Лоло - Лина Кербер

class="p1">Гавран шел впереди, умело обрубая острым мечом тянущиеся из кустов зеленые щупальца. Это было простой задачей, ведь по-настоящему опасные хищники отряду пока не попадались. Следом шел Богдан, мрачно-подавленный, молчаливый. Он повторял движения старика, с какой-то особенной злостью давя ногами хищные липучие цветки. В душе у него был тот же мрак, что читался на лице. Парень, со свойственной ему категоричностью, обвинял в трагическом исчезновении Марка исключительно себя.

Оглянувшись на бредущую следом Анжелику, Богдан встретился с ее взглядом, полным печали, заботы и чего-то еще… Он ободряюще улыбнулся ей, и глаза девушки снова засияли, а длинные тонкие пальцы кокетливо поправили светлую прядь, упавшую на лицо. И у парня сразу потеплело на душе, как будто солнце выглянуло из-за туч посреди серого ненастного дня. Выглянуло и тут же спряталось — ведь дождь еще не кончился.

Ему вспомнился один случай из детства, когда им с Марком и Костиком было по шесть-семь лет. Тогда двое мальчишек постарше хотели отобрать у Кости самокат. Тот вцепился в руль и ревел на весь двор, а малолетние хулиганы тащили самокат за раму и злобно хохотали. Марк, сидевший за уроками, увидел это в окно и тут же выскочил на улицу. Следом за ним, услышав крики, выбежал и Богдан.

Завязалась драка, в результате которой нападавшие получили по здоровенному синяку, а защитники отделались лишь царапинами и ссадинами. Хулиганы с ревом разбежались по домам, а друзья, гордые и счастливые, поклялись, что будут всегда защищать друг друга, что бы ни случилось. Позже выяснилось, что во время потасовки Марку порвали цепочку с крестом. Обыскав весь двор, дети ее так и не нашли. За это Марк был наказан — его лишили карманных денег и долго не отпускали на улицу без взрослых. Но когда друзья снова встретились, он сказал, весело улыбаясь: «Да это ничего, ребята! Это все ерунда!»

«Он с самого детства такой, — думал Богдан теперь. — Ничего не боится и никогда не унывает. «Да ладно, ребята, не берите в голову. Ерунда это все!» Где же ты теперь, друг?»

Резкий крик прервал поток его воспоминаний.

— А-а-а! Черт! Как больно!

Это была Сашка. Они с Костиком замыкали шествие, и Богдан с акридцем, ушедшие немного вперед, не сразу поняли, что случилось. Девушку укусила змея, и теперь она каталась по земле, поджав колени к груди и завывая от боли. Костя стоял рядом, держа обеими руками меч, на котором трепыхалась серебристо-белая лентовидная рептилия длиной около одного метра.

— Я не успел, — бормотал он, переводя взгляд, полный ужаса со змеи на Сашку и обратно. — Когда увидел ее, уже поздно было…

Гавран, не говоря ни слова, быстро достал из своей сумки пузырек с мутной темно-зеленой жидкостью.

— Вот что нам теперь делать? — запричитала Лика, бестолково суетясь около подруги. — Она умрет, Гавран? Скажи, только честно!

Сашка грубо выругалась, махнув на нее рукой, и застонала еще громче. Старик сурово глянул на Анжелику, отчего та сразу же умолкла, и аккуратно завернул темно-красный подол Сашкиного платья. Молочно-белая нога девушки в районе лодыжки приобрела багровый оттенок и стремительно опухала.

— Потерпи немного, милая, я дам тебе зелие, — сказал он. — Оно хорошо помогает от укусов белых аспидов.

С этими словами он влил Сашке в рот полфлакона целебного снадобья, а вторую половину равномерно распределил на месте укуса.

— Это очень опасно? — в тревоге спросил Богдан. — Что будет, если не принять это зелье?

— Что на судьбе положено, то и будет, — отрезал Гавран. — Я не гадалка, чтобы будущее предсказывать. Знаю одно — аспиды, особенно взрослые, очень ядовиты, но если под рукой есть зелие — бояться нечего.

— Больно… Ну почему так больно? — продолжала стонать девушка.

Гавран сел на землю, приподнял Сашку за плечи и прижал ее к своей груди. Слегка покачиваясь вместе с ней, он заговорил мягким убаюкивающим голосом.

— Потерпи миленькая. Скоро боль уйдет. Ты успокоишься и заснешь, а проснешься уже совсем здоровой. И мы снова пойдем на север. Знаешь, меня тоже кусали проклятые аспиды, и не раз. Погоди немного, сейчас я тебе расскажу одну историю…

Акридец повернулся к растерянным друзьям.

— А вы, ребята, сделайте пока для Сандры мягкое ложе из трав, ей надо как следует отдохнуть. Да остерегайтесь аспидов, может статься, вслед за этим придут и другие.

Парни нашли небольшое открытое место вблизи тропы, очистили его от валежника и, не обнаружив ничего подозрительного, сложили для пострадавшей постель из банановых листьев.

А Гавран все говорил и говорил, тихо, спокойно, монотонно. Наконец Сашка закрыла глаза и уснула, уткнувшись носом в грубую ткань его рубахи.

Друзья перенесли спящую девушку на самодельную перину и накрыли плащом. Костик уселся в ногах. Остальные устроились рядом на поваленном дереве, давая отдых уставшим ногам. Анжелика прилегла возле подруги и вскоре тоже задремала, завернувшись в плащ.

— В этих краях раньше не было белых аспидов, — мрачно сказал Гавран, глядя на издохшую змею. — Они всегда гнездились севернее, ближе к Василисковым горам. Если так пойдет и дальше, скоро и до Вертограда доберутся. Но сейчас не об этом, — старик тяжело вздохнул. — В предгорьях водятся василиски, я вам говорил о них. Они слепы как кроты, но имеют хороший нюх, особенно на человека. Через свой длинный язык улавливают любые запахи, даже самые слабые. В прежние времена василиски поменьше были и никогда людей не трогали. А теперь стали нам врагами. Одно хорошо — они не очень-то жалуют королеву Лоло и ее стражей. Я сам видел, как василиски хватали сирфов и пожирали их целиком. Если эти аспиды голодны, то выбирать не будут. И королева им не указ.

— А их нельзя сбить со следа или отпугнуть каким-то запахом, раз они такие чувствительные? — задумчиво спросил Богдан.

Гавран кивнул:

— Это можно, сынок. Надобно только заранее натереть тело и одежду соком особого растения. Хмарь-трава называется. От ее духа аспиды перестают соображать и слабеют. Правда, лишь на время. У человека тоже может закружиться голова и помутиться разум — уж больно едкий запах. Но это не страшно, да и случается не со всеми.

— Да уж, — вздохнул Костик, отмахиваясь от пузатой мутировавшей мухи, которая норовила сесть ему на голову. — Чем дальше, тем страшнее.

Старик неожиданно обернулся к Дену:

— Я все думаю о твоем сне, сынок. Может, все-таки расскажешь?

— Давай Ден, — подхватил Костик. — Что там за триллер был?

Денис, немного поколебавшись, все же уступил просьбе товарищей.

Пока он говорил, лицо Гаврана хмурилось. А под конец, когда речь зашла о Марке, старик и вовсе ушел