Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви - Ярослав Маратович Васильев

созданием нового рода, так и сегодня успешной сдачей досрочных экзаменов, что не просто так именно дворяне у нас ведущая часть Империи, а каждый дворянин — личность, которая ведёт за собой за остальную массу населения. Главное — правильно сформулировать вектор приложения сил, но с этим у вас, смотрю, всё в порядке.

— У нас только одна проблема, — не удержался Михаил. — Наша ведущая часть общества ушла так далеко от остальной массы, что ничего за спиной уже давно не видит, а потому что ж в нас толку? Какой из нас тогда вектор развития, если у нас нет точки опоры?

— Это у вас, Михаил, говорит максимализм возраста. Тем более что вы можете по праву гордиться своим успехом, но это кружит вам голову, заставляя излишне резко делить на чёрное и белое.

— Хорошо, — согласился Михаил. — Представим себе дворянина, владельца заводов, газет, пароходов. Не мелочь какую, которая ограничена одним своим небольшим поместьем, или если кроме титула у него ничего нет. Именно что значительного, из солидного рода и с возможностью, как вы говорите, вести за собой. И вдруг он и в самом деле захотел быть правильным, не лгать, не фальшивить, а стать христианским образцом праведника для простолюдина. Так сказать примером и вектором для развития. Проснулся бы он однажды, оглядел жизнь свою и вспомнил про десять заповедей. Жене признался бы, для чего именно нанял в гувернантки молодую девушку, красивую, но бедную. Детям объяснил бы, что он из-за них же и ради их благополучия взятки давал, из рабочих своего завода соки давил, из-за этого простолюдины на его заводе молодыми умирают от разных болезней, а дети их болеют. Главе своего рода в лицо бросил бы, что и он вор, и все остальные дают взятки и тащат в свой карман всё, чего могут ухватить, а журналистам рассказал бы, как своих рабочих обманывал. К слову, журналисты из газет других таких же дворян, только до заповедей ещё не дозревших, делали бы круглые от удивления глаза и божились бы, что и не подозревали. Встретил бы наш праведник на улице нищих, ничего не евших, отдал бы им от них же награбленное, а сам бы сел среди них такой же голый. И что дальше? Повесился бы, ограбил другого, который без совести гребёт и наворованное не отдаёт? На выбор — в тюрьму или в сумасшедший дом. Как думаете, что наш правдорубец выберет? Особенно когда ото сна чуть очухается, кофе, выпьет да юбку гувернантке задерёт — а она сопротивляться не рискнёт. Потому что, если её дворянин с волчьим билетом выгонит, дальше идти в монахини или на панель, других вариантов нет, поперёк слова дворянина никто выступить не рискнёт и не возьмёт. И остальная прислуга будет делать вид, что ничего не замечает, ибо у неё права давно есть только на бумаге. Такова наша сегодняшняя жизнь, и никуда нам от неё не деться.

Ненадолго повисла тишина. Хорошо ещё, продолжать дискуссию никто дальше не стал, отделавшись дежурными фразами, что это у Михаила пока возраст, а так он ещё наберётся опыта и увидит, дескать, картина мира имеет много оттенков. Михаил же мысленно всеми словами обругал себя, что не сдержал излишне длинный язык. Учитывая историю с заводом и судом над Землячкиным, намёк на Румянцевых вышел прямо таки прозрачнее некуда. Не зря Игнат Карлович аж сияет, его протеже выдало самое настоящее программное заявление будущего правдорубца за всех униженных и обиженных. Наверняка думает, что Михаил это специально подгадал.

Глава 11

На старт! Внимание!

На обратной дороге машину накрыло мелким дождём, острые ледяные струи жалили как булавочные уколы, и можно было не сомневаться — к ночи опять похолодает до минусовой температуры. Хотелось на радостях от сдачи последнего экзамена вообще и по поводу холодной злой погоды особенно зарыться в одеяло и никуда не вылезать. Неожиданно сёстры Михаила встретили чуть ли не с порога. Понятно, что сегодня экзамен начинался достаточно поздно, так что девочки уже успели вернуться из школы. Но почему они встречали брата одетые, как будто куда-то собрались?

— Поздравляю. И поехали отмечать, — сразу сказала Аня. — Я нашла нам отличное место.

— Э… — растерялся Михаил. Попутно на краю сознания подумав, как Аня буквально как-то за пару недель резко повзрослела, что ли? — И даже не спросите результат?

— Это за русский язык мы волновались, — отмахнулась Маша. — А не сдать экзамен по праву для тебя или Ани? Это как мне провалиться на рисовании. Не смешно. Всё, едем.

— Едем, — тут же поддержала Яна. — Анька с утра вся такая загадочная ходит, но куда едем — не говорит. Мы же сейчас дружно от любопытства помрём.

Михаил всё так же растерянно кивнул, мол, согласен и куда деться? Тем более он на экзамен не в форме, а в костюме ходил, потому даже на то, что переодеться надо — не сошлёшься.

— Мы едем в ресторан, который называется «Без фамилий», — соизволила уведомить Аня.

— Ага, нам это сразу всё говорит, — не разделила энтузиазма Женя. — Поняла и вдохновилась. А так я про этот ресторан вообще первый раз слышу.

Судя по всему, владельцы места, где располагался ресторан, с самого начала построили отдельное здание, причём специально резко отличающееся от соседей-кирпичей типовой застройки. Три уровня-этажа, общей высотой вровень с окружающими шестиэтажками, по сравнению с обычными домами окна кажутся огромными. Хотя, скорее всего, не кажутся, а так и есть, вдвое против обычных, особенно если они от пола до потолка. Рекламные плакаты за стеклом и развевающиеся на ветру флаги, цветная подсветка создавали ощущение большой детской игрушки, словно перед тобой кукольный домик. Но одновременно здание вышло очень изысканным: орнамент в стиле модерн, несколько отдельных входов с разных сторон, балюстрады, терраса на крыше. Кованые стержни декоративных решёток изгибались и превращались в цветы, причём благодаря игре света они словно текли длинными мягкими волнами.

Подземного гаража тут не было, зато с обратной стороны, к счастью, имелась зона для высадки пассажиров: сверху козырёк крыши, а с боков тепловые завесы и пологи, так что можно сразу выходить без пальто и зонтиков. И точно так же на обратной дороге водитель подгонит машину со стоянки и подберёт пассажиров. Дальше перешагнуть порог широко и приветливо распахнувшихся стеклянных дверей, и тебя окружает холл, тиснёные серебром обои, мраморные лестницы