Последний Архимаг-Император - Владимир Мухин

единый вой. Ветер срывал листья с деревьев, косой дождь низвергался из недр свинцовых туч.

Александр не обращал внимание на суматоху. Он максимально собрался и выпустил свою магию.

Руки парня покрылись золотистым сиянием. Я начал изучать эту энергию и пытаться вспомнить все ее свойства. Где-то я подобное уже видел. Дар парня, и правда, не очень простой.

— Кхе-кхе, будешь кофе? — вырвал меня из сна хриплый голос.

Я мысленно выругался и проснулся. Спал в неестественной позе, шея слегка затекла. Да и полки первого класса не настолько удобные, какими сначала казались.

Я медленно повернулся в сторону с грациозностью старого зомби и увидел Пушкина в одних трусах, стоящего рядом.

Пока приходил в себя, Сергей пояснил, что хочет отплатить за вчерашний ужин. Денег у него в обрез, как уже говорил, но кофе угостить меня может.

— Не нужно мне твое кофе, — потягиваясь покряхтел я. — Меня интересует другой должок. Но сначала штаны надень.

Пушкин сделал вид, что не понял, но я неплохо умею объяснять. У парня не осталось выбора, кроме как рассказать свою подноготную в рамках нашего договора.

После утренних процедур, я сонно смотрел в окно, за которым плыл залитый солнцем сосновый бор, и слушал рассказ попутчика.

— Все началось с того, что у меня появились проблемы с магией, — скупо начал Сергей, видимо, с трудом подбирая слова.

— Слабый дар, это часто бывает, — ответил, щурясь от яркого солнца.

— Что? Ты издеваешься⁈ — взвился Пушкин. — Наоборот слишком сильный, взрывной.

— Хмм это уже интересно, — сказал сквозь зубы и посмотрел на парня.

Оказывается, Пушкин — противоположность Александра Ростова. Его не били в академии, он сам скорее всех бил, разбираясь с подлецами и выскочками. Причём не всегда осознанно, потому что плохо контролировал дар.

Ситуацию усложняло обостренное чувство справедливости парня и его вспыльчивость. В итоге, он подставил свой род, нажив кучу врагов.

Но это все же не повод так поступать с наследником графа. Я продолжил расспрашивать Сергея, открывая завесу тайны.

— Все бы ничего, если бы не дуэль с тем придурком. Наследник графа Рогова. Их роду покровительствует князь Вяземский, — выдавил из себя Пушкин в какой-то момент. Наверняка не хотел это рассказывать. Но уговор дороже денег, как говорится.

— Разве могут наказать за победу в официальной дуэли? — озадачился я и почесал подбородок.

— Не могут. Но нам Пушкиным с дуэлями не везет, — мрачно проговорил парень. — Я наломал дров. По сути, совершил убийство.

— Ахах! — не выдержал я. — Если вам было больше шестнадцати лет, и вы дрались без ограничений, то это нормально. Не гладить же по головке того, кто посмел тебя оскорбить!

— Да… Но я убил не только подонка. Там еще секундант пострадал. Да и почетный дуэльный судья Вадим Карлович тоже.

Не понял. Он что разнес дуэльную церемонию в пух и прах? А как же магический купол? И вообще, перечисленные Пушкиным люди сами должны быть не слабыми.

Поставить защиту против случайной атаки студента — для них ерунда. Либо мой попутчик темнит, причем сильно, либо я встретил одного из сильнейших магов.

У него, в отличие от меня, другая сильнейшая магия. Если её укротить, парень без труда станет магистром. Простые владеющие, даже самых высоких уровней, будут почитать его как наставника. Если доживёт до тех пор, с его то характером.

Сергей рассказывал еще что-то, но я почти что не слушал. С ним уже все понятно. Своенравный сильный наследник, с которым непонятно что делать. Таких часто тоже ссылают, вместе со слабаками.

Мол, парень настолько хорош, что ему надо идти дальше. Например, в разломы с монстрами за три девять земель, чтоб не доставлял проблемы роду по глупости.

— Так вот, патриарх пошел на поводу у тех сволочей и не стал за меня заступаться. Теперь я как ссыльный каторжник, хотя просто дрался на дуэли в полную силу, как и положено, — продолжал говорить Пушкин.

Его слова звучали немного нудно, плавно переходя в нытье. Не хотелось слушать жалобы попутчика ближайшие пару часов. Я резко поднял глаза и оживленно вставил:

— Ну, как насчет кофе?

— Что? Я просто хотел рассказать, что мой род меня предал…

— Вот за чашкой кофе расскажешь. Тем более сам только что предлагал, — весело бросил я, поднимаясь на ноги.

Вскоре мы оказались в вагоне-ресторане, где Сергей Пушкин угостил меня кофе, а я его всем остальным. Так как пить пустой напиток было не очень сытно.

Дальше поездка протекала спокойно. Сергей все больше оттаивал, видя во мне возможно даже товарища, а не врага. Я тренировался в меру возможностей, собирал информацию и медитировал. Часы пролетали быстро, остановки сменяли одна другую.

Городов на пути было меньше, а лесов и рек больше. Мы неспешно входили в географическое сердце империи, становясь ближе к конечной цели.

В какой-то момент за окном потянулись горы, которым не видно конца. Иногда они были высокие и заснеженные, с вершинами, на которых дремали белые облака. Иногда появлялись холмы, поросшие лесом, по которым карабкались небольшие деревни.

Мне нравится такой пейзаж, он чем-то напоминает родную империю из прошлого мира.

Сергей не разделял моих чувств. Вечно пялился в телефон, собирая информацию об Аномалии, и жаловался на плохой интернет.

В последний день путешествия живописные пейзажи закончились. Началось то, что заставило Пушкина вздрогнуть и широко открыть рот, не веря своим глазам.

— Ого, это что, война что ли? — спросил мой товарищ, тыкая пальцем в окно, словно маленький.

— Я бы сказал охота, — ответил, спокойно пожав плечами и не понимая, чему Сергей удивляется.

— Мне казалось, охота выглядит по-другому, — выдохнул попутчик.

— Охота выглядит по-разному, — зевнул я.

Пушкин неспроста так встревожился. Мирные города и поселки сменились крепостями и военными заставами. Каждый населенный пункт был обнесен стеной и рядами колючей проволоки.

Мирных граждан империи защищала тяжелая техника и артиллерия. Каждый холм был превращен в огневую позицию.

Перед нами плыли противотанковые ежи, гаубицы, броневики и пикапы с различным оружием. В небе кружили военные вертолеты, по улицам маршировали солдаты, готовые в любой момент вступить в бой.

Но это не самое главное. В какой-то момент, мы увидели разрушения и убитых монстров. В одном городе дома стояли без окон либо наполовину разрушенные. В другом на улицах лежали трупы сиреневых ящеров размером с большую машину.

Это и есть Сибирская