нелегально — грохнуть? И так, и так ведь опасно.

Я посмотрел в темное окно. Похоже, надо было искать другие варианты.

— Я тоже так считаю, — ответил я. — Подставляться нам незачем. Так что продолжаем сидеть на дне. Хорошо, что сами бабки не засветили: если вдруг что — мы просто прикидывали и ничего у нас нет. Но расслабляться все равно не стоит. Надо продолжать думать, как вложить и приумножить то, что у нас есть. Не привык я сидеть на жопе ровно…

Глава 14

7 февраля 1994 года

— Ну что, ребята, как дальше жить-то будем? — спросил я, размешивая сахар в чашке с чаем.

Было обычное зимнее утро. Мы решили, что в понедельник, когда все добропорядочные граждане отправятся на работу, собраться будет безопаснее и продуктивнее. Хотя и собирались мы дома у Петра, и ничего такого в дружеских встречах бывших сослуживцев нет, но береженного бог бережет. Время само по себе было тревожным, а мы к тому же затеяли довольно опасную игру. При таком раскладе сложно что-то планировать на перспективу, поэтому и приходилось так часто корректировать планы.

Потому то мы снова приехали к Петьке, чтобы обсудить, что делать дальше.

Сам Петр на правах хозяина квартиры развалился в мягком кресле и задумчиво смотрел телевизор с выключенным звуком. Там шла большая премьера отечественного сериала под оригинальным и запоминающимся названием «Мелочи жизни».

«Да, вот наши и вдохновились Марианнами и Хосе», — подумал я, — «начали снимать такую же байду для домохозяек. Эх, ребята, знали бы вы, какую лабуду через три десятка лет снимать будут! Все эти Просто-Марии высокой драматургией покажутся… И ведь кто-то же смотрит это, да еще и в понедельник утром!»

Смотрел как минимум Петя (хоть и без звука). И, видимо, увиденное добавляло ему утренней энергии не хуже кофе, потому что на мой вопрос о планах он откликнулся первым:

— А что значит «как жить будем»? Как и планировали — честно. Нам же нет смысла сейчас снова на дело идти? И скрываться тоже незачем. Будем предпринимателями. Ты сам сколько раз говорил, что деньги должны работать.

— Слушайте, пацаны, — вступил в разговор Илья, который до сих пор сидел молча, как будто что-то обдумывая. Его пальцы нервно постукивали по столу. — Я тут решил по старой памяти за этими сборщиками дани последить… Нет, конечно, не так, как мы тогда следили. Просто пошататься по тем местам, вроде как я просто по рынку и ларькам хожу и что-то покупаю. Пронюхать обстановку, так сказать.

— И чего ты там нанюхал, товарищ прапорщик? — поинтересовался Петя. — И главное на хрена этот кипишь на ровном месте поднимать?

— Да знаешь… мне кажется, там не все гладко, херня какая-то. Пару раз я прям видел засаду. Ну то есть обычный прохожий на нее, конечно, внимания не обратит — они не прямо у дороги сидят, лицами не светят особо и внимание к себе не привлекают. Но у меня-то глаз наметан и я вижу, что они кого-то пасут. Больше чем уверен, что если бы кто-то решил в тот день напасть на этих обходчиков, он бы после того, как к ним направился, прожил недолго. Короче, полагаю, что нас пасут пацаны, для них походу это стало принципиально.

— Нуууу… этого следовало ожидать, в принципе… дальше то че? — протянул Петр.

— И я думаю, что там не только бандюки подключились, — продолжил Илья. — Наверняка уже подключены все возможные ресурсы и у них, и у ментов. А это значит, объявлен большой розыск, пусть и негласный. Нас ищут, ребята, похоже, кипишь подняли, судя по такой активности нас рано или поздно найдут. Просто они еще не знают, кого именно искать, как я понял. Но прочухать это для таких товарищей — дело времени, это по любасу.

Помолчали.

— Ну пусть попробуют найти, — хмыкнул Петя, ерзая на диване.

Меня информация заинтересовала. Конечно, можно было предположить, что за нами начнется охота… но не скажу, что мы так уж сильно наследили, чтобы время спустя людей в напряжении держать. А времени с того момента прошло порядочно. Так что они либо до чего-то докопались, что вынуждает бандюков не опускать руки… либо… Я решил озвучить пацанам свои мысли по ситуации:

— Как я вижу расклад, — неторопливо заговорил я, взглянув на экран, где герои новой России решали свои амурные проблемы. — Я не ожидал, что столько времени спустя они будут нас пасти, но с другой стороны, мы ведь не на дворовую шпану наехали. Мы в открытую обнесли сразу на несколько крупных банд, а они после убийства одного авторитета, державшего всю Москву в страхе, в этих кругах сейчас на воду дуют, боятся обжечься, чтобы не закончить, как бывший шеф. И любой мало-мальски наезд походу воспринимают как угрозу своему существованию. А они такого не прощают. Это же, можно сказать, щелбан по носу и плевок на их авторитет перед другими группировками. Понятно, что они от такого не отмахнутся, потому что если схавать, то бывшие кенты их же прессовать начнут, слабину почуют.

— Чего ты нам букварь пересказываешь, — недовольно поморщился Петр, наливая себе еще одну чашку чая. — Мы это и сами понимаем. Как нам теперь действовать-то? Мысли какие-нибудь есть по этому поводу?

— Есть, — с готовностью ответил я. — Уверен, что эти гады на наш след упадут, правильно Илюха говорит.

— Еще бы, — самодовольно заявил Илья.

— Поэтому нам надо быть готовым, как им в разработку попадут наши имена.

— Засаду сделаем? — уточнил Петя, хмурясь. — Это можем.

— Засаду то сделать можно, однако втроем против банды не попрешь. Мы не спартанцы, и я не царь Леонид, чтобы втроем против сотни переть.

— Какие еще на хрен спартанцы?

— Забей, — я отмахнулся. — Засада не подходит. Надо делать так, чтобы они когда на наш след упали, щимить уже было некого?

— Свалим что ли?

Я медленно покачал головой. Свалить то может