Уже не новобранец - Алекс Бредвик

двухчасовая битва. Как стояли на ногах обычные воины, которые шли со мной… я понятия не имею. По сравнению с обычными воинами, они — титаны, герои, которых действительно стоит восхвалять в легендах. И кто знает, что ждёт их впереди? Сдается мне, что побывать под моим командованием и выжить скоро будут считать проявлением невероятной доблести, смекалки и умения. И может быть, это будет способствовать карьерному росту. По крайней мере я на это надеялся. То, что они поняли принцип боя… хорошо, но им всё равно предстоит ещё многому научиться. Они не я, они не Ника, у них нет этого божественного благословления, которое позволяет буквально впитывать навыки, как губка воду.

Пару раз меня навещала Ника, рассказывала новости, ей пришлось отдуваться и быть за меня везде, где я только мог понадобиться. Она говорила от моего имени. Принимала решения от моего имени. Если в чём-то сомневалась, то шла ко мне и спрашивала. Но чаще всего всё, что она говорила, в той или иной степени было близко к тому, что мог сказать я.

— Казней, надеюсь, сегодня не было и не будет? — усмехнулся я, когда за окном Гелиос уже начинал соприкасаться с горизонтом.

— Только награждения, — улыбнулась она. — Кому-то на шлемы лично царевич будет наносить письмена. Кому-то он тебя попросил нанести. Особенно тем, кто был рядом с тобой весь тот бой, кто шёл за тобой, кто умирал рядом с тобой…

— Я понял, — кивнул, — я понял… кстати, ты навестила раненых? Как там они? Среди моих много погибших в итоге?

— Всех твоих удалось спасти, но трое из них навсегда останутся калеками, — помрачнела девушка. — Но они не отчаиваются. Говорят, что найдут себя в мирной жизни. Мол, одна нога не помеха. Смогут что-то делать руками и так далее. В общем… очень жизнерадостные юноши. Очень… иногда я даже завидую таким.

Я тут же задумался. Какое слово могло охарактеризовать каждого из тех, кто шёл рядом со мной? Отчаянный? Нет. Не подходит. Мы не были подведены к грани, не действовали исходя из мыслей: «Надо спастись!» Нет. Они действовали отчаянно, но сами по себе отчаявшимися не были. Храбрецы? Тогда я оскорблю остальных Легионеров, кто сегодня вышел на бой против сатиров на пауках. Пауки, правда, не дожили до самого боестолкновения… но это нюансы. Что же написать?

— Хм-м-м… слушай, — с улыбкой посмотрел я на свою жену. — А как тебе надпись: «Легенда»? Ибо по сути все, кто сражается сейчас рядом с нами, хоть и обезличенно, но станут частью некой легенды. Если живы, конечно, по итогу останемся. И пускай они будут не безликими воинами, а Легендами, те, кто шёл рядом с нами?

— Звучит даже… хорошо, — улыбнулась воительница. — Я за!

В этот миг я посмотрел на свои руки. На удивление… они дрожали. Страх? Нет. Скорее просто нервы. Но даже так я улыбнулся, сжал ладони в кулаки, успокаивая дрожь, приводя самого себя в порядок. Я был рад, что мне удастся удостоиться чести самому нанести литеры на шлемы бойцов. И не только тех, кто останется в строю, и не только тех, кто дышит, но и тех, кто погиб. Семьи погибших будут на построении и торжественном награждении. Ведь по сути… мы разбили армию врага. А если враг разбит, то уверенность солдат нужно только поддержать, чтобы в будущем они проявляли себя в битвах. Разумно, конечно, проявляли.

Когда я, наконец, спустился в общий зал, то меня встретили с одобрением во взглядах. Тысячники и часть сотников действительно были благодарны мне. И… это льстило в какой-то степени. Я просто выполнял свою работу. Был бы кто на моём месте, думаю, сделал бы то же самое. Хотя кто знает, как всё в итоге бы обернулось. Как говорится: «Что сделано, то сделано».

— Господин Советник, — встал первый тысячник и ударил себя кулаком в грудь. — Хоу!

— Хоу! — ответил я ему, но металлического звона с моей стороны не было, ибо я стоял без брони. — Вопрос… может, глупый, но всё же. Все же в курсе, что гарпии местного клана стали нашими союзницами?

— Мало кто этого не заметил, Ас, — усмехнулся царевич. — Сотни птиц начали налёт, все уж подумали, что всё: ты умер, а они летят по нашу душу. Но тут одна из них, самая большая и самая величественная, сбрасывает не мертвого Советника, а вполне себе живого, а за ним так же с небес спускаются и остальные воины. Если ты хотел, чтобы о тебе рассказывали легенды… то ты точно станешь вторым Икаром. Или даже нет… ты первый, кто смог спуститься на крыльях гарпий, а не изобрести крылья самостоятельно. Это другое… и в другой плоскости, но тоже достойное деяние.

— Да там все просто охренели, когда поняли, что в тыл строю врага высадились бойцы и сам Ведомый Богами! — пробасил третий тысячник. — Враг обосрался, когда там кто-то вообще появился, а наши так взревели… на моей памяти ничего подобного никогда не было. Да я до сих пор сам с восторгом вспоминаю тот миг! И если меня попросят поднять кубок с вином за Советника, я сделаю это, выкрикивая его имя от всего сердца! Хоу!

— Хоу! — ответили остальные воины, которые тут находились.

А я что… а я реально засмущался. Взрослые мужи, которые прожили в два раза минимум больше, чем я, восторгаются моим поступком. Счастье и гордость переполняли меня, но я не мог промолвить и слова. Просто они застряли у меня в глотке за глупой улыбкой на лице.

— Ну всё, вы его сломали, — рассмеялся царевич, тут же мне напомнив про фразу отца. — Вот только его никем не заменить. А собрание при этом не закончено. Что по поводу охраны логова врага и откуда он туда стягивает силы? Первый, что говорит разведка?

И снова совещание. Снова построение планов, изменение планов, уточнение планов. Планы, планы, планы. Меня всё это уже начинало в какой-то степени бесить. Но от этого никуда. Лучше иметь хоть что-то, с чем можно сверяться и по чему действовать, чем сесть на жопу ровно, когда что-то пойдёт не так. И, кажется, тут так думал каждый из присутствующих.

Доклад первого тысячника решил дополнить я своими собственными наблюдениями: где именно находится лагерь, что именно есть внутри. Много не удалось рассказать, но даже те нюансы,