Капитан (СИ) - СкальдЪ

На волне всеобщего ликования от победы в Желтом море руками корпуса жандармерии было проведено свыше трех десятков арестов и задержаний. Особый отдел оставался в тени и прошелся лишь по верхам, но и этого хватило, чтобы обезвредить часть остающихся на свободе шпионов. Кроме японской и английской агентуры в руки жандармов попали два эсера, три революционера-большевика, меньшевик и даже анархист. С ними начали планомерно работать, выбивая контакты и все прочее. Общество, которое к жандармам относилось с прохладцей, на сей раз арестами не особенно возмущалось. Тем более, в газетах вышло несколько очерков о том, кто они такие и что именно делали, мешая армии и флоту побеждать. Патриотично настроенная публика требовала применить к «предателям», как их успели окрестить, самые суровые судебные приговоры, а Храбров сделал пометку о налаживании более тесных контактов в среде различных редакций и типографий.

Пресса же, своя и иностранная, тем временем бурлила. Большая часть статей касалась возможного перелома в ходе войны и тех действий, что предпримут японцы. Адмирала Того Император оставил в должности командующего флотом. Англичане и американцы начали оказывать психологическое воздействие, поднимая градус антирусских настроений.

7 апреля Макаров пригласил Храброва к себе, на «Цесаревич». В отличие от Старка, адмирал больше времени проводил на кораблях, а не в Морском Штабе, где у него имелся внушительный кабинет и приемная. Степан Осипович считал, что основные вопросы возникают именно здесь, на море, а потому и решать их тоже лучше здесь, без лишних проволочек.

— Присаживайтесь, Евгений Петрович, — Макаров прошелся по просторной адмиральской каюте, выглядевшей ненамного хуже, чем дорогой номер в элитной гостинице. За рабочим столом у окна находился Лощинский, обложившийся картами, различными документами и писчими принадлежностями. — Доложите, как обстоят дела с Особым отделом.

Не скрывая гордости, Храбров принялся отчитываться. Сделали они не так уж и мало. Он постепенно продвигался к первой силовой акции, во время которой кому-нибудь из особо настырных и не понимающих намеков революционеров следовало совершенно случайно утонуть или сломать себе шею, спускаясь с лестницы. Пока подобными мыслями Храбров ни с кем не делился, это было преждевременно, да и не к месту — вряд ли Макаров одобрит такие драконовские меры. Адмиралу, а тем более и начальнику штаба Лощинскому о таком знать не следовало, у них и своих забот хватало. Так что капитан рассказывал об обычных задержаниях и мерах по обеспечению режима секретности. В целом, контрразведка успела доказать свою полезность. Сейчас командование Тихоокеанского флота искренне недоумевало, как раньше оно могло обходиться без столь необходимой структуры. Даже Лощинский понял, как ошибался, когда лишь заступил на должность и его посвятили в некоторые секреты. Тогда, как и подавляющее большинство флотских офицеров, контрразведку он недооценивал, больше считая ее этаким вспомогательным механизмом, а не чем-то действительно важным. Сейчас мнение его изменилось кардинально, на сто восемьдесят градусов.

Адмиралы слушали Храброва, но было видно, что мысли их больше направлены на более насущные заботы, касающиеся всей эскадры.

Японцы в Сасебо и ряде других портов ударными темпами восстанавливали свой флот. Шел разговор о закупки ими двух новых крейсеров. Их пехотная армия под командованием генерала Куроки замедлила продвижение, но направление не изменила, имея основную задачу выхода на реку Ялу. Командующий Куропаткин действовал вяло, отступал и наращивал силы. В таких условиях основная надежда была на флот — он должен окончательно победить японцев на море и перерезать все морские коммуникации. Тогда самураи на суше останутся без поддержки, а без оружия, амуниции и еды долго воевать не получится. Уже сейчас стали видны последствия победы в Желтом море — японская операция на суше развивалась не так энергично, а каждая задержка работала против них. Тем более, «Аскольд» и «Диана» постоянно выходили в море и уже успели затопить два транспортника в Западно-Корейском заливе.

— Что ж, работу вы провели внушительную, благодарю за службу! Пусть ваши молодцы продолжают трудиться, только без перегибов, Наместник и Стессель и так уже начали задавать вопросы, чем мы там занимаемся, — наконец резюмировал Макаров.

— Есть!

— Что с ремонтом «Наследника»? — Лощинский поднял голову от бумаг.

— Практически все закончено, мне нужно еще двое суток.

— Замечательно! — Макаров неторопливо прошелся по каюте. — Для вас у меня новая задача. Час назад мы с Михаилом Федоровичем получили телеграмму, Владивостокский отряд повторно выходил в море. Они вступили в бой, но первым же выстрелом ранило и контузило Иссена, а отряд вернулся обратно.

