Попаданец на максималках - 1 - Тампио

положительным. В лейб-гвардию записалось восемь новобранцев. Теперь всем будет чем заняться, и сержанту, и капралам. Что касается подданных, то да, живут небогато, но и непролазной бедности почти не видел. Плотность населения хорошая, так что рано или поздно деревни будут объединяться с последующим разрастанием до городков. Главное, — надо подумать над законами, чтобы побудить крестьян заселять пустующие участки. Пусть небольшими поселениями, но частыми.

Мне, как прогрессору, есть что предложить подданным, и над одним законом уже начинаю думать. Поскольку государству приходится иногда воевать, то остаётся много вдов, которые кое-как влачат одинокое существование до самой смерти. Жениться на них мало кто хочет, поскольку проще найти молодуху. Вот если разрешить брать вдову второй женой, то какое-то их количество будет востребовано. Понятно, что о любви и речи не будет, но чья-то жизнь однозначно станет лучше. Да и население прибавится. Только вот следует продумать условия для вдовьего ценза, чтобы дети мужа от первого брака не присвоили, что не положено.

***

— Ваше Императорское Величие! — кинулся я в ноги Елены Седьмой. — Когда я пребывал в Муроме, то слышал от тамошних дворян речи непозволительные о вас и законах, вами подписанных.

— Вот как?! — вздёргивание брови стало привычкой при общении со мной. — И какой они вздор несли?

— Не вздор сие, а почти бунт, — округлил я глаза. — Может, тайную канцелярию на них натравить?

— Если ко всем болтунам тайная канцелярия своих агентов будет посылать, то людей у неё не останется. Такова участь любого государя, что всегда найдутся те, коим его правление не по нраву придётся.

— Но если сие оставлять без внимания, то подобные разговоры будут не только за выпивкой слышаться, но и в открытую на площадях.

Ну как тут объяснить императрице революционную ситуацию в царской России начала двадцатого века? Поди, тогда тоже думали, что поговорят плебеи и разойдутся. Да, подпольщики тогда разошлись, но в другом смысле.

— Хорошо, сын наш, — продолжила матушка, — мы поговорим с тайным советником и министром внутренних дел. Что ещё вы почерпнули из этой поездки?

— Законопроект о вдовах есть намерение предложить. О тех, жёнах, чьи мужья на полях брани полегли.

— Вот как?! Изложите сие в письменно виде, и мы ознакомимся на досуге, — прозвучал благосклонный ответ.

— Ещё я заметил, что многие хозяйства земледельцев имеют по две или три коровы. Вначале подумалось, что всем много молока надо, но нет... причина в неудовлетворительных надоях, — начал я другую тему. — Коровы на фермах, тех, что Министерство двора курирует, дают примерно по одному ведру молока в сутки. Но это, Ваше Величие, племенные молочные породы, выписанные из Европы. Наши же земледельцы-арендаторы имеют обычных коров, у коих надои существенно ниже.

— Это надо к министру сельского хозяйства обращаться, сын наш. Если мы будем думать о курах и свиньях, коими подлое сословие владеет, то времени и на сон не останется.

— Да, Ваше Величие, обращусь.

— Это всё?

— Есть ещё одна мысль, — замялся я после только что полученного упрёка. — Но её я не знаю с кем обсудить. Наверное, с тем же министром сельского хозяйства.

— Говорите, сын, раз уж начали, — с видимой усталостью повелела Елена Седьмая.

— Надо бы запретить людям в поселениях ставить дома в непосредственной близи друг от друга. Видел я несколько деревень огнём погубленных подчистую. Сие не случилось бы, если жилища не стояли почти вплотную. Раз не хотят дома из камня возводить, то хотя бы так пожары предупреждать надо. В городах же надо запрещать деревянные крыши и, соответственно, открывать мануфактуры по производству черепицы.

— Это надо к главе департамента по городскому и сельскому строительству обратиться. Теперь хватит о делах, давайте чаю попьём... Кстати, — глаза матушки сузились. — Что-то подсказывает нам, что черепичные мануфактуры вы хотите свои открывать?

Я чуть покраснел и потупился. Государыня подняла бровь, засмеялась и взяла в руки колокольчик:

— Чаю нам!

***

Не знаю, о чём Елена Седьмая говорила с членами Малого совета, но уже на следующий день министр внутренних дел князь Духовской и тайный советник граф Чернышёв как бы случайно встретились со мной. Пригласил их в свой кабинет, выгнав слуг и спровадив Анну, чтобы не подслушивали.

Пришлось заново рассказывать об услышанном разговоре полупьяных дворян. Собеседники уже знали о нём в общих чертах и реагировали не так явственно на описание антигосударственных речей. Им я передал и список с именами других муромских вольнодумцев, содержавшим тезисы услышанных недовольств. Сложно было понять, какие именно мысли были у этих чиновников, отвечающих за оплот государственности, но особого небрежения не заметил.

— Я вот всё хотел узнать, — начал я, когда собеседники уже подумывали удалиться. — Имеются ли какие законы или уложения о доносах в Империи.

— О доносах? — вот сейчас Духовской действительно удивился. — Какое же может быть уложение, если их и без всяких разрешений пишут все, кому не лень.

— Возможно, потому и пишут, что сие никак не ограничено? — я задал простой вопрос. — Насколько я представляю, доносы касаются разных мелких вещей типа «слышал, что сосед ругал губернатора». Так?

Князь кивнул.

— Почему бы не издать уложение, что анонимные доносы объявляются покушением на эффективную работу тех чиновников, на чьё имя они написаны. В таком случае, найденных авторов анонимок будут приговаривать... к штрафу.

— Тогда как же мы узнаем о заговорах? — присоединился к разговору тайный советник. — Мало кто решается написать своё имя.

— Очень просто, — усмехнулся я. — Можно объявить, что если написанное в доносе подтвердится (кстати, лучше назвать подобные бумаги как-то иначе), то бдительному лицу отходит десятая часть имущество злоумышленника. В денежном эквиваленте, конечно, чтобы соблюсти конфиденциальность.

— А если не подтвердится? — граф не унимался.

— Тогда последует наказание за клевету. И я уверяю, что люди перестанут писать доносы на соседей, чья коза потравила их огород, а займутся действительно полезным делом, — начнут выводить заговорщиков и недовольных на чистую воду.

— В этом что-то есть, — кивнул Чернышёв. — Необычно, конечно, но и читать анонимки уже нет сил.

— Я тоже подтвержу пользу от подобного предложения, — согласился Духовской. — И более того, мои буквоеды уже завтра начнут готовить уложение о... — министр внутренних дел поднял глаза к потолку, — о сообщениях от бдительных подданных.

— Замечательно,