Тактик.5 - Тимофей Кулабухов

class="p1">— Эй, там! — крикнул я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно и властно. — Откройте ворота! Именем короля!

Один из стражников лениво сплюнул вниз. Второй зевнул, прикрыв рот латной перчаткой. Реакции не последовало.

— Может, они глухие? — предположил Фомир с надеждой. — Давайте просто уедем, а? Скажем, что никого не было дома.

— Я — герцог Ростислав Голицын! — повысил я голос, чувствуя, как внутри закипает раздражение. — У меня приказ от Его Величества Назира Четвёртого о передаче заключённых под моё командование! Позовите начальника стражи!

Эта тирада, наконец, возымела эффект. Один из стражников нехотя отлепился от стены и скрылся за зубцами. Второй проводил его взглядом, а потом снова уставился на нас. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем на воротах появился ещё один человек.

Он был полной противоположностью своим подчинённым.

Глава 14

Попытки общения

Низкорослый, тучный, с багровым, лоснящимся от пота лицом и маленькими, глубоко посаженными глазками-буравчиками. На нём был дорогой, хоть и заляпанный чем-то жирным камзол, а на толстых пальцах, унизанных перстнями, поблёскивали драгоценные камни. Он совершенно не походил на стража или хотя бы солдата. Он был похож на торговца. Торговца, который давненько приторговывает человеческими жизнями.

— Я — начальник тюрьмы Грол Строгий, — величественно проскрипел он, оглядывая нас с головы до ног с откровенной брезгливостью. Его взгляд ненадолго задержался на наших лошадях, на оружии, на мешках в телегах. Он не смотрел, он явно оценивал. — Слышал, вы тут шумите. Именем короля, говорите?

— Именно, — я спрыгнул с лошади и, подойдя ближе, протянул ему королевский указ. — Вот официальный документ, скреплённый печатью премьер-министра. Я прибыл, чтобы забрать столько, сколько пожелаю, заключённых из числа Ваших подопечных для формирования Первой Добровольческой армии Маэн.

Грол продолжал высматривать меня со стены и молчать, теребя толстыми пальцами каменную кладку.

— Не знаю никаких указов. Меня никто не уведомлял. Мне кажется, вы какие-то мошенники и проходимцы, которые просто подрывают мой авторитет и хотят устроить побег заключённым, не более того. У меня тут режимный объект и никто не имеет право в него заходить, никто посторонний, если не новый жилец. Вы — посторонние…

Сказав это, он на долгое время замолчал.

— Указ короля! — со значением повторил я.

— Бумага, — небрежно констатировал он. — К тому же наш король далеко, а я — здесь. И здесь, в моей тюрьме, действуют мои законы, а не его бумажки.

Я замер, чувствуя, как кровь ударила в виски. Мурранг за моей спиной издал низкий, угрожающий рык.

— Ты что себе позволяешь? — процедил я, сжимая кулаки. — Это воля правителя Назира Четвёрого! Его невыполнение — государственная измена!

— Измена? — Грол нагло расхохотался. Это был неприятный, булькающий смех. — Мальчик, ты хоть понимаешь, где находишься? Это Принстаун. До столицы отсюда месяц пути. Король даже не вспомнит о твоём существовании, пока весть до него дойдёт. Так что следи за своим языком, иначе я прикажу и вас схватят, подвергнут пыткам и казнят.

Я не был впечатлён его угрозами, потому что он находился на стене с запертыми крепостными воротами. Открой он ворота, разговор мог бы пойти и иначе, по эту сторону каждый первый был уже вполне себе боевой единицей.

— Послушай меня, «герцог», — прошипел он, понизив голос. — Я знаю, зачем ты здесь. И я знаю, кого тебе обещали. Отбросов. Смертников. Так вот, эти отбросы — мои! Они работают на моих каменоломнях. Они приносят мне доход. Каждый из них — моя собственность. И я не собираюсь отдавать свою собственность какому-то выскочке с красивой бумажкой.

— Значит, всё-таки знаешь про меня? — усмехнулся я, стараясь сохранять спокойствие.

— Нет, я впервые слышу про герцога Роса. Это если официально. А неофициально, ситуация такова… Корона получает свои налоги, — глумливо осклабился Грол. — А всё, что сверх того — моё. Таков порядок вещей. Но, — он сделал паузу, и его глазки-буравчики хитро блеснули, — я человек не жадный. Я готов пойти тебе навстречу.

— И чего же ты хочешь? — поинтересовался я из любопытства.

— Тысяча заключённых. По одной серебряной марке за голову. Итого — тысяча марок и заключённых я выбираю тебе сам, но обещаю не давать слишком старых и доходных. Платишь — и забирай всех. Не платишь — убирайся отсюда, пока мои ребята не помогли тебе ускориться.

Вообще-то деньги были, но работая в таком режиме, я далеко не уеду, у меня просто кончится бюджет. Одно дело платить честным работягам из Бинндаля за их честный тяжёлый труд, а другое — давать взятку этому жирному борову.

Так дела не делаются. Так дела не делаю я.

— У меня нет для тебя денег, — просто ответил я.

— Тогда у тебя нет и заключённых, — Грол пожал плечами. Он чувствовал себя хозяином положения. — Очень жаль. Свой указ забирай с собой, бумажный герцог. Пока что вы несмешные странствующие шуты. Идите, давайте своё представление в другом месте. В Принстауне для вас нет зрителей.

Сказав так, он сделал царственный жест, будто прогонял муху.

У Фомира скулы заходили ходуном, но я знал, что он не такой маг, что может парой магических ударов снести ворота, поэтому я легонько потрогал его за плечо.

* * *

Мы уехали, не сказав больше ни слова. В какой-то момент один из стражников стал насмешливо улюлюкать нам вслед, однако эльф Фаэн развернулся в седле с ловкостью, которой обладают только кошки и эльфы, после чего направил в его строну стрелу, вложенную в натянутый лук. Когда это он успел лук достать?

Стражник заткнулся, потому что с эльфа станется, он убьёт и фамилии не спросит, и это один из моментов, который мне в нём нравится.

Мы отъехали на пару миль и остановились в небольшой роще у дороги. Некоторое время все молчали, переваривая случившееся.

— Я же говорил, — первым нарушил тишину Фомир, и в его голосе было мрачное удовлетворение. — Пустая трата времени. Бумажки здесь не работают. Здесь работает только сталь и золото. А у нас нет ни того, ни другого в достаточном количестве.

— Я хочу ему сделать больно, — глухо прорычал Хрегонн, сжимая рукоять молота так, что побелели костяшки. — Медленно и сурово.

— Весьма предсказуемый исход, — заметил