Портфель точка два - Владимир Сербский

class="p1">— Да я понимаю, Андрей Палыч.

— Понимаешь — это хорошо. Еще должен понять, что бывшее твое руководство обиду затаило. Людей забрали, а работы меньше не стало. Я им вроде уже не указ, но мне замену пока не прислали, приходится раздваиваться. Ну и мозги всем вправлять. А как оно дальше обернется, один бог знает. Удумал ты нам мороку с ведьмами. Тьфу!

Вслед за генералом перекрестился и Зимин.

— Обстановку теперь уразумел? — закончил Егоров педагогическую речь. — Держи нос по ветру и не подведи меня.

— Есть! — Илья невольно вытянулся.

Генерал махнул рукой, приглашая присаживаться:

— Справка на Беседина готова?

— Да, — Зимин передал файл. — Вот психопрофиль, биографический рычаг и все такое.

— Подожди, мы же для президента такое уже готовили?

— Это исправленный и дополненный материал, Андрей Палыч.

Генерал по диагонали пробежал текст:

— Принципиально нового ничего нет.

— Так точно.

— Тогда в сторону, — генерал взял следующий лист и фото. — А это круг общения?

— Да, несколько приятелей, таких же предпринимателей. И еще пожарник, гаишник, прокурор, судья, доктор… Весь цвет нашего уездного бомонда.

— Охотники? — догадался генерал.

Групповой портрет веселых, явно подвыпивших мужиков в камуфляже и с ружьями трудно было назвать как-то иначе.

— Так точно. Баня, охота, бильярд, — кисло заметил Зимин. — Раз в неделю спортзал. Счастливые люди.

— Илья, а тогда ты на охоте был последний раз? — усмехнулся генерал.

— Не помню.

— Вот и я не помню, — генерал дальнозорко отставил фотографию. — А иногда так хочется все бросить, вместе с раскаленным телефоном, и уехать куда подальше, в самую глушь. Резиновые сапоги, спиннинг, палатка, уха из котелка, самогон, чай с дымком. Эх…

— Вообще-то я к этому спокоен. Не рыбак.

— Да я знаю, — хмыкнул Егоров, — ты ходок. Вопрос тебе, как специалисту по бабам: если сварить русалку, это будет уха, или мясной суп? Ладно, не хмурься.

— Да понял я, — насупился Зимин, делая суровый вид. — По больному бьете.

— Хм… Дурацкая шутка, извини. Клава успокоилась после трусиков из портфеля, или все еще бушует?

— Рвет и мечет. А, ладно. Первый раз буря, что ли? — махнул рукой Зимин. — Да и вам спасибо, помогли выкрутиться. Я больше волнуюсь за вопросы контрразведки по поводу Ксюши.

— Да уж. Вопросов полно, — генерал сложил руки домиком. — Но давай по порядку, Илья.

Илье Зимину была хорошо известна эта поза демонстрации уверенности — таким жестом обычно показывают собеседнику его место. Умный, как говорится, поймет. Зимин был умным собеседником и вдобавок еще подчиненным. Он понял. Подобрался.

— По порядку у нас гость из Израиля, Артур Киракосян, — Зимин раскрыл папочку. — Помните, я вам докладывал?

— Это бывший сосед с израильской женой? Помню, помню, — подтвердил генерал. — Как тут забудешь, у нас человек родился армянином, а как туда переехал, так стал евреем!

— Обычное дело. У них, на земле обетованной, и не такие чудеса случаются, — без тени улыбки сказал Зимин. — Так вот, этот новоиспеченный сын израилев домогается Беседина, который день телефон ему обрывает.

— И что?

— А Беседин трубку не берет. Он же, как на рыбалку смылся, секретарше аппарат бросил. Теперь и та игнорирует, на автоответчик перевела.

— Это хорошо, что Беседина никто не нашел. Хорошо, но достаточно. Он же вернулся в город?

— Так точно, — вздохнул Зимин. Лучше бы он еще порыбачил.

