Сын помещика 3 (СИ) - Семин Никита

В кабинете Михей уже и отдельную запись подготовил в тетради по расходам. Мне оставалось лишь прочитать, сколько бревен и досок он отгрузил плотнику, да сравнить с тем, что я у дома видел. Насчет количества бревен Михайло не соврал, а доски потом еще пересчитать надо будет. Мне показалось, что около дома их меньше лежало, чем в тетради записано. Пожелав мужику работать больше без травм, я отправился инспектировать крестьян дальше.

Поля около других наших деревень на фоне успехов Ивана с жаткой так не радовали. Где-то раза в три они меньше урожая успели убрать. Не знаю, насколько это быстро по сравнению с прошлым годом, надо будет потом старые записи отца поднять да сравнить.

В поместье я вернулся к обеду, когда мелкий дождь все же начал накрапывать. Ворон домчал меня быстро, да и я уже приноровился верхом ездить, потому и управился всего за полдня.

— Сударь, вам письмо доставили, — встретила меня первой Евдокия, протягивая конверт.

— Мне или отцу? — тут же уточнил я.

— Вам, сударь. От Уваровых посыльный час назад прискакал.

Я конечно удивился и задался вопросом — что у Леонида Валерьевича случилось, что он вдруг письмо лично мне решил написать. Но оказалось, что Уваров тут не причем. Понял я это еще до того, как вскрыл послание — уж очень мощно от него пахло женскими духами.

«Никак, Валентина решила начать романтическую переписку?» — хмыкнул я весело в мыслях.

Но снова я не угадал, когда, усевшись перед разожженным камином, вскрыл послание.

Дорогой Роман! Пишу Вам в надежде, что Вы не откинете мое послание, как ядовитую змею. Признаться, я глубоко сожалею, что повела себя недостойно благовоспитанной девушке на празднике. Приношу Вам за то свои искренние извинения и смею надеяться, что я Вам не стала окончательно противна.

Надо признать, после обучения в столице Вы сильно изменились. Я ожидала увидеть перед собой напыщенного от собственной важности нарцисса, и мое мнение при нашей первой встрече было предвзято. Однако мои представления о Вас оказались в корне неверны. Еще раз прошу прощения, что стала судить о Вас заранее в негативном свете. Вы совсем не нарцисс, а очень добрый и чуткий человек. А Ваше предложение, переданное через мою кузину, позволяет мне надеяться, что Вы даете мне второй шанс.

Я буду безмерно признательна Вам, если это так. Обменяться картинами — чудесная идея! К сожалению, я не обладаю Вашим талантом, и уж точно не хочу оскорбить Вас или нанести невольную обиду, создав ужасное полотно для Вас. Молю Вас дать мне несколько уроков живописи, чтобы этого не случилось. Я понимаю, что это отнимет Ваше драгоценное время, и я могу провалиться как ученица, но и писать картину для Вас, даже не попробовав улучшить свои навыки, мне не позволяет совесть и честь.

Жду Вашего ответа, каким бы он и был. С надеждой на наше примирение, Кристина Уварова.

— Ну она и завернула, — удивленно покачал я головой. — Вот настырная девица!

Невольно вспомнилась Аленка. Та тоже не привыкла отступать и далеко не факт, что мой вчерашний категоричный отказ повлияет на ее решение. Вон, в первый раз она тоже убежала от меня вся разобиженная и оскорбленная. А потом через подругу записку прислала. И как сейчас поступит — один бог ведает. Руки на себя она не наложила, иначе бы о том уже было известно. Ее мать бы и прибежала ко мне самая первая. Да и помню я, как того же Акима отпевали — плач на всю деревню стоял. И раз ничего подобного нет, значит и глупости в этом направлении она делать не будет. Но вот отступится от своей идеи или нет — покажет лишь время.

— И что мне с тобой делать? — протянул я, имея в виду Кристину.

Судя по письму, Леонид Валерьевич ей «хвоста накрутил», когда они домой вернулись. Но вот ее желание сблизиться со мной я до конца не понимаю. Валентина говорила, что это просто зависть и ревность. Охотно верю. Но только ли это? Неужели Кристина настолько сильно завидует сестре, что готова и на празднике неоднозначно себя вести, и даже извиняться потом за это. Особенно извиняться. Почему-то думал, она не способна на подобное.

