Помещик 2 (СИ) - Шерр Михаил

Всё — процесс пошел. Новорожденная телочка сосет свою мать и получает не просто питание, а «первую прививку», которая обеспечит ей здоровье в первые месяцы жизни.

Не успела телочка напитаться как корова начала беспокоиться, в её утробе опять пошли схватки и она через несколько минут родила послед, который тут же был тщательно осмотрен.

— Все в порядке, Пантелей, — доложила кто-то из женщин.

— Ну, слава Богу, растелилась. Умница то какая. НИ каких хлопот с ней не было. Всё пора расходиться. Пеструхе надо отдыхать.

Корова тем временем успокоилась. Поднялась на ноги, у неё появилась жвачка и она взяла свежее сено, заложенное в кормушку. Телочка была тут же и опять приникла к её вымени.

— Немного погодя начнем первую дойку, а сейчас пусть отдохнет, — подытожил происшедшее довольный Пантелей. — Как телочку назовем, Александр Георгиевич?

— Она же первая родилась здесь? — спросила Анна. И не дожидаясь ответа, предложила. — Назовите Первухой.

— Можно и Первухой, — согласился Пантелей и посмотрел на меня.

— Пусть будет Первуха, — кивнул я головой.

Закончив прерванный обед, мы решили все таки ехать в Калугу сегодня.

В трактире за время нашего отсутствия произошли некоторые очень знаковые изменения.

Над входом красовалась новая вывеска, освещаемая двумя большими масляными лампами. Надпись «Трактир господина Тэтчера» хорошо читалась издалека и выглядела очень привлекательно и заманчиво. Но меня больше поразило другое.

Недалеко от входа стояла пролетка и в ней дремал городовой. Я почему-то сразу же подумал, что он это делает не просто так, а по долгу службы.

Наша карета остановилась сзади пролетки и городовой сразу же проснулся и неожиданно бодро подбежал к её двери.

Удивительно, но он узнал меня и вытянулся по стойке «Смирно».

— Как служба, милейший? — спросил я и тут же узнал служивого.

Это был один из полицейских, сопровождавший тогда еще полковника Чернова во время его приезда ко мне в Сосновку. Я невольно улыбнулся и городовому видно это было приятно, и ответил совсем не по уставному.

— Стараюсь, Александр Георгиевич.

Анна осталась в карете, а я зашел на одну минутку посмотреть своим глазом как идут дела.

Вильям стоял за барной стойкой и помогал бармену. Увидев меня, он радостно заулыбался.

— Здравствуйте, господин Тэтчер, — я постарался сказать это как можно серьезнее, но у меня, судя по физиономии Вильяма, это не получилось. Его улыбка стала еще шире.

— Здравствуйте, Александр Георгиевич, — произнес он по русски достаточно чисто и почти без акцента.

— А ты делаешь успехи, —перешел я на английский. — В двух словах как идут дела и есть ли проблемы?

— Дела, сэр, идут хорошо, — Вильям показал на полный зал. — Проблема пока только одна, кухня.

— А конкретно? — удивился я.

— Вечерами иногда бывает запарка, а если еще будет и ресторан, то не справимся.

— Так, это очень хорошо. Я сейчас еду к Анне Андреевне и завтра ближе к полудню приеду. Но уточни, проблема в помещении или в персонале?

— Рабочих рук просто не хватает. Поваров надо побольше.

— А городовой почему дежурит? Проблемы были?

— Новый полицеймейстер заходил вчера с инспекцией, остался очень доволен и распорядился, чтобы вечерами городовой дежурил. Для порядка, сэр.

Я окинул взором общий зал трактира и картина мне очень понравилась. Как говорится, яблоку не где упасть и свободных мест нет.

У стойки тоже толпится народ и судя по всему отдельные номера не пустуют.

Довольный увиденным, я вернулся в карету. Анна без слов поняла результат моей инспекции и ободрительно сжала мою руку.

— Я, мой милый, очень рада, что у тебя получается. Поехали?

В имении у Анны все было в порядке и её вмешательство ни во что не требовалось.

После позднего ужина она выслушала доклад своего дворецкого на котором обычно оставалось имение во время её отсутствия и тут же распорядилась на следующий день.

