Ку-дар (СИ) - Рави Ивар

За этот месяц после дождей пустыня успевала превратиться в зеленое море с высокой густой травой. Это был месяц массового выгула скота и уборки урожая злаковых. За месяц пшеница и ячмень успевали вырасти и созреть, а трава поднималась по грудь человеку. Это был месяц адского труда для «дех-ни» и ку-даров: люди выпасали скот, параллельно кося траву в гигантских объемах. Заготовленного сена хватала до следующего Селаада, наступающего через пять с половиной-шесть месяцев.

Сирдах похож на ад на Земле, с той лишь разницей, что в Сирдахе еще можно жить и порой неплохо. Здесь имелась река, вдоль которой протянулась узкая полоска кустов и групп кривоватых низкорослых деревьев. Но реки были мелководные, доставая мне по грудь в самом глубоком месте. Местные несмотря на жару не купались. Со слов Барга, это связано с укоренившимся страхом перед атагалами (крокодилами). И хотя атагалы давно ушли в Дикие Земли, страх перед ними остался. Периодически я покидал город и, спустившись к Ара-Ча, начинал плескаться в воде, останавливая движение повозок и людей на мосту. В городке практически нет никого, кто бы меня не знал, а приезжие, заметив татуировку «ихи-ри», сразу отводили глаза.

Тренировка с Баргом и Урсом продлилась почти четверть сирда. Оба старались, но силы, с учетом моей скорости, были неравны. Сегодня мне снова захотелось поплескаться в реке, отдав мечи Урсу, чтобы занес в дом, вместе с Баргом отправился к городским воротам. Убийца подстерегал меня за углом большого дома: в этом месте три улицы сходились под неправильным углом, образуя небольшую площадь. Едва мы с Баргом вышли из своего проулка, чтобы, перейдя площадь, спуститься по центральной улице к воротам, как сбоку метнулась тень. В ускорение я перешел непроизвольно, даже не осознав опасности. Успев отскочить, я спокойно перехватил руку с коротким кинжалом, выворачивая ее в сторону атакующего. Его прыжок был так силен, что я не рассчитал: лезвие кинжала погрузилось в грудь убийце по самую рукоятку.

Глава 19. Кара-Ач

Три дня, предшествовавшие поездке в Кара-Ач прошли в тренировках с моей стороны и в хлопотах со стороны Камиссы. Требовалось разместить в пяти повозках множество товаров, предназначенных для продажи в столице. Двухосные повозки Сирдаха являлись копией повозок пионеров Дикого Запада. Пара лошадей тянула повозку, вмещавшую в себя десять двухсотлитровых бочек. Две повозки были забиты полуфабрикатами молочной продукции, еще две — продуктами мясной направленности. В пятой повозке ехала сама Камисса, но даже в нее погрузили товары на продажу: топоры, косы, пилы и мечи. Весь этот колюще-режущий инструмент разместили в задней части повозки отделенной от «жилой зоны» тонкой занавеской.

После неудавшегося покушения Камисса наняла еще двоих «ихи-ри», несмотря на все мои протесты. Двое охранников неотступно следовали за мной по пятам, вызывая приступы раздражения. По рекомендации Барга на работу приняли Гарса и Дуга, проявивших себя во время боев с учениками школы Бабрана. Тенкор периодически навещал меня, прибежал и после неудавшегося покушения. Тщательный осмотр трупа несостоявшегося убийцы информации не дал: на его левом запястье багровела свежая рана. Татуировка с запястья была срезана, чтобы опознать убийцу не удалось. Со слов Тенкора, он никогда не видел лица этого человека и не мог сказать, какую именно татуировку с него срезали. При кажущейся одинаковости татуировок, каждая школа получала свою незаметную фишку, по которой «ихи-ри» могли идентифицировать.

— Это дело рук Бабрана, но доказательств у нас нет, — выпрямился мой друг и наставник. После тщательного осмотра запястья убитого. — Это уже вторая попытка, кому-то ты сильно мешаешь, Желток.

— Меня зовут Серж, хватит называть меня частью куриного яйца, — пробурчал я, расстроенный тем, что идентифицировать убийцу не удалось.

— Серж, так Серж, — согласился Тенкор, глядя мне в глаза. — Но смена имени не собьет со следа убийц, тебе следует быть осторожнее.

