Мороз по коже - Roxanne01

физики — торжествует.

Писк датчика возвращает меня к реальности. Температура близка к критической. Я сбавляю напор пламени, не двигаюсь, а когда датчик замолкает, удерживаю поток стабильным.

Отбросив мысли, я сосредотачиваюсь на показателях. Пламя трещит, в воздухе появляется запах плавящегося металла. Сам воздух прогрелся так, что прежнему мне было бы трудно даже дышать. Но новый я — иной. И я наслаждаюсь своей родной стихией. Чувствую, что могу разжечься ещё сильнее — стать, как ядро Земли. Пылать, как солнечная корона. Ведь я и есть огонь!

Окрик прерывает мои мысли.

— Джон, стой!

Голос принадлежит девушке. Слегка повернув голову, я вижу её: невысокая, атлетичная, в облегающем чёрном костюме с плащом. Лицо скрыто маской, а из-под буйных рыжих кудрей торчат искусственные ушки. Бэтгёрл. А вернее, Барбара Гордон. Вот и первые непрошеные гости. Значит, нужно быть начеку — её босс может быть неподалёку.

— Быстро ты явилась.

— Потому что я искала тебя, — говорит Бэтгёрл, стоя у дверей лаборатории. Она выставляет руки вперёд, показывая, что не собирается атаковать. — Я пришла помочь, Джон. Твоя коллега Ребекка Хаттер просила меня об этом. Она волнуется за тебя.

Краем глаза я слежу за чёртовыми индикаторами: один должен оставаться красным, пока другой не станет белым. Когда это случится? Точно я не знаю. А значит, мне нужно время. Может, стоит заговорить Бэтгёрл зубы?

— Бэкки в норме? — спрашиваю я, хотя понимаю, что это меня уже не волнует. Огонь словно выжег во мне последние крупицы былого Джона-стажёра.

— Да, она пытается доказать всем, что ты действовал не по своей воле, — уверяет Бэтгёрл. — Джон, это правда! Фрост морочит тебе голову. Это её способности — она может подчинять себе других при близком контакте.

— Как?

— Поцелуй, секс — чем дольше контакт, тем крепче связь, — поясняет Бэтгёрл. Мой план работает: пока она болтает, я могу без проблем напитывать Фрост пламенем. — Она опасна, Джон. Очень. Что бы Фрост ни задумала, это обернётся катастрофой. Для всего мира. Ты же хороший парень.

Сильно сомневаюсь, — думаю я, едва сдерживая усмешку. Индикатор температуры начинает ползти вниз — видимо, я тоже потерял концентрацию. Исправляю это, усиливая напор. Хранилище огня во мне — если это можно так назвать, — кажется бездонным.

Но с появлением Бэтгёрл сюрпризы не заканчиваются.

Я вижу, как за стеклянной стеной мелькает белый халат — это Штайн. Он без колебаний возвращается в лабораторию, на голове его надет странный шлем, напоминающий мудрёный колпак из фольги, только этот из цельного металла и обвит проводами. Видимо, это способ противостоять наваждению Фрост.

— Немедленно остановитесь, Джон, — требует Штайн. — Фрост вам не друг, уж поверьте! Она едва не убила вас в капсуле.

— Это был Джейсон, — возражаю я.

— Нет, — твёрдо произносит Штайн. — Это Фрост закачала в вас восемьдесят процентов изначальной силы Огненного Шторма. Убила Джейсона и почти опустошила хранилища под лабораторией.

Штайн делает паузу, шагает ближе.

— Джон, Фрост с упоением наблюдала за вашей агонией! Наслаждалась ею.

— Ложь, — я стараюсь говорить твёрдо, но всё же незваная тень сомнения отражается в тоне. И Штайн, и Бэтгёрл улавливают её.

— Послушайте, вам нужна помощь! — продолжает давить Штайн. — Или случится перегрев. Даже изменённое тело в одиночку не выдержит такой объём силы.

Тревога во мне нарастает. А что если это правда? Восемьдесят процентов? Я помню, как Штайн предупреждал Фрост: для одиночки такой уровень сил — верная смерть. Но ведь он может лгать. Заговаривать мне зубы, точно так же, как я поступал с Бэтгёрл.

Писк индикатора подтверждает мои опасения — перегрев. Сбавляю напор и впервые ощущаю усталость. Проклятье, если сейчас Бэтгёрл атакует меня, я могу налажать с температурой ещё сильнее.

Я поворачиваюсь к капсуле и мысленно обращаюсь к Фрост:

«Ну, скоро ты там?»

Вопрос остаётся без ответа, и тогда я прислушиваюсь к силе. Сопротивление становится сильнее, а значит, Фрост тоже.

— Остановись, Джон!

Я вновь смотрю на Бэтгёрл: она тянется к дальнобойному шокеру на поясе. Не пистолет, но всё равно противно. Я даже не знаю, как моё новое тело перенесёт разряд электричества.

— Не стоит, — предупреждаю я. — Со мной тебе не справиться.

— Они заодно, — тут же констатирует Штайн. — Он действует по своей воле.

Услышав его, Бэтгёрл решительно кладёт ладонь на рукоять шокера. Я слежу за её движениями.

— Большая ошибка, Барбара, — произношу я, и она замирает.

— Что? Какая ещё…

— Барбара Гордон — дочь самого прославленного комиссара Готэма, Джима Гордона, — продолжаю я. Сопротивление холода моему пламени нарастает всё быстрее. Я понимаю, что это хороший знак. Нужно ещё немного подурить им мозг. — Папочка будет в шоке, когда узнает. Его дорогая Барбара — линчивательница в маске. Это убьёт его, можешь мне поверить.

— Откуда…

— И к слову, Брюс Уэйн выберет Селину Кайл. — Мимолётный взгляд на индикатор, и я корректирую поток пламени.

— Причём здесь Уэйн? — Бэтгёрл продолжает отрицать очевидное. Это кажется мне немного трогательным, но очень глупым.

— Ну, учитывая, что он — Бэтмен, — тяну я, добивая её окончательно, — очень даже причём. Согласна?

Бэтгёрл молчит, но главное, она всё ещё не может отойти от шока.

— Я знаю, как босс тебе дорог, — продолжаю я с притворным сочувсвием. — Вы же семья — ты, он, Дик Грейсон, Джейсон Тодд или кто там сейчас бегает за ним под маской Робина.

— Он тянет время! — Штайн обламывает мне всё веселье.

Этот окрик Штайна заставляет Бэтгёрл вырвать шокер из кобуры. Она стреляет, два длинных провода летят в мою сторону. Но лишь ударяют о кожу и отлетают прочь. Что ж, моё новое тело куда прочнее — это хорошо.

Я усмехаюсь.

— А ведь на той крыше, в его объятьях, ты была так горяча…

Она смущается ещё больше. Я понимаю, что потешаться над другими приятно, хоть это и заезженный троп любого злодея. А впрочем, чего мне стесняться? Ведь я и есть плохой парень в этой истории. Ну а раз так, буду следовать канонам до конца.

Сопротивление Фрост нарастает, вот только меня это действительно начинает истощать. Приходит мысль, что если она и правда загнала в меня восемьдесят процентов силы Огненного Шторма — это даже хорошо. Оставшись в относительно безопасных рамках, я бы вряд ли выдержал подпитку её трансформации до конца.

Бэтгёрл срывается