Имперский экзамен - Андрей Валерьевич Скоробогатов

мускулистая, в броне и с крупной бронированной башенкой на горбе.

А вот лестниц или поручней никаких не было. Секунду я размышлял, как туда запрыгнуть, но Дзянь вполне уверенно встала в шаге от банту, приподняла ногу — и тут же асфальт под ней загорелся синим, а её плавно подбросило на полтора метра вверх.

Я проделал тот же маневр с противоположной стороны, а Лунцюань, казалось, вспрыгнул сам, взялся за возжи.

Мчался породистый гнедой банту заметно побыстрее местных таксистов — добрые сорок километров в час, игнорируя все светофоры, и до лапшевни мы добрались за считанные минуты.

А по дороге Дзянь задала мне вопрос.

— Ты должен назвать меня?

— Что?

— Ты должен дать мне имя.

— О боже… Дзянь⁈ Это так серьёзно?

— Конечно! А ты как думал?

— Э-э, а как тебя зовут на самом деле?

Она сказала. Ни одного знакомого сочетания гласных или согласнх звуов я не уловил.

— Вот, блин, — офигел я. — А можно звать тебя по прежнему? Просто, Дзянь?

— Ну, ладно… Дзянь — так Дзянь, — кивнув, она пожала плечами

А сама руку протянула, я её за руку взял. Посмотрел на неё — по виду она как будто помолодела на лет пять. Но мне непонятно было, это она обманула меня сейчас, или чего? С другой стороны — я и не собирался давать ей какое-то имя, отличное от того, каким я её назвал. Так что пусть будет Дзянь.

— Где лучше будет припарковаться? — спросил Лунцюань.

Ишь ты, какие слова выучил! Ну, я ему и подсказал:

— У гаража лучше всего, вон там, за домом. Чтобы подальше от глаз.

Сгрузились, проследовали в зал — а там нам, несмотря на ранний час, были рады.

— Какие гости! — всплеснула руками бабуля Хо. — Ну, что, золотой рамен, господа?

— Наслышан, — сухо, но вежливо кивнул Лунцюань. — Ещё до прибытия наши агенты составили карту лучших харчевен колонии, вы в том числе. Подавайте двойную порцию, госпожа Хо, и чай. Лучше местный.

Бабуля Хо, казалось, даже и не сильно удивилась, когда её похвалили — с самооценкой у неё было всё в порядке.

Трапезничали мы молча, я, было, подал голос, но Дзянь легонько пнула меня под столом, мол, при трапезе нужно молчать.

— Ну, а теперь поговорим, — сказал Лунцюань, когда нам вынесли набор для чайной церемонии. — Когда, получается, всё началось?

— Шесть лет назад, — вздохнула Дзянь.

— Нет, — покачал головой отец. — Раньше. Примерно тысячу лет назад. Традиция живых мечей не то, чтобы сильно древняя. Возникла после Великой битвы семи княжеств.

— Всё верно… — кивнула Дзянь. — Тогда-то и родился Джэг.

— Джэг… это такой чешуйчатый… изворотливый?

Лунцюань кивнул.

— Получается, вы с ним знакомы. Говорят, что эта тварь выглядела вполне как человек. Но именно он был изобретателем технологии. Опробовавшим её на нашем пра-пра-пра…

— Тридцать три раза прадедед. Мы — Живые Мечи Империи, Чан, — проговориоа Дзянь. — Это наш долг. Всего нас около двухсот, если считать только оставшихся в живых на данный момент. Каждый из нас с рождения назначен одному из вельмож Империи. Когда мне исполнилось двадцать лет, они провели ритуал… И я не захотела эту ношу нести.

Она странно дёрнулась, посмотрев в одну точку, и замолчала. Видимо, какое-то не вполне приятное воспоминание было.

— Как это было? — всё же спросил я.

— Как обычно — меня накормили, раздели, обмотали священными свитками и амулетами, положили в саркофаг из металла… — она осеклась и на пару фраз перешла на родной язык, видимо, не найдя подходящих терминов. — Затем две сотни сильнейших практиков встали вокруг жерла священного вулкана О’кху-нгам. И бросили меня туда.

Очень похоже на ритуал, в котором в меч превратился Лидер Три, только вот реализация… Дзянь сказала и после поняла, насколько эта обыденная процедура безумно звучит для меня, посмотрела в глаза и улыбнулась, ожидая реакцию. Реакция последовала.

— Эм… в вулкан⁈ Вот прямо так, вот эту вот живую Дзянь — и в вулкан?

— Ага! И вслед послали энергию ци, эквивалентную небольшой ядерной бомбе.

— Да вы там совсем, что ли… — я думал уже окончательно возмутиться, но вовремя успокоился, вспомнив о том, что у меня где-то лежит грамота на тему дипломатии. — И что потом?

— Ну… Через пару мгновений, когда саркофаг вместе со мной превратился в меч, амулет Беспрекословного Возврата швырнул меня за пару гха-и от кратера, меня несколько дней искали по окрестным лесам, а я просто лежала и боялась восстановиться, хоть и знала, как это делается. Там… баргесты бегают и шипастики. Нюхали меня пару раз, даже укусить пытались. Потом нашли. Я предназначалась князю Земли Великой Зимы. Но поток ци открывается туда только раз в десять лет. И нужно было ждать ещё четыре года! А я терпеть не могу холод! И я всякое о нём слышала.

Отец Дзянь фыркнул.

— Уж прям-таки всякое. Подумаешь, ритуальные традиции каннибализма. Тебя бы он не тронул. К тому же — красавец! А какой у него подбородок, вспомни портрет! И он соблюдает воинский обёт безбрачия! А теперь у нас будут дипломатические проблемы…

— Да, — вздохнула Дзянь. — Красавец. Безбрачие. Но ведь Чан тоже красавец, но при этом…

Она протянула руку и ненадолго взяла меня за ладонь, но под строгим взглядом отца снова села ссутулившись, как нашкодившая школьница. Отец продолжал хмуриться.

— Я знаю, как всё начиналось, но до сих пор до конца не понял, как ты сбежала с ним, — а затем добавил пару сложнопроизносимых слов на родном языке с щёлкающими и гортанными согласными, оканчивающихся на гласные вроде бы составляющие настоящее имя моего личного Живого Меча. Посмотрел строго, Дзянь аж ещё сжалась под его взглядом.

— Я… украла ключ от темницы. Просто Чан не в курсе, Джэг последние пятьсот лет был в заточении в императорской тюрьме. За то, что проводил эксперименты по созданию Живых мечей не из нашей династии, не в соответствие с ритуалами, да и много за что ещё. Почти сразу после ритуала мне передали записку от Джэга. О том, что он знает, как сделать меня обратно простой девушкой. И шесть лет назад Господин Эмиссар Империи, которому служит папа, был назначен сюда. Как раз перед этим открылись врата в этот мир, я никогда