Из рода Бурого Медведя. Том 2 - Федор Анатольев

хотели мести, твои деньги за кристаллы.

Я весь похолодел. Знакомство с Никитой становилось всё опасней и опасней. Я думал спасаю его, а спасал на самом деле ещё и себя.

Отец подошёл к искалеченному Никите и сказал:

— Я тебе говорил в этот блудняк не лезть? Говорил?!

Никита молча опустив голову.

— Отвечай! — рявкнул его отец.

— Да, — тихо скал Никита.

— Так вот, с сегодняшнего дня ты у нас не живёшь! Без руки не приходи, что бы мать с бабкой не беспокоить. А там как приведёшь себя в божеский вид, придёшь соберёшь вещи и отваливай.

— А фамилию оставишь мне? — вяло спросил Никита.

— Не знаю пока. Но знаю что это на самом деле последнее предупреждение. В следующий раз ты натворишь что ни будь такое, что они к нам домой заявятся!

Подлечив, а точнее вытащив некоторых витязей из предсмертного состояния, мы похватали раненных и спешно покинули склад. Деда повёз отец Никиты, а я же посадил Никиту в мотоцикл и поехал за Стасом в Муар. Там, глубокой ночью, мы вчетвером долечи всех витязей и они уехали включая моего деда. Остались только мы с Никитой.

Мы сидели втроём в подсобке-кабинете Деева — я, Стас и еле живой Никита с отрубленной рукой, весь искалеченный. После пыток. Он словно выпал из реальности, я боялся как бы он не сошёл с ума. Периодически его начинало потряхивать… Всё из-за химии которой его обкололи, что бы ослабить физическую силу. Отдохнув я намеревался ему помочь.

— Спой нам чего нового что ли, — попросил вдруг Стас с перевязанной головой. Кость мы ему восстановили, но вот мягкие ткани всё ещё кровоточили.

И тут я вспомнил один трек. Когда-то я любил слушать русский реп, примерно в начале двухтысячных. И некоторые песни просто въелись в мозг. Самое интересное что эту песню я считал проходной, средненькой, автору которой далеко до «Касты», «ЮГа» и прочих мэтров хип-хоп сцены того времени. Я изобразил гитарой подобие музыка и стал зачитывать текст. В памяти всплыл даже исполнитель, некий Акелла Эл.

«Достойно жить и умереть — в этом есть смысл

Каждый, как может, строит свою жизнь

Из удач, неудач, попыток, ошибок,

Радости, грусти, стрессов, улыбок

Без чего тебе жить пусто, грустно?

Что важнее — творчество или чувства?

Дружба, работа или звонкие монеты?

У каждого в жизни свои приоритеты!

Не каждый находит именно то, что ищет

В стране забытых грёз унылый ветер свищет

Он рушит замки и стены из песка

Когда-то каждая мечта казалась так близка,

Душа поднималась в заоблачные дали,

А теперь осталась горечь водки и запах шмали,

Память о победах, поражениях и войнах

Жить и умереть надо суметь достойно!

Жить и умереть надо суметь достойно

За прожитые годы не должно быть больно

Тихо и спокойно пусть живут другие,

Пламенем в небе пылать — моя стихия!

...»

Там был ещё текст, но дальше я не помнил. Этот-то сплыл из глубин памяти каким-то чудом. Лишь припев, о том что «жить и умереть надо уметь достойно», я почему то помнил всегда…

— Неплохо, но это стихи под музыку, а не песня. Не слушал ещё такое. — сказал Стас доставая бутылку водки с рюмкой.

Я подумал, что когда ты начнёшь слышать «такое» с каждой колонки, тогда вашей империи придет конец.

— А слова твои? — спросил он.

— Нет, не мои, — признался я.

— Но как же фраза «Тихо и спокойно пусть живут другие,

Пламенем в небе пылать — моя стихия!..» это разве не отсылка к стихии огня, которой ты владеешь?

— Нет Стас, это не мои стихи, не про меня.

Это из того мира откуда я пришёл...

В тот раз я был близок, что бы всё им не рассказать.

— Я тебе говорил, — вдруг вспомнил я. — что Наставник выдал мне новое задние. Накрыть клан Лютого волка.

Стас так и замер с рюмкой водки и открытым ртом.

— Врёшь, — бахнул он полную рюмку на стол. — Врёшь!

— Не вру. Осталось меньше двух месяцев, что бы их накрыть.

Стас схватил резко рюмку, умудрившись не проронить и капли и опрокинул в рот.

— Ой …ть, вы меня за… ли, черти! И я конечно должен тебе помочь?!

— Да никто никому ничего не должен, — сказал я. — Но если поможешь, я не буду против.

Он налили ещё рюмку и опять выпил её залпом.

— У тебя есть деньги на наёмников? — спросил он.

— Хватит только на треть, на Альфу хватит я думаю…

— Нахер этого Альфу, очень мутный. «Жить и умереть надо уметь достойно», да? Как в песне. Только такими темпами достойно жить у нас не выйдет, только умереть.

Он опять хлопнул рюмку водки.

— Я тоже не в восторге, — сказал я. — Но раз Наставник сказал, ему видней…

— А нельзя с ним поговорить?

— Нельзя! — психанул я, повысив голос. — Я прошлый разговор еле пережил. Я его своей кровь оплатил, если ты забыл! Поэтому нельзя! Ты мне не доверяешь что ли?

Стас убрал водку и сказал:

— Доверяю ли я тебе? После того как ты обманом заставил нас убрать клан красного волка?

— Я не вру, — я положил руки на стол.

— Ладно, — сказал Стас. — Что ни будь придумаем вместе.

— Придумаем, — неуверенно подтвердил я.

Господи! Когда же это всё кончиться…

Глава 37. Второе испытание — волчий мир

Мы сидели в небольшой корчме с низкими потолками, душным воздухом, кучей галдящих мужик и дешёвыми ценами на еду. Привёл нас туда Никита из-за отсутствия средств. Банда Чёрта забрала у него общак, в котором были все его деньги. Остались жалкие тысячи, которые он нещадно экономил. И пока отказывался от моей финансовой помощи, говоря о том что сам как ни будь заработает. Спустя пару дней он был всё ещё без руки. Отказавшись от моей помощи и тут, он сказал что она отрастёт сама при его посильном содействии. Такое он умел, но медленно.

В корчме за столом мы тихо обсуждали что-то незначительное. К тому моменту я выяснил момент с наёмниками. Никита сказал что связи у него остались и если что он сможет их вызвать по новой. И вот в этот момент рядом сели какие-то работяги, то ли мастера-ремесленники. Неплохо одетые, все с бородами они принялись обсуждать… наверно можно это назвать политику. И делали это довольно громко.

— Ты посмотри как у них там всё в клане устроено. Всем даётся по справедливости, всё общее! А кто способней кто больше делает тому и больше достаётся богатств