Кайа.История про одолженную жизнь - Александр Алексеевич Иванов

десять назад? Немцев-то Филатовы «душить» не вчера принялись, и даже не позавчера.

А все дело опять-таки в наследии. Кто бы унаследовал Семейное дело условные десять лет назад, если бы дед вдруг помер или же стал недееспособным? Родные дети бабки. В то время как у приемного папаши в этом вопросе был «шестнадцатый номер». Ни черта бы он не получил. Ну, кроме, возможно, какого-нибудь денежного пособия, Филатов же в конце концов…

То есть, у неустановленных пока еще «персонажей» была твердая уверенность насчет того, что когда к власти в Семье придет мой биологический папаша, либо же кто-нибудь из его единоутробных братьев, то вся промышленная империя Семьи упадет в их руки, словно бы спелое яблоко. А этого не произошло и, видя, что дело стало развиваться в неблагоприятном для них ключе, они решили просто взять и «демонтировать» все к чертовой матери.

И промышленную империю, и самих Филатовых.

И вот уже на «сцене» моментально появляются и высокотехнологичные «плодоразрушители»; и боевые группы польских националистов, а заодно и религиозных экстремистов, со стрельбой похищающих «техническую» наследницу (и фрейлину царской любовницы, по совместительству) от самих дверей главной царской резиденции; и массовые перестрелки на производственных площадках Филатовых; и…да бог его знает, чего еще, о чем я знать не знаю.

Недобросовестная конкуренция – обычный для того мира инструмент борьбы, «винтиком» в которым был и я сам.

– Поверните голову, пожалуйста. – попросила косметолог.

«К новостям экономики…». – диктор продолжала зачитывать новости. – «Частная корпорация «Étoile chemin (Звездный путь *фр. яз.)» расторгла контракт на поставку ракетных двигателей, которые должны были вывести на целевую орбиту вторую и третью очередь спутников гражданской навигационной системы «Прометей» и теперь…».

– Значит, не договорились. Ну или же... – произнес я, в очередной раз поворачивая голову так, как это требовалось мастеру, и вспоминая разговор между приемным папашкой и Алисой, произошедший на Рождественском вечере.

– Вы что-то сказали? – спросила мастер.

– Нет. – ответил ей, после чего кинул взгляд на свою назначенную подругу, которая была уже полностью готова к поездке.

Роза тоже очень внимательно слушала диктора, хотя, казалось бы, чего интересного для шестнадцатилетней барышни, пускай даже и такой необычной, как она, может быть в новостях экономики?

Вот для меня лично – ничего особенного, за исключением того, что эти самые двигатели должны были быть поставлены предприятием, принадлежащим моей Семье…

Моей Семье…

Филатовым…

Космос…

Разве спутниковая группировка, и аж целая навигационная система с десятками и сотнями наземных станций, et cetera, может иметь исключительно гражданское назначение? Конечно же, нет. Однако вслух об этом никогда не скажут, ибо «коммерческое назначение» – для уха обывателя звучит гораздо понятнее и приятнее, чем «в интересах военного ведомства Российской Империи». Особенно для уха здешнего иностранного обывателя, который вряд ли испытывает к России сильно больший пиетет, чем тамошний.

Может ли «космосом» заниматься частное лицо? Конечно, но только если занимается оно им в интересах государства. Вон, в тех США, где я оставил столько своих лет и все здоровье, частных лавочек, занимавшихся космической проблематикой, было пруд пруди. И чувствовали они себя вполне неплохо, но только в том случае, когда и если могли заинтересовать своими разработками государство. Или, когда сами были созданы государством, прилепившим на их фасад вывеску: «частная собственность», что случалось, естественно, чаще.

Государство – главный заказчик и разрешительный орган для всего, что связано с «космосом» на его территории. Так было там, и нет причин думать, что здесь иначе.

Частная корпорация «Étoile chemin» создает условно гражданскую спутниковую навигационную систему? Это прекрасно, но это государство создает ее.

Предприятия Филатовых строят двигатели для ракет-носителей этих спутников? Это тоже чудесно, но это государство строит их.

Государство, а все остальное – это лишь вывеска для обывателя.

Из этого следует, что фактически государственная корпорация Филатовых («Объединённая авиакосмическая Компания») не договорилась насчет злосчастных двигателей с фактически государственной корпорацией «Étoile chemin», действующей по заказу министерства Коммерции в интересах министерства Войны.

А это значит (если отбросить банальный саботаж всего проекта, конечно), что происходящее – классический «спор хозяйствующих субъектов».

Цель?

Да все та же, убрать Филатовых с «рынка», разорив и прибрав к рукам их собственность, или банально угробить промышленный потенциал. Это из очевидного. Хотя у происходящего может быть и двойное, и даже тройное дно, неочевидное для стороннего наблюдателя, такого как я.

И все это меня, в принципе, не особенно касается, ибо я, что тот зицпредседатель Фунт из «Золотого теленка», наследник в Семье исключительно номинальный и ни на что реально претендовать не могущий. А теперь еще и вовсе нахожусь «под крылом» царской Семьи и практически не завишу от Филатовых. Однако…

И это событие тоже произошло между убийством царевича и назначением нового наследника. Прямо-таки мистический временной отрезок…

«Все теперь пришло в движение. Государь болен, уже довольно давно, но сейчас, после того как убили Сашку, Ему стало хуже. Намного…». – вспомнил я слова, написанные дамой Кристиной. – «Однако, если с Ним что-нибудь случится до того, как Он утвердит наследника, то им, наследником, автоматически станет старший из детей…».

У столь серьезного разлада между Ним и Ей, имеющей единственную сверхзадачу – посадить на российский престол родного ребенка, может быть только одна причина…

– Готово, барышня! – заявила мастер.

– Ну и как я выгляжу? – встав со стула, поинтересовался я у своей назначенной подруги.

Роза сделала знак рукой, означающий здесь, что все супер.

Из памяти вдруг всплыла бронзовая табличка, висящая на входе в главное здание Пансиона, с ФИО, известными любой тамошней обитательнице.

– Ламздорф Виктор Ольгердович… – начал я, когда мастер, получив от мажордома причитающуюся оплату за наведение красоты на меня и Розу, покинула эту «комнату красоты».

– Министр Войны Российской Империи. – закончила Роза, вопросительно глядя на меня.

– А кем он приходится Государыне нашей? – поинтересовался я.

– Дядей. – односложно ответила та.

Ну, разумеется…

Позже. В авто.

– И чего тебя приспичило тащиться в «подземку»? – недовольным тоном поинтересовалась Роза, когда наш небольшой кортеж остановился возле одной из станций метрополитена. – Может, лучше так доедем до «Métro»?

Роза сегодня не слишком-то хорошо себя чувствует, а потому и настроение у нее весьма паршивое. Вон, даже таблетку обезболивающего съела, однако она бы ни за что не осталась в особнячке без меня, ибо не за тем была назначена моей подругой, так что и