Шапка Мономаха. Часть II (СИ) - Вязовский Алексей

— Установить за ней слежку самую пристальную! – приказал я. – Кто с ней встречается, о чем говорят, какие планы строят – все знать! Все слухи, все сплетни собирать. Докладывать мне немедля. Продумать вариант убийства, если так сложатся обстоятельства. Если у вас все получится и дворяне начнут метаться в поисках кандидатур, тут-то она и может всплыть. Мне новый источник смуты не нужен.

Шешковский почтительно склонил голову, сделал пометку.

— Еще одно донесение, Ваше Величество. Из Потсдама. Агент докладывает, что, когда через Прагу ехал…

— Я помню, помню, – прервал я его. – Что там?

— Слышал неоднократно разговоры в трактирах да в хосподах. Чехи опять бунтовать собираются. Недовольны правлением Марии-Терезии, вспоминают гуситские войны, Яна Жижку… Особо рьяные живут в Моравии. Готовы, дескать, снова за веру и свободу оружие поднять. И гонцов к тебе заслать хотят.

— Хм… Чехи… – я снова задумался.

Это уже интереснее. Братский славянский народ под гнетом . Если там и правда брожение идет, можно попробовать огонек раздуть. Плеснуть туда бензинчику. Например, оружием. Ослабить Вену изнутри – это дорогого стоит. Опять же панславизм – я не забыл своей идеи, хотя в эту конструкцию плохо вписывались поляки.

— Передать нашему человеку в Вене, чтобы и за Прагой приглядывал. Искал людей недовольных, связи налаживал. Осторожно, без шума. Пусть пока только слушает да смотрит. Время действовать еще не пришло.

Тайники заулыбались. Царь-батюшка доволен их старанием – сработала все ж таки идея создания собственной агентурной сети в Европе.

— А теперь, голуби мои сизокрылые, поведайте мне, что вам известно об иезуитах. Ихний представитель Луиджи Фарнезе напросился через Волкова ко мне на прием. Нету у меня доверия к этим святошам. А ну как опять попытаются отравить!

— Эти могут, Государь, – серьезно кивнул Шешковский. – Там, где они действуют, не остается и мушиного следа.

Он принялся посвещать меня в тайны закрытого ото всех и гонимого во многих странах Общества Иисуса, распущенного год назад папским эдиктом.

Глава 15

Луиджи Фарнезе многое повидал на своем веку, но чтоб такое!

Попасть на прием к “маркизу де Пугачев” оказалось не то что непросто – дьявольски унизительно! Его обыскали, да столь тщательно, что прощупали буквально каждый дюйм его одежды, каждый шов, волосы, уши, заставили разуться, раздвинуть пальцы ног и рук. Хорошо хоть не осмелились проникнуть своими руками в самые интимные зоны тела. Бедному итальянцу так досталось, что он даже не обратил сперва внимания на варварскую обстановку Теремного дворца, где был назначен прием.

“Боится покушения или персонально меня опасается?” – задался вопросом иезуит и вскоре получил исчерпывающий ответ, когда его проводили в полутемный кабинет в красных тонах с тяжелой дубовой мебелью прошлого века. Здесь его принял Пугачев, сидевший не на троне, как рассказывали очевидцы, а на стуле с высокой спинок около стола, заваленного бумагами. С какой-то странной короной на голове.

— Я не стану перед вами извиняться, преподобный отец, за обыск. Уж больно репутация у вашего Ордена скверная. Вы и ваши братья носите одежду обывателей, имеете возможность вести мирской же образ жизни, скрываете принадлежность к Обществу Иисуса. Классический образ шпиона. К этому плюсуем постоянное воздействие на умы благородного сословия через ваши колледжи, участие в политических заговорах и даже в убийствах, подкуп государственных чиновников, незаконное обогащение, тайные торговые операции… Я ничего не забыл? Ах да! Меня пытались отравить, и почему-то все подумали на вас, на иезуитов.

Луиджи сглотнул. Сюрприз следовал за сюрпризом, и кто знает, сколько еще следует ожидать? Самозванец говорил по-немецки. Совершенно свободно. Как и Петр III. Да бог с ним, с языком! Он демонстрировал недюжие познания в истории Ордена. Еще это обвинение… Подготовился к встрече?

