В спорте надо жить ярко! - Алексей Викторович Широков

— Знаю, — ничуть не обиделся Сикорский. — Отказаться возможности не было. Меня уже предупредили, что, если облажаюсь Татьяне Игоревне придётся из ЦК уйти. Или меня посадят. В лучшем случае…

— Вот тебе и строительство коммунизма в отдельно взятом государстве, — я скривился словно от зубной боли. — Вместо совместной работы подковерные интриги, подставы, и готовность провалить важное дело, лишь бы на этом свалить политического оппонента. А ведь с Октябрьской революции прошло почти сто лет. То есть в ЦК сидят те, у кого даже свалить вину на рождение и воспитание в царской России не получится. А замашки всё те же.

— Ты не ляпни это где-то ещё! — шикнула на меня Зима-Мама, инстинктивно обернувшись, но взяв себя в руки. — Не твоё дело что в ЦК происходит!

— Ошибаетесь, — я с сожалением покачал головой. — Видите, даже вы забыли, что власть у нас принадлежит рабочим и крестьянам, а не надутым хлыщам в дорогих костюмах. И не надо, я не наивный юноша, с глазами горящими, прекрасно понимаю, как вершится политика, но блин! Мы так то, Советский Союза создавали как раз для того, чтобы это изменить! А получается на ту же жопу и сели! И это при том, что Иосиф Виссарионович жив. А что без него бы началось даже не хочу предполагать. Перерезали бы друг друга в прямом смысла этого слова и устроили новое барство под видом коммунистической партии.

— Довольно! — рявкнула Татьяна Игоревна, да так, что стёкла задрожали, но тут же сбавила тон. — Ты прав, но не стоит. Даже при мне не надо. Мало ли. Всё равно сделать мы ничего не можем, так что надо стараться выполнить поставленную задачу в полном объёме. Мы можем рассчитывать на твою помощь?

— Можно было даже не спрашивать, — я с лёгкой усмешкой бросил взгляд на Сикорского, сохранявшего равнодушное выражение лица. — Как бы Игорю Игоревичу это не нравилось, мы практически родня. Ближе матери и девочек у меня никого нет. Калинины по-настоящему семьёй так и не стали. Деда гложет чувство вины, остальным на меня плевать, ну разве что тётя Кристина и Вера меня роднёй считают. Для остальных я выскочка, появившийся неизвестно откуда и испоганивший их чистую бла-ародную кровь.

— Семён, мы поняли уже всё, — положила руку мне на плечо Соня, а с другой стороны, обняла Леночка. — Правда, хватит.

— Ладно, извините, — я медленно выдохнул, успокаиваясь. — Ладно, чего там с этими уродами? У них реально было предписание на задержание?

— Устное распоряжение начальника управления, — покачал головой генерал. — Брали на арапа. Задача ставилась задержать, а там бы выбили любые показания. Кстати, ты говорил об их слабости. Так вот они не бойцы. Их задачей было выбивать нужные показания. Ничего, я им напомню, что во времена ежовщины неприкасаемых не было!

— Папа! — вскинулась Софья. — Не надо!

— Я их и пальцем не трону! — возмутился Игорь Игоревич. — Буду я ещё силы и время тратить на обычных шестёрок. Они сами тут же сдали, и кто приказ отдавал, и кто помогал. Жаль только, что это тоже лишь исполнители, а добраться до инициатора не получится.

— Я не единственный Архонт в стране, — поймала на себе мой взгляд Матушка Зима. — Делать что захочется у меня нет возможности, как и у других Архонтов. О чём, я, кстати, ничуть не жалею, ибо во всём должна быть мера. И нет, на Стравинского может тоже не рассчитывать. Евдоким Капитонович принципиально придерживается нейтралитета и не лезет в политику. Я сама по себе и надеяться больше не на кого.

— Вы слишком резко ворвались в политику, — я понятливо кивнул. — не успели узнать людей, заключить союзы и войти в коалицию. Я думал об этом и пришёл к выводу, что вас туда засунули в качестве пугала. Встряхнуть застоявшееся болото. И далеко не факт, что это решение Андрея Григорьевича.

— Это что-то меняет для тебя лично? — Сикорская-старшая казалась расслабленной, но я знал её уже достаточно давно, чтобы увидеть её настороженность.

— Лично для меня — нет, — я беззаботно пожал плечами. — Можно было, конечно, расслабиться, мол, им там наверху виднее, если что прикроют, но… я уже достаточно давно живу на свете, чтобы понимать, что надеяться можно только на себя. Кто из классиков сказал, мол минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь? Бояр уже нет, но суть не поменялась.

— Это Грибоедов, — вздохнула Леночка, сидевшая тихо как мышка, но не выдержавшая такой вопиющей необразованности.

— Ты грибов хочешь? Заказать? — я наигранно заботливо повернулся к невесте и подмигнул. — Шучу. Простите дурака. Просто меня напрягает эта ситуация. Масштаб мероприятия таков, что одна ошибка может обернуться колоссальным международным скандалом. И тут оказывается, что мы остались без поддержки и с весьма мутными перспективами.

— Не нагнетай, — нахмурился генерал. — Совсем без поддержки нас не оставят. И первое, и второе, и девятое главное управление выделило своих сотрудников в полном объёме и держат ситуацию на контроле. С «пятёркой», конечно, нужно держать ухо востро, а вы устроили званый ужин с этими…

— С вашей роднёй. — не стал я щадить чувства мужчины. — От того, что вы, Игорь Игоревич, прячете голову в песок реальность не изменится. И рано или поздно вас бы всё равно ткнули лицом в их существование. На мой взгляд, эта встреча, наоборот, пришлась как никогда ко времени. Да, её тут же попытались натянуть на измену родине, как ту пресловутую сову на глобус, но без палачей, заставляющих оговорить себя, это бы не получилось никаким образом. Просто, потому что мы не обсуждали и даже не упоминали ничего такого.

— То есть, по-твоему, совместный бизнес в США с внучкой сенатора это какая-то мелочь? — уставилась на меня тяжёлым взглядом Матушка Зима. — Или приглашение приехать в Америку?

— Последнее точно мелочь. — я пожал плечами. — Ну позвали родственники в гости, и что? Главное не то, что