Комбат Найтов - День не задался

Сталин развернул наши Украинские фронты и усилил их Резервным фронтом. Мы вошли во Францию и Бельгию. И двинулись навстречу армиям союзников. После этого союзники официально объявили о том, что Германия обязана капитулировать перед СССР, иначе они продолжат наступление и уничтожение немецкой армии. Гиммлер сложил с себя полномочия главы Германии и передал власть Деницу. В этот момент Прибалтийские фронты были в 15 км от Гамбурга. 1 ноября, Дениц отдал приказ о капитуляции и прекращении огня. 2 ноября, в Берлине, была подписана капитуляция Германии. 3 ноября Совинформбюро объявило о Победе над Германией. 7 ноября Финляндия объявила о своей капитуляции, сделав своеобразный подарок ко дню Великой Октябрьской Революции.

Назначенная на 25 ноября встреча в верхах была перенесена из Крыма в Берлин на 26 ноября, где и состоялось главное сражение II мировой войны.

Жуков и я летели в Москву из-под Парижа, я хотел лететь на истребителе, но Георгий Константинович меня перехватил. У него очень комфортабельный штабной "дуглас", и ему очень хотелось им похвастаться. Нас двоих, в виде "пугал", держали на южном фланге, явно специально для союзников, дабы не дёргались. Причём, "Правда" опубликовала наши фотографии на фоне Ульма, ведь силуэт Ульмского собора Святого Георга ни с чем не перепутать, всё-таки, самая длинная лестница в мире, поместила ещё 18 сентября, с надписью: маршалы Жуков и Титов уточняют дислокацию войск на одном из фронтов. Жуков был расстроен: Берлин взяли войска Конева, а нас держали в стороне. То, что он побывал с войсками в Париже, им не котировалось. Целью войны для него был Берлин. Воздушно-десантные войска десантировались в Норвегии и заняли её. Причём, произошёл очень пикантный случай: ветер занёс десантников 8 воздушно-десантного корпуса на территорию Швеции, где их попытались интернировать. "Передайте Коллонтай, пусть передаст шведам, что если с головы хоть одного десантника упадёт хоть один волос, пусть прощаются со Швецией!" – сказал Сталин. "Товарищ Сталин, но два десантника сломали ноги!" "Пусть шведы и лечат! Это мы им простим!"

Адъютант Жукова сервировал стол, чего там только не было! Явно из лучших парижских ресторанов. Что-что, а комфорт и вкусно покушать маршал любил! Жуков налил в громадные рюмки огромное количество "Наполеона".

— Вздрогнем, Петрович! За Победу! — выпив до дна, он потянулся за бутербродами с гусиной печёнью и трюфелями. — А чё там у тебя было в начале июня? Что-то слухи ходили, что тебя в отставку выпроводили. Я тогда в Польше был, Варшаву брали.

— Нет, спектакль разыгрывали, правда, не предупредив меня об этом.

— Зачем?

— Какая-то операция НКВД.

— Не понял? В Ставке? — я показал ему на уши. — Да тут все… — Он помахал рукой, поняв, что этот разговор закончен. — Дома расскажешь. Что ещё нового в столице?

— Да я уже сорок пять дней дома не был! А так, мотался по всему Союзу. Получил новое назначение, знакомился с делами. Вообще думал, что на фронт больше не пустят. Но, отпустили, только летать запретили.

— Совсем?

— Нет, на боевые запретили. Ни одного вылета не сделал.

— Оно, может быть, и правильно, Петрович! Не дело маршалу в атаку ходить. Помнишь, чем для Ворошилова это кончилось? Так и командовал потом партизанами. Эх, в отпуск хочется!

— Зима же на носу!

— А, чтоб ты понимал! С ружьишком, да на гусей! С утречка, по морозцу. Пять лет на охоте не был! Устал, слов нет! Но, скорее всего, отдохнуть нам так и не дадут. Не зря же нас опять срочно вызвали. Вроде и война кончилась, а всё срочно и срочно. А ты что не ешь? И не пьёшь? Давай! Такую зверюгу завалили!

Я приподнял бокал, и мы чокнулись. Я смотрел на него, маршала Советского Союза, оставшегося в душе лихим кавалеристом, бабником, и любителем "красиво пожить". Он ещё не понимал, что дальнейшая наша судьба зависит от итогов скорой встречи в Берлине. Что война ещё вовсе не закончена, она только начинается. Мне, как и ему, тоже хотелось в отпуск, понежиться на ласковом солнышке у тёплого моря. А приходилось в уме подсчитывать количество По-3к и "кобр", единственных самолётов, которые мы могли выставить против 8-й армии США. Ведь нет никаких "Лондонских соглашений", мы оккупировали практически всю Европу, и неизвестно, чем закончится эта встреча. Флот Германии, в основном, ушёл к союзникам. Те, кого мы потопить не успели. Кроме того, у нас было около 1000 Ме-262, для которых у Германии не было топлива, и они стояли на складах, и три завода, которые могли их выпускать. Но, ни одного лётчика, которые бы умели на них летать, кроме трех испытателей НИИ ВВС. И, надо срочно переделывать плоскости у него, для того, чтобы он мог нормально летать.

— Ты о чём задумался, Петрович? Почему не радуешься?

— Сейчас в Ставку прилетим, узнаешь!

— Так ты, всё-таки, что-то знаешь! Ну-ка, отошли все от нас! Давай, выкладывай!

— Могут быть очень серьёзные тёрки с союзниками. Мы хапнули много больше, чем они рассчитывали. Они думали, что Гитлер продержится гораздо дольше, потом они его свалят, поставят вместо него Роммеля, и продолжат эту войну с ними против нас.

