Товарищ маг. Книга вторая - Андрей Евгеньевич Первухин

— И что этот конструктор должен изобрести? — Полюбопытствовал он.

— Автоматы, пулемёты, — пожал я плечами. — Могу даже сделать наброски, правда неточные, но я думаю, он разберётся.

Мне тут же принесли лист бумаги и я сосредоточенно начал рисовать. Конечно, все детали я знать не мог, собирали это оружие в детском доме на уроках ОБЖ, с размерами тоже проблема, но нарисовал всё, что смог вспомнить. Надеюсь, эти рисунки на самом деле передадут Михаилу Тимофеевичу, а не какому-нибудь другому человеку. Впрочем, идёт война, сомнительно, что новое оружие запустят в серию до её окончания.

— А из какого металла делаются эти детали? — Рассмотрев рисунок, спросил Судоплатов.

— Понятия не имею, — пожал я плечами. — Но уверен, что Калашников с этим разберётся.

— Калашников, — задумчиво повторил Павел Анатольевич. — Ничего раньше не слышал об этом конструкторе.

— Услышите, — хмыкнул я. — Весь мир услышит.

— Может, хотя бы подскажете, где он сейчас находится? — Полюбопытствовал разведчик.

— Этого я тоже не знаю, — вздохнул я. — Возможно, он на фронте, а может, уже разрабатывает своё гениальное оружие. Уверен, что с вашими возможностями вы найдёте его без труда. О, начальство едет.

К военному госпиталю, около которого мы сейчас беседовали, действительно подъезжало несколько автомобилей и грузовиков с солдатами. Мужчину, который вышел из автомобиля, я сразу узнал, встречался с ним ранее. Это Константин Константинович Рокоссовский, уже генерал армии.

— Здравствуйте, Константин Константинович, — первым протянул я ему руку. — Гляжу, Вы ранение получали?

— Ерунда, — улыбнулся генерал. — Снаряд рядом разорвался, два месяца в госпитале был.

— Не все осколки удалили, — сообщил я. — Один остался, причём у самого позвоночника.

— Знаю, — кивнул Рокоссовский, — но врачи заверили, что ничего страшного.

— Ложитесь вот сюда, — я указал на скамью, — подлатаю.

— Спасибо, не откажусь, — улыбнулся генерал. — Здоровья много не бывает.

Нравился мне этот человек, ничего плохого про него не могу сказать. Вроде бы звание такое высокое, а честность сохранил, явно не политический интриган, всего добивается своим трудом и знанием. Здоровье я ему подлатал полностью, старался не пропустить ни одну болячку. Будущий маршал победы, мне доводилось видеть его памятник.

— Слышал, что вы наступаете? — Спросил я, когда окончил лечение, он посвежел на глазах.

— Наступаем, — генерал армии скривился, как будто проглотил лимон. — Освобождаем территорию.

— Понятно, а почему так грустно, что-то не получается?

— Война идёт, — невозмутимо пожал он плечами. — Не всё выходит так, как нам всем хочется.

— Константин Сергеевич, — отвлёк меня от беседы Судоплатов, — нам пора ехать.

— Да куда торопиться? — Улыбнулся я. — Вдруг у меня получится оказать помощь советской армии, например, прорвать оборону противника.

Такая новость Судоплатова не очень порадовала, да только говорить вслух ничего не стал. Его можно понять, а что он скажет? Что не надо им помогать, сами справятся? Так его просто не поймут. К тому же разгром крупной группы противника, произошедшей совсем недавно, впечатлил разведчика, вот он и подумал, что сделаю что-то подобное. Правда, тут его пришлось разочаровать, фронт слишком большой, линия укрепления тоже, поэтому единственное, что можно сделать в этой ситуации, это ударить сразу с двух сторон. Вряд ли немцы будут ожидать удар с тыла.

* * *

Нашли Калашникова быстро, весной сорок третьего года он уже работал в Казахстане. В сорок первом году старший сержант получил серьёзное ранение, после чего был долгий курс реабилитации. Во время своего лечения он и загорелся идеей создания нового стрелкового оружия и уже сделал некоторые наброски. У него даже получилось создать пистолет-пулемёт, по сути, кустарным образом. Вскоре мужчину перевели в Алма-Ату, где он стал работать в Московском авиационном институте, эвакуированным из Москвы. Тут уже удалось создать более совершенное оружие, но в условиях войны его не стали выпускать серийно.

Когда в комнату, где работал конструктор и его товарищи, вошли несколько сотрудников НКВД, присутствующие изрядно напряглись. Как правило, визит таких людей не сулил ничего хорошего, поэтому все с тревогой ожидали, что произойдёт дальше.

— Михаил Тимофеевич Калашников? — Обратился к мужчине один из прибывших.

— Так точно, — кивнул изобретатель.

— Вы должны пойти с нами, — безапелляционно заявил сотрудник НКВД.

Спорить было бессмысленно и конструктор, ловя на себе сочувствующие взгляды товарищей, вышёл на улицу, где уже ожидала машина. Дальше, как и предполагал Калашников, начались странности. Его привезли в здание, где работали сотрудники НКВД. Правда, под замок сажать не стали, а сказали, чтобы подождал в коридоре. Хоть и под присмотром, но отношение было вполне вежливым, не как к преступнику. Никакой вины мужчина за собой не чувствовал, но находиться тут всё равно было неприятно. Только через час его пригласили в кабинет к начальству, где за столом сидел майор с проницательным взглядом.

— Михаил Тимофеевич, не стоит так переживать, — улыбнулся майор. — Мы позвали Вас только для того, чтобы просто побеседовать.

— Я и не переживаю, — соврал Калашников. — Просто не ожидал такого приглашения.

— Времени было мало, — пожал плечами мужчина. — Пришлось отправить за Вами машину. Ладно, это уже неважно, лучше ответьте мне на несколько вопросов. Что Вас связывает со Скворцовым Константином Сергеевичем?

— Я такого не знаю, — немного подумав, ответил конструктор. — У меня нет знакомых с таким именем.

— Вы хорошо подумайте, — настаивал майор. — Неужели это имя вообще ничего не говорит?

— Нет, — покачал головой Калашников, — впервые его слышу.

— Странно, весь Советский Союз о нём знает, а Вы нет. Вам не кажется это удивительным?

— А чем этот человек занимается? — Уточнил Калашников.

— Лечит людей, — сообщил майор. — Он бывал даже в том госпитале, в котором Вы лечились, но к этому времени, насколько нам известно, Вас оттуда уже увезли.

— Это я слышал, но имени этого человека не знал, — сказал Калашников. — Когда лежал в госпитале, у солдат это была любимая тема для разговоров. Даже несколько человек привозили после его лечения на восстановление.

— А говорите, что не знаете, — укоризненно сказал майор. — Как долго Вы с ним знакомы?

— Я лично с этим человеком не знаком, — повторил Калашников. — Даже ни разу его не видел.

— Хорошо, хорошо,