— И как мне поступить? — задумчиво произнес я.

Письмо пахло весьма приятно. Уж не знаю, что это за духи, но мне хотелось вдыхать их снова и снова. Однако это не мешало мне параллельно думать, стоит ли отвечать на письмо, и если дать ответ — то какой именно.

«Ответить точно придется. Молчание может не понять уже сам Уваров, если Кристина кинется к нему спрашивать, пришло письмо от меня или нет. А с Леонидом Валерьевичем у нас довольно хорошие отношения. Я могу отказать Кристине в ее просьбе, и он это поймет, а вот мое молчание — точно будет расценено крайне негативно. И раз уж ответ писать придется, то как мне поступить? Принять ее предложение или нет?»

Самое неудобное, что Кристина не просто извинилась, но и предложила просто «восстановить добрые отношения». Так это можно назвать. И ничего более. Она не пытается «подвинуть» Валентину, что скорее всего на самом деле стояло за ее желанием написать мне. И меня просто не поймут собственные родители, если я ее пошлю куда подальше. Хотя общаться особо мне с ней и не хотелось.

«Ну, можно в принципе сказать, что я не против общения, — пришел я к выводу. — Но вот давать ли ей уроки рисования?» Тут ситуацию можно вывернуть и в негативную сторону и в позитив. Если откажусь, Кристина может заявить, будто я хочу выставить ее в дурном свете и уронить ее репутацию. О ее неумении рисовать мне известно, а картину я от нее требую. Пусть в обмен, но все же. И тут же — отказываюсь давать хоть пару уроков. Значит что? Хочу унизить. Для чего? А вот тут она может как угодно повернуть.

Я свой отказ могу обосновать, что не хочу раскрывать секреты мастерства. Имею право на это? Мне кажется, что да. И тогда уже настойчивость Кристины будет выглядеть странно.

Но самый главный вопрос — а стоит ли мне вообще восстанавливать с ней нормальное общение?

— Пожалуй… стоит, — вздохнул я.

Как бы я не относился к Кристине, она дочка Леонида Валерьевича. Нашего соседа и делового партнера. С которым еще и думаем расширять партнерство. Да и если все же состоится моя помолвка с Валентиной, хочу я или нет, но общения с Кристиной мне не избежать.

— Ладно, — еще раз вдохнув аромат письма, я пошел в кабинет.

Пойду на компромисс — дам ей один урок по рисовке скетчей. Освоит или нет — не мои проблемы. Зато и обвинить меня в том, что хочу испортить ее репутацию, она точно не сможет.

Быстро набросав ответное письмо, я позвал Корнея.

— Нужно доставить Уваровым. Или сам съезди к ним, или из деревни кого отправь.

— Сам съезжу, — ответил мужик.

Вот и чудно.

Я покосился в окно, где продолжал моросить дождь. Похоже, сегодня никаких работ больше не будет. Пойду тогда снова мучить свои пальцы гитарными струнами.

Сергей Александрович с супругой тряслись в тарантасе, направляясь в Царицын. Ольга Алексеевна вернулась в воскресенье под вечер, когда все уже ложились спать. Поэтому толком и поговорить вчера не успели. И отправились в путь они сразу после завтрака, чтобы времени не терять и уже сегодня успеть попасть на прием к управляющему банка.

— У Евгения все хорошо, — рассказывала теперь женщина Сергею Александровичу о своей поездке. — Недавно его Анастасия снова родила.

— Это какой у них уже? Запамятовал я что-то, — нахмурился мужчина.

— Шестой, — грустно улыбнулась Ольга. — Первых троих они же схоронили. А потом две дочки у них народилось. А отец мой покойный… — тут она всхлипнула, но сглотнув слезы, продолжила, — Евгению всю душу вынул, что им наследник необходим. Вот Анастасия и рожала. А как у них сынок появился, отец мой сдавать и начал. Словно только это его и держало на этом свете.

Об упертости своего тестя Сергей Александрович знал не понаслышке, поэтому ничуть не удивился бы, если так оно и было.