— Ваше Величество повторяет клеветнические измышления, вышедшие из-под пера “тайного комитета” испанского короля.

Семь лет назад расследование, инспирированное испанским королем, завершилось предъявлением обвинения иезуитам в заговоре и проповеди тираноубийства и участии в незаконных делишках в Южной Америки. Как принято, до кучи на них вывалили список обычных прегрешений – стяжательство, распущенность, падение нравов. Столкновение ордена и просвещенных министров Карла III завершилось изъятием имущества 146 монастырей, арестами и изгнанием в Рим уцелевших. Год назад папа Климент XIV распустил орден.

— Не такие уж они клеветнические. Вы, иезуиты, изрядно успели наследить сквозь века.

— Но мы также сделали много полезного в плане образования и научных изысканий, – воскликнул Луиджи. Совсем не так он планировал этот разговор. – Во времена царевны Софьи дети знати учились в нашей московской школе. Что в этом дурного?

— Школы – это прекрасно! – окончательно запутал его Пугачев. – Какова цель вашего визита?

Вопрос был из разряда прямо в лоб. Дипломатическим политесом тут не пахло.

— Хотел представиться, задать несколько вопросов…

— Вам знакомо французское слово “sondage”?

— Конечно!

— В дипломатии зондаж означает не просто “опрос”, но прощупывание намерений принимающей стороны.

— Мне знакома такая трактовка, – вежливо кивнул Луиджи, продолжая удивляться.

— Вы из знатного герцегского пармского рода Форнезе?

— Побочная ветвь.

“Да кто он такой?!” – захотелось заорать на всю комнату иезуиту.

— Как вас занесло в Орден?

— Набожность и тяга к знаниям, – честно ответил Луиджи.

— Неплохие стимулы. Видимо, эта тяга побудила вас прийти ко мне, чтобы узнать, какие отношения меня связывают с масонами, вашими кровными врагами; какие у меня планы в случае победы на дальнейшее пребывание Ордена Иисуса на территории русской части Польши; и есть ли у католицизма шансы на территории Российской империи. Так?

Фарнезе растерянно хлопал глазами. Этот несносный человек постоянно выбивал у него почву из-под ног. Ничего другого иезуит не нашел, как честно признаться:

— Все так, Государь. А еще лично меня интересуют источники ваших невероятных знаний. Генералы нашего ордена хотят знать, откуда появилась новая лампа и другие инвенции.

— Присядьте за стол.

Луиджи послушался.

Пугачев протянул ему лист бумаги.

Иезуит ознакомился и растерянно поднял глаза на своего собеседника.

— Ведь это же указ о веротерпимости!

— Все верно. Я его уже подписал. Отныне никаких гонений на католиков, если они повинуются моим законам. Итак, я ответил на один ваш вопрос. Насчет масонов промолчу – это не ваше дело, как не мое, например, поинтересоваться у вас, куда пропали сокровища после печальных событий в Испании? Все эти груды золотых слитков, которых так и не нашли слуги короля? Горы изумрудов из Южной Америки?

Это был подлый удар. Луиджи снова не понимал, как реагировать.

— Успокойтесь! Мне нет дела до ваших тайн, в отличии от вас.

Русский расхохотался и хрустнул плечами, разгоняя кровь в своем мощном теле бойца. Только сейчас Фарнезе понял, что его собеседник физически очень развит.

— Судьба Ордена в литовско-белорусских землях, – Петр продолжил добивать иезуита. – Я буду решать эту задачку позже, как верну отчие земли. Разумеется, если вы не планируете новых злоумышленный.

— И в мыслях не было! – немного слукавил Луиджи.

Чуть-чуть. У него была группа, которая могла в случае приказа от генерала Ордена попытаться уничтожить Пугачева, если бы подтвердились его тесные связи с масонами. Только сейчас Фарнезе уже твердо решил для себя эту группу отослать в Польшу.

— Так я и поверил! – хмыкнул маркиз.

“Или все же стоит его называть царем? – неожиданно для себя подумал Фарнезе. – Очень опасен. Невероятно. Но перспективы”...

— Почему вас прозвали “божьей морской пехотой”?

Очередной острый вопрос царя.