— Иссен ранен? — переспросил Храбров.

— Да, и весьма серьезно, судя по всему, — Лощинский покачал головой. — Жить он будет, возможно со временем и полностью восстановится. Но в ближайшие два-три месяца ни о каком командовании отрядом и речи быть не может.

— А где он получил ранение? В боевой рубке?

— Похоже, он в нее и не заходил, — Макаров поморщился, как от кислого. — Вы были правы, мы все слишком бравируем своей смелостью и отвагой. Карл Петрович держал флаг на «России» и вовсе не думал о собственной безопасности. Не дело офицерам покидать боевые рубки, чем манкирует большая часть каперангов, — он решительно рубанул воздух ладонью. — Я издам отдельный приказ по данному вопросу, категорически запрещающий адмиралам и капитаном подобное. Война идет всего два с небольшим месяца, а у нас уже такие потери среди адмиралов!

— А что с самим отрядом? — ранение Иссена не вызвала у Храброва особых эмоций. Они неплохо знали друг друга, но и только. А случившееся лишь подтвердило факт того, что морякам стоит тщательно думать о собственной безопасности. В бою все могут погибнуть, но одно дело, когда ты бережешь себя и совсем другое, когда нарочно подставляешь голову под снаряды.

— Пострадал, но не сильно, за три недели отремонтируются. Но вас вызвали вот по какому поводу — отправляйтесь во Владивосток, Евгений Петрович и принимайте Владивостокский отряд, — сказал Лощинский.

— Я всего лишь каперанг, там нужен адмирал.

— Иссен был адмиралом и каков итог? Не хочу бросать тень на его имя, своим ранением он многое искупил, но мне не нравилось, как он действовал. Отряду не хватает уверенности, дерзости! — Макаров нахмурился. — Верно, я ранее именно так и думал, но сейчас стало ясно, что первым делом там не адмирал нужен, а толковый, смелый и энергичный командир. Вот что действительно важно. И вы подходите!

— Ни Ухтомский, Витгефт, Рейценштейн или кто иной?

— Ухтомский слаб здоровьем и подумывает об отставке. Какой из него командующий, если нет мотивации? Витгефт меня полностью устраивает на нынешнем месте, а Рейценштейн такой же каперанг, как и вы. Мне нужно, чтобы вы всерьез взялись за дело, пока в Артуре все на время затихло. «Наследник» сможет принести немало пользы не здесь, а там. Владивостокский отряд должен как можно чаше выходить в море, тревожить японцев и устраивать переполох на их линиях снабжения. Противостоять вам будет адмирал Камимура. Боя с ним не ищите, но и не отклоняйся, действуйте по обстоятельствам. Победить его будет непросто, он обладает преимуществом в крейсерах, но вы обязательно дождетесь своего шанса. Не давайте отряду стоять в бездействии, выходите в море как можно чаще. Я в вас верю, Евгений Петрович! Победа флота означает и победу во всей войне.

— А что с эскадрой Артура?

— Мы продолжим ремонт и будем дожидаться отряда Вирениуса. Он нам нужен, как воздух.

— Так что, Степан Осипович, удалось достучаться до высоких кабинетов? — обрадовался Храбров. Отряд Вирениуса был относительно небольшим, в него входили броненосец «Ослябя», крейсера «Дмитрий Донской», «Аврора», «Алмаз», семь эскадренных миноносцев, несколько номерных и три транспортно-ремонтных вымпела. Из Кронштадта отряд вышел еще в августе 1903 г., но из-за многочисленных поломок и бюрократических проволочек двигался медленно, часто останавливаясь в различных портах. Основной проблемой являлось то, что кому-то в Адмиралтействе или Царской Семье в голову пришла идея, что японцы решатся нападать на российские суда по всему миру, а потому им требуется защита. Так что Вирениуса едва не вернули на Балтику, хотя самураи даже в Индийский океан заходили редко, не говоря про Атлантику. Лишь энергичное вмешательство Макарова смогло задержать Вирениуса в Средиземном море недалеко от Суэца. Из-за обычной неразберихи эскадра потеряла фактически два месяца, оставаясь на месте и впустую сжигая драгоценный уголь. Пока одни пытались вернуть ее в Кронштадт, другие прикладывали немало сил, чтобы все же довести до Дальнего Востока. После победы в Желтом море авторитет Макарова наконец-то поднялся до нужной величины, и он смог продавить необходимое решение. Значит, скоро в Артуре появятся новые силы, которые точно не окажутся лишними.