— Ты шутишь? Они же наши союзники!

— Были, пока был Гитлер. Сейчас – не знаю. Пока, мы с вами их сдерживали на юге. Поэтому у нас с вами и было столько войск. И сейчас ставка перебрасывает нам подкрепления.

Жуков потянулся за "Наполеоном", плеснул немного в рюмку, выпил, провёл рукой по верхней губе.

— Им не удержаться на том клочке, который они держат сейчас.

— Меня больше беспокоит их авиация, чем наземные войска. Надо срочно переучивать лётчиков с "Яков" на трофейные "мессершмитты".

— А я думал, что то, что Гитлера грохнули, это местная возня немцев.

— Скорее всего, англичане, но и американцы, тоже, поучаствовали.

После этого Жуков отставил бутылку с коньяком и больше к нему не прикасался. Впереди был серьезный разговор с Верховным. Он замолчал и насупился. Давненько я его таким не видел.

Экипаж сообщил, что через 20 минут мы сядем на Центральном. Жуков очнулся от своих мыслей.

— Тебя кто-нибудь встречает?

— Наверное.

— Вместе поедем.

Сразу после посадки, мы пересели в "Хорьх" Жукова, который он держал в Москве.

— Что думаешь, Петрович? Удержим?

— Хрен его знает. Серединка на половинку. Но шансы есть.

Он связался с Верховным, нам было приказано ехать в Ставку. Сталин был на месте и ждал нас. Жуков начал докладывать, но Сталин оборвал его, причём излишне резко.

— Помолчи. Без тебя знаю. Товарищ Титов! Мне нужна ваша оценка ситуации.

— Здравия желаю, товарищ Верховный! (Сталин только мне позволял к нему так обращаться.) На территории Голландии нами создано соединение в полторы тысячи истребителей По-3к, "Аэрокобр" Р-39 и "Кингкобр" Р-63. Радиолокаторы развёрнуты, всё на "товсь", но сил явно недостаточно. Требуется срочно в течении двух недель подготовить примерно 1000 лётчиков для полётов на Ме-262, и, столько же, механиков. Мною задействовано около 320 механиков "мессершмиттов". Пилотов, согласно вашему приказанию, я не задействовал. Хотя, в этих условиях, я считаю это необходимым. Мотивировка для пилотов: "Если мы это не сделаем, погибнет несколько миллионов ваших женщин и детей!"

Сталин нервно заходил по кабинету.

— А может быть, стоит просто отдать то, что они будут просить?

— Это, конечно, проще. На два-три года мы "закроем" проблему, товарищ Сталин. Затем всё опять повторится. Но, они будут больше готовы к жёсткому ответу. Я познакомился с проектом "РДС". Мы отстаём на 8-12 месяцев. Но, товарищ Сталин, после окончания войны, неминуем спад экономики США: оборонный заказ огромен, а столько сил и средств не требуется, следовательно, форс-мажор, и все контракты побоку! Это не может не повлиять на экономику немобилизационного типа. Денег на создание массового оружия массового поражения просто не будет. В случае войны, мы блокируем оплату ленд-лиза, немцы, которые под нами, тоже не платят. А у Черчилля за душой ничего нет. Все приплыли! Суши вёсла!

— Товарищ Титов! Вы понимаете, что последует атака, всеми силами и средствами.

— Понимаю, товарищ Верховный. Её нужно сдержать. Кое-что, я для этого уже предпринял. Остальное будем применять по ходу событий.

— Доложите о предпринятых мерах!

— РС-82 уже полтора месяца оснащаются новыми стабилизаторами, налажен выпуск контейнеров для них: каждый По-3 будет снабжен 48 ракетами. Рассматривается вопрос об использовании немецких ракет R-4m нашими самолётами и оснащению их нашими неконтактными взрывателями. Все самолёты этой группировки оснащены новыми прицелами, позволяющими стрелять по цели с любого ракурса, используя вычислитель. Американцы используют подобные прицелы, но они настроены на стрельбу: сзади Ў, только. Немцы не догадывались об этой особенности американских самолётов, поэтому, после уклонения они "мустанги" не преследовали, а продолжали идти к бомбардировщикам. "Мустанг" выписывал букву "S" и оказывался сзади-ниже на Ў от "фоккера", и атаковал его с дальней дистанции, используя преимущества своего прицела и находясь на безопасном расстоянии от противника. Этот метод хорош, если у противника небольшое количество самолётов. Мною подготовлены и разосланы в войска тактические приёмы борьбы американским воздушным соединением. Вторая часть этих предложений, предусматривает перехват целей как можно раньше, так как носимый запас топлива у "мустанга" составляет треть от полного, остальное находится в ПТБ. Сброс ПТБ производится при помощи пиропатронов. Отсюда возникает и наша тактика "двух волн": первоначально мы атакуем, в основном, истребители противника и самолёты, имеющие локаторы, а затем уничтожаем их бомбардировщики, оставшиеся без прикрытия. Ещё одним уязвимым местом, является невысокая скорость у земли истребителей сопровождения. Ну, и по-прежнему, основной задачей будет уничтожение самолётов противника на земле, на взлёте и на посадке. Проведённые учения показали, что при доведении группировки до 3500 самолётов, эта задача нам по силам. Отдельно отрабатывалось взаимодействие с АДД, вскрытие ПВО противника, противодействие ночным истребителям противника. Процентов на 60, мы готовы. У нас есть две недели до встречи в Берлине, сама встреча. Конечно, хотелось бы надеяться, что наши приготовления останутся только приготовлениями.