— Буду, спасибо, наставник, — я пожал крепкую сухую руку Тенкора, — мы поедем в Кара-Ач, может, мой враг проявит себя по дороге. Даже скажу больше: я очень надеюсь, что он попробует напасть, решив, что мы беззащитны.

— Если ты прав, ожидай нападения ночью, — слова Тенкора меня удивили.

— Ночью нормально видят только ку-дары.

— Вот об этом я тебе и говорю, — Тенкор улыбнулся, — не считай ку-даров трусами и совсем забитыми. Множество ку-даров выполняют ночью разные поручения в обход закона. Помни, что враг может использовать любую возможность, и держись начеку.

Тенкор ушел: собравшиеся зеваки раздели труп незадачливого убийцы, сняв с него штаны и рубаху. Исчез и кинжал, торчавший в груди. Стоило отвлечься на разговоры, а местные воришки уже все прибрали к рукам. Подошедшая городская стража, задав пару формальных вопросов, зацепила труп крюком и поволокла в сторону городской ямы с нечистотами. Инцидент был исчерпан, и зеваки рассосались. Желание купаться в речке у меня пропало: как-то трудно думать о купании, когда на тебя бросается убийца с кинжалом.

Оставшиеся три дня прошли в подготовке к пути. Чтобы побудить предполагаемого врага к активным действиям, мы с Камиссой заранее спрятали всех четверых «ихи-ри» в повозках. Для любопытных, в путь отправлялись я с Камиссой и пятеро погонщиков. Только пройдя мост и свернув на север в направлении Кара-Ача, Баргу и остальным разрешили вылезти из потайного убежища на дне повозок. Проведя много времени в неудобной позе, все четверо «ихи-ри» были рады бежать рядом с повозками пару часов. В принципе, так охрана и передвигалась: сигов на них никто не давал, а везти их в груженных повозках торговцы не хотели. Но парни мне совсем не чужие, и поэтому я им разрешил периодически ехать в повозках.

Пропустив первый «индах», мы остановились на отдых только во втором, оказавшимся безлюдным. Погонщики поили сигов, мои воины занимались стряпней. Дуг, на удивление, оказался хорошим поваром, приготовив вкусное блюдо, напоминавшее суп с мясом. Переждав полуденный сирд, наш караван тронулся в путь. На ночь остановились уже в темноте: мы решили не останавливаться в предпоследнем «индахе», понадеявшись на мое зрение. Я пересел рядом с погонщиком первой повозки, заставив следовать остальные повозки вплотную. Сиги упрямились, не желая идти в кромешной темноте. Промучившись с ними, мы доползли до очередного пустого «индаха», где расположились на отдых.

— Серж, давай будем останавливаться заранее, я до сих не могу прийти в себя от страха, когда мы ехали ничего не видя, — пожаловалась Камисса, присаживаюсь ближе к огню.

— Хорошо, — я подкинул пару кусков угля в огонь. При всем дефиците деревьев и растительности, проблем с углем в Сирдахе нет. Его так много, что уголь был бесплатным. Практически в любом месте вырыв яму в метр глубиной, можно наткнуться на залежи каменного угля. Чтобы дойти до воды приходилось копать до десяти метров в глубину, где среди толщи каменного угля находились грунтовые воды. Просачиваясь через залежи угля, вода фильтровалась, становясь идеально прозрачной и вкусной. Порой мне казалось, что я чувствую привкус металла, но, скорее всего, это ложное ощущение. Целые горы каменного угля высились в каждом «индахе», я не знаю, кто их оставлял. На мой вопрос Камисса ответила, что этим занимается специальная служба Сирдария.

Так как от моих «ихи-ри» в ночное время толка мало, решил первую и последнюю вахту взять себе. Именно в это время чаще всего и нападают всякие диверсанты, рассчитывая взять путешественников голыми руками. На мой вопрос, могут ли здесь оказаться шипокрылы, меня дружно заверили, что так далеко шипокрылы не забираются.

Это утверждение оказалось ложным: за время первой вахты шипокрыла я видел дважды. Огромная тень бесшумно скользила по ночному небу, не делая попыток приблизиться к нашему «индаху». После увиденного оставлять слепых ночью «ихи-ри» на вахте было бессмысленно. Решил отдежурить сам, рассчитывая выспаться днем. Еще раз шипокрыла я увидел незадолго до рассвета: на этот раз он подлетел ближе, вызвав беспокойство сигов, чувствовавших опасность инстинктивно.