Соколов. Дилогия (СИ) - Хай Алекс

— Минус три, — сдержать злорадную ухмылку не получилось.

Оказывается, я бил четко. Два светящихся белых шара угодили прямиком в грудь и голову безымянному воину. Он рухнул как подкошенный, а перед этим я успел заметить зияющую рану. Горяченько…

Ответом мне послужила автоматная очередь. Последний боец, надо отдать должное, не струхнул. Я метнул еще один колобок, отвлекая его на себя. И вовремя. Сияющая коса Матильды провела безукоризненно точную линию на его шее, и через несколько мгновений воин затих навеки.

Правда, напоследок все же угостил меня пулями.

— Черт, — выругался я, не заметив, что немного вышел за пределы барьера. Одна из пуль черканула по руке. — Чутка зацепил.

Матильда кивнула мне в знак благодарности.

«Кажется, у нас еще гости».

— Коля… — голос дяди Андрея отвлек меня от боя. Он приподнялся, обхватил каменный памятник руками и кивнул в сторону ворот. — Это он… Он подходил тогда в кафе.

Я оглянулся.

Действительно, невзрачный. Не очень высокий, но довольно худой человек вышел из седана и направлялся к нам. Я выглянул из-за барьера и успел разглядеть его лицо. Худое, изрезанное несколькими глубокими морщинами, со впалыми щеками. Кривая, словно неестественная ухмылка.

Матильда выбежала ему наперерез — охваченная рубиновым сиянием «Берегини» пятого ранга, она запустила в него пару «Жар-птиц». Человек остановился. Вскинул руку, едва заметно крутанул запястьем — и летевшие в него огни просто… потухли. Словно и не было никакого заклинания.

— Что за…

Баронесса не успела договорить. Еще один легкий взмах рукой — и она рухнула на колени, схватившись руками за шею.

— Матильда!

Я дернулся к ней, но отец крепко ухватил меня за шиворот.

— Тихо, Миш.

Я вывернулся из его хватки, выскочил за барьер и запустил в мужика сразу три «Колобка» подряд. Бил чистой силой — ее так просто не погасишь.

Он снова криво улыбнулся.

— Ваше сиятельство, — он отвесил шутовской поклон. Мои «Колобки» врезались в невидимую стену перед ним и рассыпались на тысячу раскаленных искр, не причинив ему вреда.

— Твою мать…

— Миша… — прохрипела Матильда. — Бегите.

Ну уж нет.

Я вовремя заскочил за барьер, подпитал его силой, обратившись напрямую к родовому источнику — свои силы были на исходе. Чем сильнее становились «Колобки», тем быстрее иссушали мой резерв. Что за прозрачный барьер он выставил? Как это, блин, понимать?

Что-то ослепило меня. Взорвалось перед глазами. Я, отец и Андрей взвыли от боли. А, открыв глаза, я увидел, что от «Покрова» не осталось и следа. Даже сращивать было нечего.

Еще удар. Гранитный памятник разлетелся на осколки. Закричал отец. Я снова попробовал выставить «Покров», но не успел. Третий удар яркой вспышки сбил меня с ног, сверху посыпались комья земли и грязи.

Мужик приближался.

— Ты еще что за сукин сын? — Матильда поднялась и шатающейся походкой направилась к нам. В ее руке пылал «Кладенец».

Зря, зря. Я видел, как она была бледна. Исчерпала силы. Не выстоит.

Я сорвался с места и понесся прямиком на незнакомца. Кажется, я кричал. На ходу обратился к родовому источнику и взял даже больше, чем мог в себе держать.

— Прочь! — Я оттолкнул Матильду и обрушил удар голой силы на мужчину.

Он удивленно моргнул. Я не видел характерного сияния «Берегини» вокруг него, но какая-то защита там определенно была. И все же ему досталось.

— Ааааррррх!

Он скривился, отчего его перекошенная рожа стала и вовсе страшной. Зашипел. Я двинулся на него, желая схватить. Дотронуться, шарахнуть силой прямым контактом. Откуда-то знал, что так будет сильнее всего.

Но не успел.

Он осыпал меня какими-то сияющими искрами, все перед глазами замелькало, завертелось, заплясало… Коротко вскрикнула Матильда. Заорал отец. Глаза словно выжигало, я прижал ладони к лицу, стараясь избавиться от этого мучительного ощущения.

А когда открыла глаза, мужчина был уже возле ворот.

— Стой, сука!

