В трех шагах (СИ) - Романов Герман Иванович

— А вот это надо вычеркивать к снижению, а это к прекращению — чего-то перебор выходит изрядный, зачем нам столько…

Кулик вздохнул — эти бы цифры в сентябре сорок первого, то немцы бы вообще бы огреблись со страшной силой. Но сейчас зачем двадцать тысяч противотанковых ружей ежемесячно, а потому производство ПТРД стали «притормаживать», чтобы к лету выпуск прекратить. А вот ПТРС Сталин рекомендовал оставить на следующий год, написав цифры — так пусть, по штатам на батальон всего дюжина таких ружей, вполне терпимо. Производство 14,5 мм патронов останавливать не стали, им скоро найдется новое применение, «ходовыми» станут. А вот с минометами вышел «перебор», теперь экстренно, и серьезно «сворачивали» вышедшее на полную мощность их производство. Да и куда девать выпущенные 25 тысяч «полковых» и сто тысяч «батальонных» минометов, потери составили четверть от произведенных «изделий». Штаты дивизий увеличивать нельзя, они и так «раздуты», в стрелковых батальонах по роте из дюжины 82 мм минометов, вдвое больше, чем в начале войны…

Участники отгремевшей войны…

Глава 36

— Сама Аматерасу нам начала помогать, не иначе. Теперь победу нельзя упускать, иначе мое имя будут проклинать.

Ямамото спокойно стоял на мостике своего флагмана, бросая вызов самой судьбе. Также вел себя его кумир и учитель адмирал Хейхатиро Того в годы с войны с русскими, и небеса его сохранили для оглушительной победы, которая вывела Страну Восходящего Солнца в ранг «великих держав» мира. И победа была одержана задолго до Цусимы, произошла целая цепь сражений и событий, каждое из которых, даже майская «черная неделя» послужили для будущей победы над «северными гэйдзинами». Так происходило и сейчас — победы следовали одна за другой, как он и обещал императорском совете, и прошел ровно год войны. И вот оно генеральное сражение, в котором необходимо одержать настолько убедительную победу, чтобы ни у кого, и в первую очередь у самого противника, не осталось никаких сомнений. И любые потери допустимы, даже самые серьезные, и они будут оправданы и объяснимы, ведь Япония воюет одновременно как со своим «старым врагом» в Маньчжурии, так и с двумя первыми морскими державами мира, ВМС которых по отдельности в полтора раза превосходят японский флот.

Три самых могущественных врага, которых и представить трудно, но на море, в отличие от суши, дела шли хорошо до вчерашнего дня, когда ему показалось, что теперь война будет проиграна, причем оглушительно. То, что американские пикировщики и торпедоносцы потопили «Дзуйхо», а следом «Кагу», при этом тяжко повредив «Хирю», произвело на всех японских моряков самое гнетущее впечатление. И тот час Исороку испытал жуткое ощущение, когда невидимая рука сдавила его сердце — ему показалось, что он сейчас умрет. Но чудовищным усилием воли он превозмог боль, поняв, что судьба послала ему своего рода «черную неделю», ту самую, которую пережил Того, и которая закончилась ужасающим взрывом «Муцу». Нужно продержаться только до полуночи, когда начнется новая неделя, «светлая» для «Объединенного флота». И предчувствие не обмануло адмирала — четыре торпеды достигли своих целей, и в лучах прожекторов было видно, что они поразили вражеские линкоры — у борта одного взметнулись с крохотным интервалом два огромных столпа воды, у другого «гейзер» оказался единственным. А четвертая торпеда, судя по всему, разломала пополам один эсминец, что не удивительно для заряда в полтонны взрывчатки.

