Право победителя (СИ) - Романов Герман Иванович

В общем, весь мир захлестывала какая-то «мутная волна», и о конечном поражении «стран оси» сейчас никто и не думал, а ведь в июне 1943 года в иной реальности, уже все было предельно ясно, особенно после Сталинградской катастрофы вермахта и высадки союзников в Италии.

— Какое на хрен поражение, ситуация совсем не та, и немцы не те, они все бредят о конечной победе, и что хуже всего, верят в нее, — Кулик выругался, не жалея «красочных» слов. И присев за стол, посмотрел на карту — на ней что-то не вырисовывалась итоговая победа «коалиции».

На «восточном» фронте это сильно чувствовалось — немцы тут оправились, «демянский котел» и Донбасс их нисколько не потрясли. Наоборот — сопротивление усилилось, причем значительно. Чувствовалось, что где-то «назревает» очень «нехорошее» дело. Постоянно отмечалось прибытие свежих, уже не столько германских, сколько «евро» дивизий, полнокровных, хорошо вооруженных и обученных. И танки пошли, в большом количестве отмечены на Ближнем Востоке «пантеры», чуть ли не по роте в каждом батальоне, встречались и в удвоенном количестве.

— Это не Германия, против нас воюет объединенная ей Европа, обладающая огромными ресурсами, не меньшими, чем у нас. Гитлер добрался до дешевого сырья, у него есть нефть — вот так то. Я хотел сделать лучше для нас, и добился этого, только вся обстановка стала намного хуже…

Японцы сильно отличались от немцев в подходе к технологиям войны — у них хватало добровольцев, желающих служить в отрядах камикадзе…

Глава 38

— Хайнц, теперь мы будем в силах выстоять на восточном фронте, пусть у Сталина вдвое больше дивизий. Да, нам не удалось перекрыть ленд-лиз, который ушел большевикам — но это неудача, а не поражение. Теперь мы возъмем убедительный реванш, русские просто не успеют воспользоваться доставленными им вооружением и прочими грузами.

Никогда еще Гудериан не видел у Гитлера за последнее время румянец на щеках — тот с каким-то упоением взирал на танки, штурмовые орудия и прочую бронетехнику, какую специально для него продемонстрировали на импровизированном параде. Тут были исключительно серийные машины, первые, что выдала промышленность, отнюдь не опытные образцы. Бронированные машины с лязгающими гусеницами производили на рейхсканцлера буквально магнетическое впечатление, причем у того полностью поменялись «вкусы», что было удивительно.

Раньше фюрер впадал в «гигантоманию», требовал самых больших танков и линкоров, а сейчас наоборот, настоятельно просил выдавать технику меньших размеров, дешевле ценой, количеством намного больше, но при этом приличного качества, и приемлемых боевых характеристик. При изменившихся взглядах проект «Маус» прекратили разрабатывать, да и зачем нужен танк весом в полтораста тонн, если его ни один мост не выдержит. Гудериану такой мастодонт и даром был не нужен, даже «тигр» не отвечал его взглядам, как и штурмовые орудия. А еще есть 80 см пушка «Дора», от которой вообще никакой пользы, совершенно бесполезная штука, на создание которой ушла уйма марок. И тем более линкоры, от которых фельдмаршал не видел никакой пользы — зачем строить дорогостоящие бронированные корабли, если их можно одномоментно перетопить ударом авиации, где самолет стоит столько же, сколько полдесятка снарядов главного калибра. А когда представлял вечерами их стоимость, а потом массу тысяч тонн ушедшей на строительство стали и остродефицитного сырья, то вся его скуповатая натура «отца панцерваффе» моментально восставала против такого напрасного расходования ценнейших ресурсам.

Ведь во все эти «игрушки» растрачены средства, эквивалентные пяти танковым дивизиям нового «усиленного» штата, причем с «леопардами» и новой бронетехникой на базе «хетцера».

