Из рода Бурого Медведя. Том 1 - Федор Анатольев

бросилось в глаза это два огромных герба висящих на фасаде, на сером фоне была изображена красным цветом голова медведя с открытой пастью.

Мы разделись, достали подарок из чемодана и приготовились пройти в общий зал, где должны праздновать день рождение. Внутри нас встретил глава рода Буровых. У него была густая борода, модельная стрижка и белая рубаха вышитая красными типично русскими орнаментами. Он никак не тянул на семидесятилетнего, я бы дал ему пятьдесят два не больше. О том же говорило его могуче телосложение и пронзительный взгляд серых глаз.

— Здравствуйте гости дорогие! — он развёл руки в стороны словно хотел обнять всех сразу. — Евдокия, Анна, Евсей, Михаил — ты живой и здоровый! Как ты вырос за три года!

После обмена приветствиями, дед полез в чемодан и извлёк подарок.

— Вот тебе Илья Фёдорович, от всей нашей семьи! Будет сюрприз!

Илья Фёдорович осмотрел свёрток:

— Сюрприз так сюрприз, проходите в зал приёма, располагайтесь. В двенадцать начало, поэтому в трапезный зал пока нельзя...

Мы нашли небольшой диванчик с креслом и стали ждать начало праздника. Большая часть людей стояла и болтала. Слуги носили шампанское и лёгкие закуски. Зал наполнился лёгким гомоном. Народ всё прибывал, и в течении получаса все мои родственники разбрелись по знакомым. Я тоже решил пообщаться со своими сверстниками. Ребята в возрасте от пятнадцати до двадцати стояли одной большой компанией и то и дело начинали смеяться.

Вклинившись в их круг и громко сообщил:

— Всем привет!

На меня сразу все обратили внимание, даже две самых красивых девчонки: одна стройная высокая блондинка с бокалом шампанского, другая миниатюрная брюнетка с большими красивыми глазами.

— Ты кто такой? — спросили меня в лоб парень моего возраста, который до этого рассказывал что-то смешное. Выглядел он довольно ярко, носил синий костюм в белую полоску и имел нехарактерную для этого мира короткую стрижку со сбритыми боками.

— Михаил Буров я.

— Там где Красное село?

— Да, — подтвердил я.

— А, — парень задорно улыбнулся. — Вы та семья, которая недавно заимела во враги, для нашего славного рода, целых два волчьих клана! Ну давай познакомимся пока ты живой, — он яростно затряс мою руку, а все вокруг начали ржать.

— А кто завёл других врагов? — спросил я.

— А это просто, — сказал тот же парень. — Меня кстати Никита зовут. Вот Маринин батька поспорил с родом Выдровых за торговое здание на апражке. А отец Виты поссорился с Орловыми за производство… и всё заметь ложиться на всех, на весь род! Так что будь поосторожней…

— Ты мне предъявляешь что ли Никита? — спросил я в лоб.

— Нет! Констатирую факт, — сказал Никита удивлённо на меня уставившись.

— Ты Михаил превзошёл все наши достижения, — сказала та которую звали Марина. Она как раз и являлась той стройной высокой блондинкой с бокалом шампанского.

— Что вы к нему пристали, — заступилась за меня миниатюрная брюнетка Вита. — Что вы к нам пристали. Ну поссорились, с кем не бывает. Твои что ли не ссорились Никита?

— Ссорились, — согласился Никита. — Но это было до моего рождения.

— Папа сказал, — заметила Вита. — Что по рогам давать Чеглоковым мы все вместе ходили…

— «Мы» приплыли, сказала муха в трюме корабля, — огрызнулся Никита. — Теперь вы это ещё сто лет будете вспоминать. Надо жить сегодняшним днём.

— Северные волки до нас с пустого места докопались, — попытался я не то что бы оправдаться, но внести ясность.

— Все мы находим врагов с пустого места, — сказал какой-то приземистый широкоплечий парень.

Дугой парень лет восемнадцати спросил Никиту об охоте и тема врагов Буровых оказалась временно забыта. Марина и Вита стали обсуждать какую-то ситуацию с беременностью их общей знакомой. Я же оказался на какое-то время предоставленный сам себе.

Но продлилось это не долго.

Наконец слуги пригласили нас войти в трапезный зал. Помещение оказалось огромным, с колоннами с высоченными потолками и рядами столиков на четырёх и более персон. Большие окна давали отличное дневное освещение. А паркетный пол оказался идеально ровным и начищенным, в нём даже виднелось отражение.

Наш стол находился где-то в середине, на нём стояла табличка «Красное Село», рядом было «Садовая», «Адмиралтейский проспект», «Токсово» и ещё несколько. На столе лежали столовые приборы, два графина с яблочным и апельсиновым соком, так же пустые стаканы под воду и соки, и один бокал для вина и шампанского.

— Рассаживайтесь господа! Именинник сейчас подойдёт, — сказал ведущий слуга в белом фраке.

— Дед, мы в середине, потому что это отражает наш статус в роду Буровых? — спросил я.

— Именно, — коротко заявил дед.

— А доход, богатство на это влияет?

— Конечно влияет, — сказала бабушка усаживаясь за стул. — И богатство и связи, и социальный положение, и твоя известность… если ты певец известный на всю империю например.

— Но мы ведь и связей имеем немного…, — начал я.

— Дедушка не сильно знакомства завязывает, — сказала с сожалением бабушка.

— Это черта Буровых между прочими Евдокия, — сказал дед.

— А по деньгам, по богатству мы какие? — спросил я.

— Небогатые, — подтвердила мою догадку мама.

— Так, а почему мы оказались в центре?

— Потому что я сильный боец, — сказал дед. — Даже мама твоя, хоть толком и не тренировалась может всыпать врагу по самое не могу. И бабка тоже кое что может. Нас не та легко обидеть Миша. А многие из тех кто здесь находиться, они…

— Они имеют скромные боевые способности, — закончила бабушка внимательно глядя по сторонам. Она явно не хотела, что бы кто-то обиделся. А люди уже стали бросать на нас заинтересованные взгляды.

Скоро вышел сам Илья Фёдорович, он начал свою речь о том что благодарен нам за то что мы почтили его своим присутствием и даже подарили подарки. О том что род Буровых воссияет как и прежде. О том что времена сейчас нелёгкие, но мы как прежде должны жить поговоркой «Один за всех и все за одного!». В зале была на удивление хорошая акустика, потому что я отчётливо слышал каждое слово главы рода так будто он стоял не в полутора десятках метров, а рядом.

— А теперь Пелагея исполнит песню «В горнице моей светло» Николя Рубцова. Дань памяти моей маме, которая очень любила эту песню и часто исполняла мне, и которая ровно семьдесят лет назад меня родила, но которой уже нет…, — закончил Илья Фёдорович с сожалением.

На сцене стояло пианино и два стула. К пианино вышла молодая девушка с длинными волосами в красивом закрытом платье, с типично русскими народными орнаментами. Поздравив именинника, она села за пианино, заиграла и начала петь:

«В горнице моей