— Господин адмирал, к нам спешит «Нагато», с Аобой', «Китаками» и «Ои», с ними эсминцы. Чуть позже подойдет «Кирисима»…

— Пусть действует по плану — для его орудий цель аэродром, к утру с взлетной полосы не должно взлететь ни одного американского самолета. А тут мы сами справимся…

Ямамото осекся — вражеские линкоры дали очередной залп, вернее стрелял один линкор, и только двумя башнями, шесть выстрелов. И через несколько секунд «Ямато» захлестнула соленая морская вода — к великому удивлению главнокомандующего впервые все снаряды легли недолетами, близкими, даже очень близкими, послышался глухой удар под ватерлинией, но недолетами. А то, что один линкор не стрелял, означало одно — подрыв двух торпед одновременно не смертелен для корабля водоизмещением в сорок тысяч тонн, но то, что повреждения серьезные с возможной остановкой генераторов, и вполне вероятно, что так и случилось. А вот второй линкор получил торпеду, скорее всего в корму, там одна башня, ее могло от подрыва пяти центнеров взрывчатки заклинить.

В этот момент «Ямато» содрогнулся от собственного залпа, оглушившего всех стоящих на мостике — во вражеский линкор полетели шесть полуторатонных снаряда, попадания которых смертельно опасны, ведь броня для них не преграда. И в этот момент главнокомандующий понял, что может одержать эпохальную победу — наступил тот самый момент, переломный для истории, который изредка представляется и его нельзя упускать.

— «Китаками» и «Ои» со всеми эсминцами немедленно атаковать вражеские линкоры. Крейсерам дать залпы двумя бортами — одним немедленно! Остальным эсминцам нападать немедленно, перезаряжая аппараты. Мы поддержим их огнем, тяжелым крейсерам держаться в кильватере и включить прожектора — надо хорошо видеть врага, и лучи ослепят сигнальщиков, хотя эти прожектора сами станут целью для вражеских снарядов.

Ямамото знал, что не ошибается и нужно задействовать все возможности, невзирая на вероятные потери. Именно к ночному сражению готовился десять лет «Объединенный флот», и сейчас налицо определенное превосходство. Американцам повезло со стрельбой, и «золотой снаряд» отнюдь не случайность — дистанция боя такова, что броня не служит надежной защитой. И если у «Ямато» еще есть определенные шансы выжить под обстрелом, то у других линкоров с «договорным водоизмещением» их попросту нет. Зато у японцев есть непревзойденные 610 мм торпеды, и подошло два крейсера, специально перевооруженные ими для ночного боя. На «Китакими» и «Ои» перед войной установили по десятку четырех трубных торпедных аппарата, по пять на каждый борт, с единовременным залпом в двадцать торпед. Два крейсера и пять эсминцев дадут залп в восемьдесят торпед, но потом смогут выпустить торпеды только крейсера, когда резко сменят курс — и это еще сорок торпед. Но к этому времени уже закончится перезарядка на пяти-шести эсминцах, что прибавит не меньше четырех десятков торпед, возможно и больше. Вражеская эскадра получит еще два полновесных торпедных залпа, и можно не сомневаться, что попаданий будет никак не меньше, ведь дистанция с каждой минутой сокращается.

Адмирал на мостике сохранил самообладание, когда открыли огонь два вражеских линкора, причем только девятью орудиями — стало ясно, что оба противника тяжело повреждены, и, судя по всему, начинают поспешно отходить. Но делают это медленно, от «торпедных крейсеров» и эсминцев не уйдешь, когда те пошли в атаку и вышли на боевой курс.

Огромная огненная вспышка осветила небо — с ужасающим грохотом один из «торпедных крейсеров» развалился, даже испарился в огненном смерче — от попадания снаряда детонировал один, а вслед и другие торпедные аппарата. И ничего удивительного, что американцы заметили врага, и поставили заградительный огонь, но поздно — пуски уже сделаны, и торпеды идут на цели, остается только терпеливо подождать несколько минут. И Ямамото совершенно спокойно произнес:

— Отправьте радиограмму адмиралам Цукухаре и Одзаве с моим приказом с утра начать немедленную атаку вражеских авианосцев. Драться до последнего самолета, ведь сегодняшний день может стать для нас всех новой Цусимой. И…

Адмирал не договорил — выпущенные торпеды нашли свои цели. В свете прожекторов Ямамото даже показалось, что море само по себе забурлило, стараясь поглотить вражеские корабли…

Готовясь к ночному генеральному сражению с американским флотом, японцы подготовили парочку уникальных «торпедных крейсеров», не имевших аналогов в мире…