— Завтра сразу же после завтрака мы уезжаем, Александр Георгиевич в Калугу, я, — Анна поджала губы и раздраженно поднесла к губам свой сжатый кулачок. — А я в Козельск, к свекрови. Возможно задержусь там на несколько дней. Если в моё отсутствие приедет Александр Георгиевич, то его распоряжения выполнять как мои.

Выяснение отношений со свекровью Анна решила не откладывать в долгий ящик и так как ни каких срочных и неотложных дел сейчас нет, тут же ехать в Козельск, знаменитый «злой» город.

Он всего в шестидесяти верстах немного юго-западнее Калуги и там можно сказать родовое гнездо купцов Колесниковых.

Брат покойного мужа Анны после его смерти отвез заболевшего отца в родовой дом и сам почти постоянно там живет, выезжая только по надобности.

Поэтому мы решили, что я начинаю заниматься своими делами в Калуге и Сосновке, А Анна едет в Козельск. Ну, а там по ситуации.

Посетителей в трактире было немного и Вильям без проблем оторвался от своих дел, чтобы доложить мне о положении дел.

Докладывать собственно особо было нечего. Трактир работал можно сказать на полную катушку и каждый день приносил мне чистую прибыль как и торговля Саввы.

По мнению Вильяма и трактир и лавка Саввы начали стабильно работать и приносят максимум возможного. По крайней мере на сегодняшней день.

В денежных знаках это составляет сто тридцать-сто пятьдесят рублей серебром каждый день. Но в кассе у Вильяма сейчас всего чуть больше сотни. Всю получаемую прибыль он тратил на развитие: небольшие ожидаемые текущие переделки и доделки в трактире, форсирование работ в помещении ресторана и на территории и не плановый ремонт у Саввы.

У него в лавке что-то там сломалось. Ремонт конечно надо было делать за его счет. Но Вильям решил, что я в итоге больше потеряю от простоя и дал Савве денег. Лавка в итоге не работала всего два дня.

Отношения с Саввой у него сложились ровные и деловые. Ни каких проблем, кроме внепланового ремонта в лавке, не было и со слов Вильяма пока не предвидится.

Но зато все деньги оставленные мною Вильяму, лежали не тронутыми. Причем в буквальном смысле. Я их не без удовольствия переложил в свой карман.

— Молодец, — похвалил я Вильяма. — все вроде у тебя получается и я рад за тебя. Пойдем, посмотрю кухню и оценю как дела в ресторане.

На кухне кипела работа. Когда я пришел Дуняша отчитывала молодого повара, который что-то накосячил. Увидев меня, она раздраженно махнула на него рукой, он как ошпаренный убежал, а наш шеф-повар подошла ко мне.

— Здравствуйте, Александр Георгиевич, рада вас видеть, — злое выражение на её лице сменилось обычной приветливой полуулыбкой.

— Здравствуй, вот так, Дуняша, тебе больше идет. Вот уж не думал, что ты можешь злиться.

— Иногда доводят, поубивала бы, такие бестолочи, — она раздраженно махнула сжатыми кулачками.

— Ну если бестолочи, давай другими заменим, — предложил я.

— Нет, что вы, Александр Георгиевич, — испуганно запротестовала Дуняша. — Они хорошие, все стараются. А ругаюсь я так, для порядка.

— Ишь ты, для порядка, — засмеялся я. — Ты мне вот что скажи. Во–первых, Вильяму получается ли на кухне работать, и во-вторых, хватает ли вообще рабочих рук.

— Вечерами рабочих рук мало, иногда еле-еле справляемся, как готовить еще и на ресторан не представляю. А ведь будут блюда еще и вашей кухни. Их надо еще освоить.

— Да, тут с тобой не поспоришь. И сколько по твоему еще надо людей? — спросил я, уже прикидывая, кого надо брать: своих из Сосновки или набрать калужских.

— Не меньше того, что есть и лучше своих из Сосновки, зачем чужим наши секреты показывать раньше времени.

— Ишь, ты какая, — удивился я.

Хотя если подумать, Дуняша конечно права. Желающие сдуть у нас меню появятся очень быстро и шила в мешке не утаишь. Но готовить будущим конкурентам поваров явно не стоит. А свободный человек, в отличии от крепостного, просто развернется и уйдет от тебя со всеми твоими секретами.