Едва удерживая равновесие, я помчался за ним. Мужик оказался прытким — бросился в машину, и водитель тут же дал по газам, вылетев на шоссе. Вторая легковушка не сдвинулась с места, и я увидел, что в ней никого не было.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Микроавтобус тронулся последним.

— Стоять!

Я черпнул из источника еще силы и отправил вслед «микрику» сразу несколько «Колобков». Что-то вспыхнуло. Неестественно быстро, из авто потянуло черным дымом.

Машину начало заносить. Не успев вырулить на шоссе, микроавтобус скатился в кювет и врезался в дерево.

— Вот дерьмо…

Я вздрогнул, когда автомобиль вспыхнул. Изнутри доносились крики, но люди почему-то не могли выбраться из охваченного огнем кузова. Секунда, вторая… Микроавтобус взлетел на воздух. Неужели «Колобки»? Обычно тачки так не взрываются, это не кино…

— Андрееей!

Крик отца вырвал меня из оцепенения. Я убил людей. Впервые убил. Дерьмо. Не думал, что это выйдет так.

— Андрей!

Я обернулся. Отец склонился над дядей и зачем-то тряс его за плечи. И по лицу патриарха я все понял.

* * *

Фельдшер подошел к нам и вопросительно уставился на тело дяди Андрея. Отец молча покачал головой. Лекарь кивнул.

— Горе-то какое… Вызову полицию и спецбригаду. Вам помощь нужна?

— Нет, мы в порядке, — отозвался я и жестом попросил медика уйти.

Отец выглядел раздавленным.

— Пап, мы ему уже не поможем. Оставь его. Ненадолго.

— Мы не успели помириться, — словно не слыша меня, говорил отец. Он глядел прямо перед собой и легко покачивался из стороны в сторону, точно в трансе. — Я давно его простил, но…

— Он умер напрасно, если мы не выясним, кто это сделал, — потеряв терпение, я принялся трясти папу за плечи. — Не уходи в себя! Ты нужен мне здесь. Оле, бабушке… Горевать будем потом.

— Знаю. Прости, сын. Он все же мой брат.

— Не виню. Но сейчас нам нужен наш патриарх.

Я помог ему подняться, отряхнул его грязную спину — почему-то сейчас мой разум цеплялся за такие бессмысленные мелочи, и медленно повел к Матильде. Наставница хмуро курила, сидя на порожке одного из склепов. У ее ног лежал раненых захваченный боец. Каблук остроносой туфли упирался ему в кадык.

— Удалось что-то выяснить? — спросил я, подойдя ближе.

— Не одаренный, — баронесса выдохнула дым. — Скорее всего, бывший солдат. На разуме стоит очень мощный блок. Лучше дождаться людей Корфа, чтобы его вскрыть. Иначе, боюсь, можем сковырнуть что-то неправильно. Одно могу сказать — здесь поработал очень сильный и умелый менталист. Давно не видела такой работы. Кто-то уровня Вальтера или даже выше…

— Он сильно ранен?

— Кровь ему я остановила, повесила «Мертвую воду». Не умрет. По крайней мере точно не в ближайшие часы.

Я уставился на пленника. Видимо, Матильда каким-то образом парализовала его, потому как он лежал совершенно неподвижно — только изредка моргал. Оружия при нем уже разумеется не было — я заметил даже наспех вывернутые карманы. Матильда, видать, дело свое помнила.

— Может лучше отвезем его в усадьбу? — предложил я.

— Нет. Нужно передать его Вальтеру, и лучше сделать это до того, как сюда прибудет полиция. Надеюсь, дело сразу передадут под юрисдикцию тайного отделения. Все же нападение на графскую фамилию — не шутки. Сейчас здесь будет полно народу, нас начнут опрашивать. И наверняка слетится даже пресса. Но место преступления пока что лучше не покидать.

Матильда затушила сигарету и щелчком отправила окурок в урну на аллее. С десяти шагов. Даже сейчас выпендривалась, хотя наверняка не осознавала этого.

— Пойду найду Олю с бабушкой.

— Они помогают медику.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Оставив отца возле баронессы, я направился к пострадавшим. Прозвучит цинично, но сейчас кладбище выглядело по-настоящему полным жизни. Туда-сюда сновали люди — из каморки сторожа таскали горячую воду, распотрошили все аптечки для первой помощи. Напуганные сельские вернулись и старались помочь. Кто-то пригнал старый автомобиль, чтобы увезти неходячих в больницу. Наш ириновский фельдшер командовал перевязками и сам сбивался с ног.