О бедном мажоре замолвите слово 3 - Виталий Сергеевич Останин

— Эй, вот зачэм, да?

— Просил жэ по-братски, а! — тут же замахали руками двое ближних.

Высокий молодой грузин в парадке вручил букет своему спутнику с гитарой и решительно зашагал к нам.

— Все, князь идет… — как-то грустно выскочило у одного из тех, кто преграждал нам дорогу.

— Ой, что будэт сэйчас, а!

Я уже ни черта не понимал, но к перед приближением «князя» приготовил в спрятанной за спиной руке «лезвие». Буквально сегодня днем «научился» этой техники воздушников. Если на умном — кинетический режущий импульс. В памяти моего предшественника это колдунство звучало как «генерация узконаправленного, высокоскоростного ламинарного потока кинетического солитона», чтобы это все не значило. Что куда более важно — у заклинания была дальность действия до двух до десяти метров, и проникающая способность, способная развалить до трех миллиметров стали. Самое то в таких вот обстоятельствах.

Военный остановился как раз в паре метров. Настоящий молодой орел — высокий, стройный, с гордой осанкой и широкими плечами. До этого, пока он двигался, я невольно отметил его невероятную пластичность, словно у здоровенного и очень опасного кошака.

И красивый, чертяка — я такое про мужиков крайне редко могу сказать. Не слащавый вылизанный и проэпилированные качок, а знающий себе цену молодой офицер с отличной фигурой и приятным лицом. Смуглая кожа, ярко выраженные скулы, черные брови. И глаза — черные, сверкающие. Вот просто: «что за лев этот тигр!»

А еще на груди мундира у него неброско сверкали наградные планки, сообщая, что звания этот парень получал не в кабинетах, а на поле боя. Я немного их умею читать благодаря памяти реципиента, и сейчас видел, что у горца два боевых ранения, спасение товарища и какой-то очень серьезный штурм.

— Почему вы мне мешаете! — строго и в отличие от своих людей без малейшего акцента произнес он, вперив в меня гневный взгляд.

Не, нормально? Мы. Ему. Мешаем. То есть, это не он перегородил дорогу, заставив народ выстроится в пробку, а мы его от важных дел своим истошным бибиканьем отвлекаем. Каков наглец!

Когда я понял, что это не засада, облегчение длилось недолго. Уже через секунду я до глубины возмущался поведением горца. Желая не просто высказать ему все, что думаю, а еще и морду набить.

— Уберите свою машину с дороги, уважаемый, — на остатках спокойствия произнес я. — Это вы мешаете людям, а не они — вам.

У того сразу в глазах бешенные искры загорелись. И еще какой-то радостный злой азарт. Будто он уже давно искал на ком бы сорваться, а тут — такая оказия. И в руке тут же вспыхнуло пламя. Крохотный огонек, предвестник зарождающегося пульсара.

— А то что?

Я повел свободной от «лезвия» кистью, сбивая его заклинания «ветерком». Ну а что, я тоже умею понтоваться. Не мастер, но Подмастерье.

— А то я сердится начну.

Устраивать драку с магом посреди дороги я не очень хотел, но этот тип меня реально выбесил! Ладно бы подошел, извинился, мол, машина сломалась, сейчас все решим, так нет! Еще и наезжать пытается!

— Воздушник, — оскалился грузинский аристо, принимая боевую стойку, и зажигая сразу два «пульсара».

Точно — обрадовался драке.

«Ненавижу огневиков!» — с тоской подумал я.

Как так вышло, что вся свита горца вдруг взяла нас в кольцо и начала азартно улюлюкать, я вообще не понял. Вмешиваться они, судя по всему, не собирались, но точно планировали выступить зрителями на этом внезапной образовавшемся магическом батле.

Один из них даже бережно, под локоть, попытался увести Анику подальше, чтобы она не пострадала невзначай. Но та, вырвавшись, решительно шагнула вперед, и бесстрашно замерла между нами. Глядя прямо в лицо растерявшемуся от такого поворота грузина.

— Отойдите, сударыня, — произнес он нерешительно. По его лицу было видно, что вмешательство его раздражает, но грубить женщине он не осмеливается.

— Вы что сюда, серенады приехали петь, князь? — спросила она, еще больше удивив его своей реакцией. — Скажите, кто вас учил ТАК ухаживать за девушками?

— Эм-м? — окончательно поплыл горец.

— Знаете, такое ухаживание лично меня заставило бы только вылить вам на голову ведро с водой. Вон с того балкончика, — Воронина безошибочно нашла взглядом особняк, возле которого и стоял джип офицера. — Так вы свою избранницу только напугаете.

— А как надо? — полностью сбитый с толка завороженно спросил он.

— Отгоните машину, дайте людям проехать и я все подробно вам объясню. Такой видный офицер просто обязан уметь правильно демонстрировать свои намерения противоположному полу.

Глаза грузина вспыхнули, но уже не гневно, а радостно. Про меня и нашем несостоявшемся поединке, он уже и думать забыл.

— Да! — князь чуть по струнке перед Аникой не вытянулся. Повернулся к одному из своих людей — Джан, быстро!

— Да, батоно! — тот сразу же сорвался с места и помчался к джипу.

У меня глаза на лоб полезли. Как? Как она это сделала? Грузин уже собирался атаковать меня, а она его парой фраз из барса в котенка превратила! Что за женская магия?

Между тем, затор на узкой дороги рассосался за пару минут. Джип проехал чуть вперед и прижался в небольшом кармане у чьего-то дома, наш водитель протянул свою машину чуть дальше и тоже нашел место, где встал никому не мешая. А там уже и остальные разъехались.

Мы же втроем прижались к забору, чтобы не мешать движению. Грузин первым делом представился.

— Князь Гия Орбелиани, из Багратиони, — поклонился он Ворониной, а в мою сторону коротко качнул головой.

Из Багратиони — это значит какая-то боковая ветка царского грузинского рода, насколько я из памяти Михаила мог почерпнуть. Понятия не имею, близкая ли, дальняя ли родня Кахетинским владыкам, но птица высокого полета, в любом случае. Не круче Шуваловых, с другой стороны. Мой род у подножия трона стоит, а грузины — не более, чем вассалы императора. Это, кстати, я не понтуюсь, а просто понятные табели о рангах привожу.

Мы в свою очередь тоже назвались. Аника представилась своим обычным, не графским именем. Когда настала моя очередь, грузин бросил на меня заинтересованный взгляд — встретились, блин, два князя на узенькой дорожке!

— Прошу простить за эту сцену, — продолжил говорить Орбелиани в адрес Аники. — Но прошу понять — я влюблен!

Мне стоило большого труда не закатить глаза и не хлопнуть себя ладонью по лбу. Влюблен, черт тебя дери! Я тут непонять чего уже напридумывал, решил, что у меня на телефоне прослушка, а мы влетели прямиком в засаду. На деле же налетели на