Отвергнутая невеста. (не)нужная жена (СИ) - Кристина Юрьевна Юраш

Старик прокашлялся, а я подняла брови….

— … простите… кхе… могилу цветами, когда закончатся ее дни? — договорил Бесподобный Барнс. — Простите, просто атмосфера располагает. А до этого регулярно тра… кхе… кхе… Проклятый кашель! Здесь так сыро! … Так, на чем я остановился? Ах! Тратить на нее огромные суммы денег…

Я подняла одну бровь, впервые слыша такую клятву любви.

— Погодите! Я еще не договорил! — поднял палец в упреждающем жесте старикан. — Просто недавно жених жадный попался! Вот я и решил вставить! Заботиться о ней и в болезни и в здравии… Ну, если вдруг заболели и не можете встать, то ползти к ней и все равно заботиться! Согласны ли вы любить ее и после смерти, но в пределах разумного, разумеется?

— Согласен! — хрипло выдохнул Розен.

Я посмотрела на него, понимая, что он провернул все это представление, чтобы ввести призрака в заблуждение. И ведь, судя по всему, призрак поверил! Раз его здесь нет.

“Это ж надо было такое провернуть! Даже я повелась!”, - вздохнула я, поглядывая на будущего мужа.

— А вы, Стефания Ровланд, — перевел взгляд на меня Бесподобный Барнс. — Согласны ли вы тра… тра… Кхе-кхе…. Транжирить деньги супруга? Любить его, заботиться о нем и…

Бесподобный Барнс посмотрел на Розена, а потом достал маленькую бумажку и прочитал с нее.

— Простить его за то, что он решил не посвящать вас в свой план, чтобы все выглядело максимально правдоподобно? — дочитал Барнс.

В его сумке снова кто-то завозился.

— Да знаю я, что такого в книге нет, — проворчал Бесподобный Барнс коту. — Но жених отдельно просил это добавить!

Повисла тишина. Я пока молчала. Розен сжал меня, но я решила в долгу не оставаться.

— Нет! — произнесла я, сделав паузу. — После того, что я пережила, после того, что случилось…

Я снова сделала паузу.

— После такого, я не готова сказать “нет”! Так что “да”! — усмехнулась я.

Один один, дорогой без пяти секунд муж!

Я понервничала, ты понервничал. Мы квиты!

— Если кто против данного брака, то может либо сказать сейчас, либо замолчать навеки! — произнес Бесподобный Барнс, прислушиваясь к тишине склепа.

Глава 44

“Если сейчас послышится чей-то голос, я за себя не ручаюсь!”, - пронеслась в голове мысль, когда я опасливо осмотрелась.

Выждав минуту, Бесподобный Барнс прислушался снова: “Что? Вы что-то сказали?”.

Я испуганно дернулась, не понимая с кем разговаривает Бесподобный. Розен тоже напрягся.

— Вы могли бы говорить разборчивей? — произнес Бесподобный Барнс, хмуря седые брови.

— Вы это нам? — спросил Розен, хмуря брови. Прямо с языка снял!

— Да нет, погодите! — отмахнулся от нас Бесподобный Барнс. — Вы пока стойте! Губы разминайте. Сейчас целоваться придется! Ась-ась? Не слышу! Чеснок из рта, говорю, вытащите! И тогда говорите.

Он снова прислушался, а я вместе с ним. Розен подтащил меня к себе. Я видела, как в его руке вспыхивает заклинание.

— Что значит, родственники не приходят? Вот, послушайте! Они уже пришли! Они тут рядом в соседних ячейках! — спросил Бесподобный Барнс, прислушиваясь. — Кому тут дует? А! Дверь же склепа открыта! Ну, не переживайте, мы закроем! При чем здесь отрубили голову, считая вас упырем? Может, просто в гроб не помещалась! Чего вы сразу на родственников наговариваете!

Он снова прислушался, а я вместе с ним. Но я ничего не слышала, кроме тишины.

— Ну, тут по существу ничего нет, так… Жалобы на родственников, сквозняк и всякие мелочи… — произнес Бесподобный Барнс, наконец-то обращаясь к нам. Но тут же переводя взгляд на какую-то ячейку. — О! Вас от всей души поздравляют! Только души нет, он продал ее темным силам в обмен на бессмертие! Но все равно поздравляет!

Неужели он их слышит? Или он просто сумасшедший?

Старик сделал торжественную паузу.

— Ну, раз никто не против, то объявляю вас мужем и женой! — наконец произнес Бесподобный Барнс. — Теперь жених может поцеловать невесту.

Я почувствовала, как меня отпустили, а рука коснулась моей щеки. Было слишком темно, чтобы увидеть выражение его лица.

— Что значит “не видно”? — возмутился Бесподобный Барнс. — Что значит “опишите”!

И тут он обратился к нам: “Просят описать поцелуй! Им не видно!”.

— Кхе-кхе! — заметил Бесподобный Барнс. — Я, конечно, не мастер любовных романов, хоть и жрец богини любви, но я попробую!

Рука Розен легла на мою талию, а он притянул меня к себе. Было в этом жесте что-то властное, жадное, настойчивое, не терпящее возражений.

— Дракон плотоядно схватил за талию бедную девушку, на лице которой отразились не то испуг, не то изумление! — заметил Бесподобный Барнс. — Властным жестом он привлек ее к себе, как бы надежде, что близость ее нежного тела погасит жар его плоти…

Я чуть не подавилась.

— Девушка посмотрела в глаза, словно в поисках спасения, — продолжал Бесподобный Барнс. — Но в ее лукавых глазах читалось борьба страстного желания и ложной скромности! Она прильнула к нему, словно трепетная птичка, готовая погрузиться в пучину страсти…

Это точно про нас?

К моим губам прикоснулись губы Розена.

— Он склонился над ней, словно над добычей, — продолжал Бесподобный Барнс. — Словно коршун, спикировал вниз, сжимая в когтях перепуганную жертву… Его губы вытянулись в похотливый хоботок, а ее лепестки разомкнулись, чтобы принять в себя весь жар его любви! Его похотливый взгляд пожирал ее всю без остатка…

Хоспаде!

— Помедленней, пожалуйста! — попросил Бесподобный Барнс. — А то я за вами не успеваю. Так, их губы сомкнулись, словно замок сладострастия на вратах любви. Сладкий стон вырвался из ее груди, когда он яростными движениями смял ее платье. Словно дикий зверь, склонившийся над добычей, он пожирал ее своей любовью.

Я чувствовала прикосновения губ, и, пожалуй, если бы не сладострастные комментарии, то могла бы отдаться во власть поцелуя! А потом меня просто прижали к себе. Откуда-то сверху посыпались благоухающие лепестки роз. Они осыпали мрачные надгробия, путались в волосах, оставались на плечах. Я с удивлением смотрела на розовый свет, окутавший нас и падающий откуда-то сверху.

— Наконец поцелуй закончился. В затуманенных страстью глазах читается дикое и необузданное желание, которое придется обуздать, поскольку у брата Бенедиктуса в сумке есть дырочка, чтобы он смотрел, а он еще девственник! И ему такое смотреть нельзя! — произнес Бесподобный Барнс. — Поздравляю вас!

— Сколько я вам должен за церемонию? — спросил Розен.

— Ах, пустяки! — заметил Бесподобный Барнс. — Я — жрец богини любви. И это мой долг!

— Хорошо, на нужды храма богини любви! — произнес Розен. — Сумму!

— Ну, поскольку, никто больше из жрецов не согласился проводить церемонию в склепе, то… — заметила