Воины дхармы. Артефакт - Крис Кастон

— это знакомство со своим умом. Со всеми процессами, которые в нем происходят, со всеми мыслями. Все, что тебе нужно это просто наблюдать. Сначала ты наблюдаешь за дыханием, потом отвлекаешься — у тебя появилась мысль, и ты ее думаешь, затем ты замечаешь, что отвлекся и вновь возвращаешься к наблюдению за дыханием. Вот этот самый момент замечания и возвращения и есть медитация. Это и есть осознанность — ты осознаешь, что у тебя появилась мысль, ты смотришь на нее как бы со стороны, с позиции наблюдателя. Практикуй таким образом, а остановку мыслей и выход из феноменального мира оставь практикам с многолетним стажем.

И наконец, твоя третья ошибка, Грэгори. Ты слишком стараешься. Посмотри. Ты весь напряжен, вспотел. В медитации важен баланс. Практикующий не должен быть слишком расслаблен, иначе он заснёт, и в то же время не должен быть слишком напряжен. Есть одна земная притча. Если позволите, я расскажу.

Грэгори кивнул в знак согласия.

"Один ученик, как и ты не мог найти этот баланс. И он пришел к мастеру за советом. Мастер тут же понял его затруднения и спросил:

— Ты ведь играешь на ситаре?

— Да, играю, — с изумлением ответил ученик.

— А как ты натягиваешь струны? Очень туго?

— Нет, что вы, учитель. Если натянуть туго, то они порвутся.

— Тогда может быть слабо? — предположил мастер.

— Тоже нет. В таком случае они будут дребезжать, и красивой игры не получится.

— И как же ты поступаешь?

— Их нужно натянуть не слишком туго, но и не слишком слабо. Нужно найти баланс.

— Вот. Также и с медитацией."

Квентин замолчал, а Грэгори задумчиво поскреб подбородок.

— Я понял. Просто дышать, наблюдать, не пытаться остановить мысли и не напрягаться.

— Верно. Просто продолжай. С практикой все придет. Здесь важна регулярность.

Грэгори кивнул.

— А сейчас давай-ка перекусим, — сказала я, поднимаясь и скатывая в рулон коврик.

— Полностью поддерживаю! — учёный вскочил с земли и тут же шмякнулся пятой точкой обратно. — Ноги затекли… Не чувствую их совсем, — пожаловался он, растирая конечности.

— Бывает, — улыбнулась я. — Пережались сосуды. Тебе нужно подкладывать подушку под ягодицы. И попробуй в следующий раз чуть отклонить корпус назад. Тогда угол между бедрами и туловищем будет больше, и сосуды не будут пережиматься.

— Спасибо за совет. Попробую, — археолог закончил растирать ноги и на этот раз медленно и осторожно поднялся.

— Получше?

— Кажется, да, — улыбнулся парень.

— Тогда пошли есть, — мой желудок одобрительно заурчал, как и желудок Грэгори. Кажется, мы немного засиделись и за пищей духовной совсем забыли про пищу материальную.

Я и археолог вернулись в дом. Я достала из печи пару горшков с бобами и мясом, а Грэгори разлил из чайника по чашкам травяной чай. Напиток уже немного остыл, но нам слишком хотелось есть и пить, чтобы привередничать.

Закончив с трапезой и вымыв на заднем дворе посуду, мы снова сели за стол. Я взяла манускрипт, повертела его в руках, а затем протянула учёному и попросила:

— Переведи мне, что здесь написано, пожалуйста.

Тот взял протянутый лист и начал читать.

Вопреки моим ожиданиям, это не было захватывающее и интригующее описание древнего ритуала. Скорее перечисление имён, званий и регалий присутствующих шаманов и долгое, заунывное заклинание, суть которого заключалась в одной многократно повторяющейся на разные лады фразе: «Дух Татхамуттридварда, покинь тело человека Покрикультутритца».

— И это все? — не скрывая своего разочарования спросила я, когда Грэгори закончил читать.

Тот развел руками.

Я поняла, почему Адисон и ментал так искали скрытые знаки.

Только я вспомнила о полукровке, как снаружи раздался шум мотора приближающейся машины. Я выглянула в окно. По дороге через чаппараль ехала, поднимая столбы пыли колымага Грэгори.

Через несколько минут в дом зашли Адисон и шаман.

— Удачно? — первым делом спросила я, осматривая с ног до головы вошедших. На первый взгляд целы, невредимы и в полном порядке, если не считать всю измазанную в земле одежду полукровки.

— Что? Я копал! — заявил в ответ на мою поднятую бровь Адисон. И начал отряхивать штаны. Комья земли полетели на пол. Я поморщилась, а шаман даже бровью не повел. Вот ведь выдержка у старика. Если бы в моем доме начали так гваздать, то я бы заставила пропылесосить все… От чердака до подвала… Дважды… А затем вымыть тряпкой…

— Да. Мы собрали все что нужно. Можно приступать к приготовлению, — индеец, не теряя времени, сразу направился к шкафчику у печи. Достал кучу каких-то пузырьков и склянок, некоторые из них были пусты, другие полны по самое горлышко. Шаман все выставил на стол, проверил этикетки и снова залез в шкаф. Погремев посудой, он вытащил закопченный котелок и торжественно водрузил его на стол. — Нус, начнем. Адисон внимательно слушай и помогай.

Дон Диего приказал полукровке достать из его сумки найденные травы, отмыть их от земли и растереть в разных ступках по отдельности корни и стебли. Адисон послушно выполнял все поручения, а его глаза блестели любопытством и азартом. Он явно получал удовольствие от всего происходящего.

Мы с Грэгори тоже не без интереса следили за этим мастер-классом по зельеварению.

— Основа почти готова… Осталось лишь перелить ее в пузырек, остудить, а затем добавить вот эти компоненты, — шаман отошёл от очага печи и указал Адисону на ряд стоящих на столе пузырьков. — Помнишь последовательность?

Полукровка внимательно посмотрел на склянки и начал перечислять:

— Сначала корень пустынного клевера, затем листья радруса, потом…

Он осекся… С улицы донёсся шум моторов.

— Вы ждёте кого-то, дон Диего? — спросила я.

Шаман покачал головой. Грэгори бросился к окну, выглянул, а затем повернулся к нам и тихо прошептал

— Это Родриго. Он нашел нас…

— Уходим через задний двор, быстро! — приказал шаман и кинулся сгребать в свою сумку пузырьки, манускрипт прихватила я.

Мы выбежали на задний двор, в надежде, что люди Родриго зайдут через главный вход, а мы незаметно обогнем дом, сядем в машину и уедем. Но надежда на идиотизм сынка мафиози не оправдалась. Поднимая столбы пыли, нам перегородил путь его ягуар.

Как только пыль немного осела, из машины вышел Родриго, а из-за углов дома показались его подручные с пистолетами в руках.

— Уже уходите? А поговорить? — мафиози широко улыбался, но эта улыбка не сулила