Хозяин антимагии 4 - Миф Базаров

Глубина оказалась смехотворной, чуть больше метра.

Ловушка для зверя, а не для человека.

Решётка захлопнулась за спиной с окончательным скрежетом. Засов щёлкнул.

Стоять в полный рост было невозможно.

Потолок из толстых, покрытых ржавыми наплывами прутьев давил сверху.

Приходилось сгибаться в три погибели или сидеть на корточках. Я попробовал прижаться спиной к холодному влажному камню стены, но решётка тут же впилась в плечи и затылок.

Мелкие ячейки не давали просунуть даже кисть.

Постарался сконцентрироваться и вызвать хотя бы слабый толчок магии земли, но по ощущениям это было как пытаться шевелить парализованной конечностью.

Где-то в фундаменте или стенах была заложена мощная руна подавления земной магии. Здесь ты просто кусок мяса в каменном мешке.

Скрип моей решётки был единственным звуком, нарушившим вековую тишину этого места. Местными «благами» явно не пользовались десятилетиями.

Идеальное место, чтобы забыть про человека навсегда.

Буквально через десять минут снова услышал скрип, но он был громче, чем у моей решётки. Голоса. Грубые, не церемонящиеся.

— … и веди себя тихо, гад! А то такую жизнь тебе здесь устрою, пожалеешь, что мамка родила, — рыкнул хриплый бас.

— Да пошёл ты… — пробормотал пленник сдавленным голосом.

Задержанный попытался сопротивляться, но его взяли под руки, и я увидел, как в соседнюю яму, метрах в трёх от моей, грубо опустили фигуру в порванном мундире.

Лунный свет попал на бледное лицо. Это был тот «специалист по фортификации», которого я привёл в командный шатёр.

Конвоиры — те же двое, что вели меня. Они затолкали капитана в яму и с грохотом захлопнули решётку, задвинув засов, а потом ушли, переругиваясь.

Тишина.

Напряжение.

Присутствие врага, пусть и за решёткой, ощущалось физически.

Я прислушался. Различил его тяжёлое дыхание и сдавленный стон, когда мужчина попытался пошевелиться в теснине каменного мешка.

— Капитан, — тихо, но чётко позвал я сквозь ржавые прутья и ночную мглу. — Слышно? Кто приказ отдал? Строганов?

Ответом было молчание.

Пленник точно слышал меня, так как замер. Но ни звука.

Лишь через минуту до меня донёсся тихий скрежет, возможно, он скрёб ногтем по камню.

Молчун.

С конвоирами он говорил, пусть и сквозь зубы, а со мной не проронил ни слова.

Лояльность? Страх? Или просто ненависть к тому, кого не смог убить на задании?

Я попытался устроиться, подогнув ноги и упёршись спиной о стену.

Под слоем гнили и опавших листьев что-то острое впилось в бедро. От нечего делать я начал ковыряться в грязи.

Земля была плотной, холодной. Кусок глины, камень… и вдруг пальцы наткнулись на что-то гладкое, округлое. Я вытащил… череп.

Старый, пожелтевший, с несколькими зубами в верхней челюсти. Пустые глазницы смотрели в звёздное небо, видимое сквозь решётку. Вот и сосед по несчастью.

Возможно, он тоже дал какое-то обещание. Или просто попал под горячую руку какого-нибудь пьяного коменданта век назад. Кто знает?

Бросил череп обратно в грязь. Подо мной лежали чьи-то кости, и, возможно, скоро я стану частью этого мрачного грунта.

Откинул голову назад, глядя вверх. Ночь была ясной, звёздной. Холодный чистый свет луны и мириад звёзд лился сквозь ржавые прутья.

Контраст был жутким: безграничная вселенная там, наверху, и этот каменный гроб, где я не мог даже выпрямиться.

Взгляд на звёзды вернул мысли к обещанию.

Долг. «Возвысишь род Пестовых… Вернёшь ему былое величие… Древний род, изгнанный с „большой земли“, униженный, низведённый из князей в бароны…» Голос того, в чьё тело я попал, звучал в памяти так же ясно, как в тот день на грани миров.

Когда это было?

Год назад?

Больше?

Я судорожно попытался вспомнить даты, месяцы. Цифры путались. Пожар, переезд, учёба, магия, бесконечные дела.

Плюнул мысленно.

Неважно.

Суть была в другом.

За этот год… Что я сделал?

Мысли текли медленно, отгоняя на время холод и неудобство.

Алхимическое производство? Возродил. Не просто цех, а завод, дающий эликсиры, которые спасают тысячи жизней и приносят золото.

Литейное дело? Теперь у меня мощный завод, льющий сталь для рельсов.

Вагоны? Строим.

Дорога? Гордость, смешанная с горечью, кольнула сердце. Шесть колоний связаны стальной нитью! Шесть! И это только начало. Через полгода… через год их будет вдвое больше.

Поезда ходят. Грузы, люди… Жизнь бьёт ключом с этими рельсами.

Я сдержал слово.

Пестовы уже не тот захудалый баронский род из глухой колонии. Эта фамилия теперь у всех на устах. Нашу продукцию используют. А дорогой пользуется армия Императора.

Антимагия? Как же без неё. За этот год я не просто возродил алхимию и металлургию. Я продвинулся там, где отец и дед бились десятилетиями почти безрезультатно. Их антимагические сплавы были грубы, нестабильны, требовали тонны редких материалов. А мои пластины… Они тоньше, эффективнее, стабильнее. Я превзошёл предков.

Проклятый карцер с его мертвящей руной только подчёркивал иронию: я, исследователь, подавляющий магию, сам заточен в камень, где магия мертва. Как только выберусь… углублюсь в исследования. Увеличу ёмкость пластин. Добьюсь управляемого, локального поля подавления, а не этой грубой «стены». Успех был близок, я чувствовал это кончиками пальцев, мысленно листавших лабораторные журналы.

И тут, как удар хлыста, всплыли слова Амата: «Кирилл, ты играешь с огнём, который сожрёт всё! Ты ходишь по тонкому льду над пропастью. Брось это! Ради всего святого, брось, пока не поздно!»

Амат, в прошлом великий маг в своём мире, боялся антимагии. Его страх был искренним. Но разве страх остановил Архимеда, когда он открывал закон рычага? Остановил Кюри? Прогресс требовал жертв. Поиск истины важнее страха.

Я найду способ контролировать антимагию.

Сделаю безопасной.

Полезной.

Но тень сомнения, брошенная словами друга, легла на душу холодком. А если Амат прав? Если я не хожу, а уже падаю?

Я тряхнул головой, отгоняя эту мысль.

А всё же я возвысил род Пестовых. Дал шанс. Но я не готов остановиться.

Мысль пронеслась как искра. Балтийск, море, водоросли… Заводы на побережье… Расширение дороги в другие колонии… Планы, такие ясные ещё утром, теперь казались призрачными.

Но я выберусь.

Выберусь из этой ямы.

Выберусь и добьюсь всего.

Строганов? Карцер? Это лишь временная заминка.

Как неисправный паровоз на запасном пути. Починю и вперёд!

Мысли коснулись друзей. Трёх.

Сергей… Боль, острая и знакомая. Погиб.

Остались только Митя… Дмитрий Романов. Где он был сегодня? Почему отсутствовал на совещании, ведь адъютант должен там быть. Может, что-то случилось?

И Амат. Амат Жимин. Упрямый, агрессивный, неукротимый. Он добьётся своего. Станет сильнейшим магом в колониях. В этом я не сомневаюсь.

Мысль о том, что