Именно последние машины и воодушевили Гитлера, он смотрел на них с упоением. Чего только не создали на базе пятнадцати тонного штурмового орудия — эвакуационную и инженерную машины, зенитно-артиллерийскую установку со спаркой 20 мм автоматов в открытой башне, штурмовое 15 см орудие — в него втиснули полевую пехотную пушку, которую еще три года тому назад ставили на шасси маленького Pz-I. Сообразили установить 10,5 см гаубицу, теперь надобность в производстве «веспе» отпала — новая САУ ее превосходила по многим показателям. Имелся новый разведывательный танк, названный «Лухс» — на него установили башню от «пумы», и «рысь» стала опасным противником для любой вражеской бронетехники, длинноствольная 5 см пушка могла поражать подкалиберным снарядом даже Т-43, пусть с короткой дистанции. По боевой эффективности новая машина равноценна «тройке», но лобовая защита лучше, на треть легче по весу, более ходкая и быстрая, с мощной радиостанцией, и с возможностью принять двух дополнительных десантников для проведения пешей разведки.

Но главное сделано — появился настоящий бронетранспортер поля боя, с 6 см наклонной лобовой броней, с дистанционно управляемым пулеметом на крыше. Пушку убрали, понятное дело, борта рубки сделали вертикальными, чтобы значительно увеличить внутренний объем. Теперь машина могла принять под прикрытие брони девять полностью экипированных панцер-гренадеров, плюс три члена экипажа, и сопровождать танки в их атакующих действиях. Для десанта имелся большой люк в корме с откидывающимися вверх стальными стенками, что служили хорошей защитой от пуль и осколков при высадке во избежание напрасных потерь. Прежние полугусеничные бронетранспортеры этого не могли, задолго до атаки пехота «спешивалась» и уже продвигалась вперед самостоятельно. Все дело в скверном бронировании, к тому же на них отсутствовала крыша

Так что реакция фюрер вполне объяснима, когда тот увидел учебную атаку «леопардов» в прикрытии «гренадир-хетцеров». Верховный главнокомандующий пришел в полный восторг, и тут же попросил рейхсминистра Шпеера довести выпуск «боевых машин пехоты» к концу года до пятисот штук. На месте явочным порядком было решено остановить выпуск любой бронетехники, оставив только два базовых шасси — «леопарда» и «хетцера». Но «четверку» продолжать производить до конца года, пока выпуск «леопардов» не выйдет на должный уровень — машину будут выпускать исключительно на заводах, что раньше делали Pz-III и StuG III — тут производство уже приостанавливалось, на линию поспешно поставили Pz-VII.

Да и судьба «тигра» была практически решена — прежний «любимец» фюрера оказался слишком тяжелым и дорогим, а по огневой мощи даже уступал «леопарду» — его решили делать с двумя пушками калибра 88 мм и 105 мм. В первом случае получался великолепный «истребитель танков», способный подбить любого врага с такой дистанции, на которой ему самому ничего не угрожало. А вот со 105 мм пушкой пошли сплошные проблемы, хотя орудие укоротили и серьезно облегчили. Пришлось увеличивать башню в размерах, особенно с тыльной стороны. Семисот сильный двигатель оказался недоработанным, происходили возгорания, потому поставили хоть как-то отработанный мотор от «тигра». Бортовая броня корпуса толщиной в тридцать миллиметров, хотя имела стальной лист «фартука», как и боковые стенки башни, но такая защита помогала только при попаданиях пуль противотанковых ружей и от снарядов «сорокапяток», но всеми остальными пушками более крупного калибра броня легко пробивалась. Учитывая, что у русских огромное количество дивизионных трехдюймовых орудий, а также имеется большое число противотанковых батарей «гадюк», фланговый огонь для «леопардов» станет убийственным. Зато танк достаточно быстроходный, несмотря на возросший до тридцати девяти тонн вес, и для прорыва вражеской обороны и действие в ее глубине подходит куда лучше «четверки». А потому их начали отправлять исключительно в элитные панцер-дивизии, «именные», их всего шесть, и привычного порядкового номера у них не имеется.

В будущем наступлении все зависит от трех факторов — массированного применения новых танков в сопровождении полнокровных рот «четверок», мастерства экипажей и правильного тактического применения с отлаженным взаимодействием с артиллерией и авиацией. И вот тут все условия выполнены — наступление сразу трех танковых армий, и при этом наличие в резерве еще одной, позволяло надеяться, что наступательная операция окажется успешной для вермахта. Быстрое продвижение на Харьковском и Курском направлениях могло привести к окружению главных сил Юго-Западного фронта русских. Одновременное нанесение с Никопольского и Запорожского плацдармов мощного удара имело целью выход к Донбассу. Успех мог поставить весь южный фронт советских войск в катастрофическое положение, они имели только одну возможность для отступления — уход за крымский перешеек, и это в самом лучшем для большевиков случае…