Генерал удивил:

— Надо Беседину правду сказать.

— То есть никаких глупостей, вроде «я гулял, и на меня кинулась бродячая собака»?

— Именно, — Андрей Палыч покивал головой. — Концепция изменилась. Теперь чистая правда нужна. И чтоб он соседу при встрече передал, все, как оно есть: портфель забрал убийца, его ищут. Вот-вот найдут, а Беседин не при делах.

— «Не знаю, не видел, не слышал»? — Зимин изобразил японскую обезьяну с закрытыми глазами. — Он так и говорил. Коротко и ясно.

Генерал кивнул:

— Я помню твой первый отчет, он умеет уверенно говорить. Вот нехай правду и говорит — случайно зацепило, но пронесло. А израильтяне пусть едут домой спокойно, с докладом к своему начальству.

Справка. Знаменитые клады России: «Золотой» чемодан. В сентябре 1941 года, когда немецкие части прорывались в Крым, директор музея Юрий Марти сложил коллекцию монет в фанерный чемодан, обитый дерматином. Чемодан, в среде кладоискателей названный «золотым», был чёрным, а по документам проходил как «груз № 15». Коллекция состояла из серебряных понтийских и боспорских монет митридатовского времени, пантикапейских монет червонного золота, золотых монет греческого и римского времени, генуэзских, византийских, турецких монет и многих других сокровищ III–V веков. В грохоте войны чемодан пропал.

* * *

На работу Беседин заскочил мимоходом, ненадолго — всего-то собственный телефон забрать.

Офис исправно трудился, а в директорском кабинете пыхтела Света. Высунув язык, она старательно подделывала директорскую подпись. Собственная грудь обзор документов явно перекрывала, заставляя труженицу ее перекладывать и вытягивать шею.

Увидев начальника на пороге, Света округлила глаза.

— Слава богу, ты пришел! — радостно закричала она, вскакивая. — Как же мне это все надоело! Увольняюсь к чертям с каторги.

Приняв поцелуй в щеку за должное, Света с отвращением отодвинула гору бумаг. А Степан вздохнул, доставая ручку. Да, в пять минут тут не управишься.

— Твой мобильник в верхнем ящике стола, — сообщила она. — Затрахал уже всех своими маршами и колокольчиками, я его на автоответчик перевела.

— А если важное что? — возмутился Беседин.

— А если важно им, пусть приходят, — отрезала Света. — Или на городской звонят. Работать невозможно.

— Работают они! Работнички… — пробормотал Степан, перекладывая в сторону бумаги, награжденные подписью.

Левая кучка уменьшалась, правая росла.

— Ключи от квартиры не забудь. — Света протянула связку. — Ремонт закончен. Объект приняла условно.

— С людьми рассчиталась?

— Я ж тебе говорю — приняла условно! В воскресенье придут замечания устранять. Хотя вчера обещали, халтурщики. Сам с ними разбирайся. Тогда и рассчитаешься.

— Сам, так сам, — кивнул Степан, перекладывая бумаги.

И недолго вроде отсутствовал, так кажется. Тем не менее накопилось папирусов выше головы! Тут в горькую меланхолию впору впасть.

— А что за мужчина сегодня мою машину пригнал? — невинно спросила Света, глядя в сторону. — Брутальный такой, Александром Красновым представился. Я твоих приятелей всех знаю.

— Не помню, — механически ответил Беседин, просматривая очередной отчет.

— Как это «не помню»? С чего это «не помню»? Стёпа, а не он ли у нас на днях обыск делал? Допросы учинял! — Света еще больше округлила глаза, и без того занимавшие половину лица. — Капитан полиции Краснов, я его сразу узнала. Рука еще забинтована. А ты не помнишь!

— Да разве их всех упомнишь, — философски заметил Степан, и добавил загадочно: — Все равно теперь мы в одной команде играем.

Света возмущенно задышала, и амплитуда колебаний на ее груди достигла