Драконье Пламя: За Порталом - oR1gon

него единственную функцию, на большее тот все равно был не способен, Аспект Магии принял гуманоидный облик и телепортировался.

Внизу, под толщей породы, его уже ждали. Алгалон и Мимирон о чем-то говорили, разглядывая куб, на котором отображалось состояние темницы. К визуальному облику, прилагалось описание тех или иных структур. Нормально взаимодействовать с изображением мог исключительно хранитель. С его же помощью все надписи были переведены на драконий язык и упорядочены.

— Ты хорошо постарался. — констатировал владыка Цитадели, не поворачиваясь. Напряжение, с которым он смотрел на стены темницы, легко читалось на лице. Он его и не скрывал.

— Еще поздно говорить о результате. — дракон, наоборот, покачал головой. Усилия, которые он приложил, были воистину титаническими. Но совсем не достаточными. Чтобы удержать тварь, томившуюся под землей многие десятки тысяч лет, требовалось нечто большее, чем пока удалось сделать.

— Фиксирую замедление разрушительных процессов темницы. Провожу анализ. Вывод: срок сопротивления силам узника составляет сто тридцать семь дней. — оценка главного куратора как нельзя яснее показывала истинное положение вещей. — Достигнутый успех незначителен.

— Уже гораздо лучше. — не смотря на слова, тон Первого Стража был тяжелым. — Итак, я хочу услышать, почему нельзя использовать цветок? — он повернулся и выставил перед собой ладонь, на которой покоился дар Солнечного Колодца.

— Темница не выдержит. — Аспект Магии покачал головой, позволяя плечам немного опуститься. Усталость коснулась могла коснуться и его. Прямо сейчас, во время разговора, он продолжал контролировать все потоки магии Нортренда через двойника. — Стены, все что от нее осталось на самом деле. Если я пущу в нее еще больше маны, она бурной рекой сметет остатки чар и тогда, то единственное, что отделяет Азерот от ужаса и безумия, падет во мгновение. Чтобы подключить к ней хоть еще один нексус, надо доработать структуру чар. А это невозможно. Проще возвести новую темницу, чем что-то сделать с нынешней. Прямой поток энергии от колодца не только все разрушит, но еще и пойдет на пользу Йогг-Сарону. Через этот канал он может попытаться осквернить ее. А нам нужен обезумевшее воплощение магии такой мощи? Я то смогу ее побороть, в том моя задача и дар, но прежде она уничтожит половину Восточных Королевств. Лордерон точно окажется на дне морском. Все, что южнее, еще сохранится в каком-то виде.

— А на счет моего вопроса? — казалось, именно это на самом деле волновало драконоборца больше всего.

— Я нашел следы чар, которые обеспечивали темницы возможность питания от Колодца Вечности. Но только следы. — Малигос заложил руки за спину, а голову повернул к кубу. — Ты их разрушил или нет, точно сказать не могу. Однако, уверенно могу заявить, что твой Свет уничтожил то немногое, что еще оставалось от изначальных возможностей темницы. Теперь ни о какой борьбе, с ее помощью, не может идти речи. У нас остались одни стены. К слову, о том, что происходит с нижней плитой, неизвестно. — повинуясь воле дракона, изображение темницы повернулось, демонстрируя дно, которого не было.

— Подтверждаю.

— Стало быть, щупальца уже прорываются в недра планеты, как было раньше. — Алгалон стал еще пасмурнее, а одна его рука сжалась в кулак. — Когда они достигнут своей цели, шансов на победу не останется.

— Подтверждаю. Подобный исход наиболее вероятен. — голос Мимирона, казалось, искрился толикой веселой обреченности.

— И все-таки кое-что мне сделать удалось. — Аспект Магии зло посмотрел на хранителя, так и не сбросившего налет безумия, никак не изменившись в лице. Холодная ярость охватывала его всякий раз, стоило оказаться рядом с кем-то из них. — Ты сможешь направить в темницу свою силу. Но только часть. И не Свет.

— Значит, огонь. Хорошо. Как?

Сделав шаг вперед, отец синего рода коснулся того, кто подарил ему надежду, и вместе с ним отправился на поверхность. Оказавшись в круге по центру Ульдуара, очерченном десятью лучами, он сразу прошел к нужному месту. Арканитовый стержень, торчащий из камня, размером мог сравниться со средним драконом. На одиннадцать таких ушли все запасы ценного металла, скопленные всей синей стаей.

— Прикоснись и отдай ему свою огненную суть. Ничего больше. Я специально сохранил один для тебя, хотя, направив в него ману, мог вырвать нам еще дней десять или пятнадцать.

…

— Но ты не сможешь использовать огонь, Аспект Пламени. — продолжил говорить лазурный левиафан. — Уверен?

— У меня еще останется, чем побороться.

Кивнув и дернув плечами, Алгалон сделал несколько шагов, отделявших его от цели. Пока шел, он размышлял, как добиться от своеобразной жертвы лучшего результата. И не придумал ничего лучше, кроме как использовать свою кровь и ту часть божественной силы, кою обрел против собственной воли.

Приложив ладонь к металлу, владыка Цитадели перехватил копье другим хватом и пронзил им свою плоть, пришпилив ее к стержню. В противном случае руку пришлось бы резать постоянно, уж слишком быстро заживали раны. Закрыв глаза и прислонившись лбом к металлу, он сам заставлял свою кровь течь по жилам, выплескиваясь из раны. Всецело подчиняясь его желанию, она не плавила арканит, а впитывалась в него, от чего тот нагревался и стремительно менял цвет.

Слияние с Искрой Первого Пламени частично наделило его соответствующими свойствами к симбиозу со всем подряд, по средствам крови. С ее помощью он мог наделять любые предметы невероятной силой, но что-то простое непременно рассыпалось прахом через время. Сейчас же, пропитывая кровью стержень, он начинал все лучше его чувствовать. А через него темницу, которую тот должен был питать. И пусть напрямую с ней арканит не взаимодействовал, будучи органично вплетенным в другую систему, хватало и этого, чтобы в конечном итоге вся темница попала под частичное влияние.

В противном случае пламя могло само ей навредить еще больше.

Истратив все свои резервы к мгновенной регенерации, опасно близко подступившись к грани, за которой тело впадает в целительный сон, драконоборец еле смог вырвать копье из руки и металла. Пошатываясь, побледнев, он вонзил оружие в землю и оперся на него всем телом, чтобы не упасть. Не столько от нахлынувшей слабости, сколько от более полного осознания того ужаса, что скрывалось у них под ногами. Частичное слияние с темницей, очень поверхностное, почти незначительное, позволило ему заглянуть глубже. И это не осталось без внимания узника, чей шепот мигом попытался обрушиться на разум, но столкнулся с непроницаемым барьером.

Йогг-Сарон не смог пробить нижнюю плиту, но именно на ней сосредоточил свои основные усилия, уже почти достигнув успеха.

— Ты в себе? — пространство вокруг Малигоса затрещало от напряжения. Пурпурные молнии начали расходиться в стороны от его фигуры из-за собранной Тайной Магии, готовой в любую секунду