Инсургент (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич

Вообще-то, мать моего реципиента давным-давно сгинула, исключительно по собственной доверчивости и недальновидности. А родному бате Драгомиру Германовичу и вовсе не до сыновьих проблем, ибо своих по горло. Спустя год после удачного возвращения в Россию, он все-таки женился и к этому времени успел наплодить аж пятерых деток разного пола и возраста. Проблемы сына его практически не интересовали. За все время моего боярства лишь несколько раз с ним пересеклись на каких-то званых вечеринках. Сухо приветствовали друг-друга и, обменявшись парой ничего не значащих фраз, быстро разбегались.

А вот дед мой Яромир Афанасьевич Шуйский поначалу попытался принять навязчивое участие в судьбе внука. Однако, будучи несколько раз посланным мной в известном направлении, обиделся по-стариковски и более с сомнительными советами, как лучше всего обустроить мой род, не лез. Вдобавок вычеркнул меня из списка официальных наследников рода. Думал обидеть внука до глубины души, я же просто рассмеялся, поскольку без того был не на первых ролях в плане наследования. Так что, пусть с этим разбираются без моего участия. Мне же общение с родственниками, которые ментально мне вовсе и не родня, было в тягость, поэтому сам ни к кому не навязывался, и к себе особо никого не допускал. Кстати, дед до сих пор коптит небо. От важных дел его ушлые наследнички хоть и отстранили, но формально тот до сих пор числится патриархом рода.

В двух верстах от села Горицы я попросил Исламова остановиться. Попрощались с ним вполне душевно.

— Ты, Андрюха, на Пафнутова не обижайся, не за себя трясется человек, за детей и внуков переживает. Поэтому во всякие сомнительные дела ввязываться не желает. — Он попытался хоть как-то обелить в моих глазах своего шефа, не пожелавшего разглашать даже своему спасителю известную ему информацию.

На что я ответил безо всякой обиды в голосе:

— Да всё я прекрасно понимаю, Мустафа, поэтому особо и не давил на него. Впрочем, нынешний политический расклад мне и так ясен. — Обняв горца, сказал: — Ну пока, друг, береги себя, заодно своего патрона. Бог даст, как-нибудь свидимся.

— Приезжай, брат, почетным гостем будешь, хлеб разломим, плов поедим, шашлык-машлык, кофе выпьем, поговорим по душам.

Мустафа виртуозно развернул возок с лошадкой на зауженной сугробами раскисшей дороге, вскоре скрылся за густой снежной пеленой, неожиданно посыпавшей из резко набежавших туч. Природа как бы специально хотела уничтожить все следы пребывания в этих местах Андрея Воронцова.

Оставшись в одиночестве на безлюдном тракте, в первую очередь занялся собственной внешностью. Для этого воспользовался хранившемся в моем рюкзаке зеркальцем. Как уже сообщалось, результат меня полностью удовлетворил. Заодно с кардинальной сменой наружности привел состояние астральных оболочек к соответствующему выбранному образу виду. Теперь даже самый отчаянный задира, при встрече со мной предпочтет опустить глазки и побыстрее миновать громилу с физиономией матерого душегуба. Соответствующие документы, где я значился купцом третьей гильдии Афанасием Тверским извлек из рюкзака и поместил в кошелек поближе к деньгам. Скоро пригодится, ибо без «пачпорта» железнодорожный билет мне никто не продаст. К тому же, моя приметная личность вполне может заинтересовать бдительных жандармов. Встреч с блюстителями порядка и законности я не опасаюсь, поскольку все мои ксивы изготовлены на высочайшем профессиональном уровне.

Не углубляясь в ненужные подробности, сообщаю, что до Горицы добрался без приключений. Сел на ближайший пассажирский поезд и к вечеру был уже в Твери. На ночлег обосновался в одной из гостиниц, предварительно купив пачку газет разной степени свежести. С утреца собирался отправиться в Суздаль. Однако не срослось. После ознакомления с прессой, мои планы резко поменялись, и мне пришлось на ходу их перекраивать.

Дело в том, что в «Столичном Вестнике» трехдневной давности в качестве передовицы было едва ли не аршинными буквами напечатано черным по белому «ЗАГАДОЧНОЕ УБИЙСТВО ТАЙНОГО СОВЕТНИКА БЕРГА ГЕРМАНА ЯКОВЛЕВИЧА!». Для местных новость не такая уж и свежая, мне же, как обухом по голове. Как следовало из статьи, бывшего начальника Главного Жандармского управления Российской Империи банально зарезали в гостиничном номере владимирского отеля «Империал», где он остановился во время посещения столицы по каким-то личным и очень важным делам. Преступник ночью через окно пробрался в номер Берга и, совершив злодеяние, также через окно тихо удалился, не оставив после себя практически никаких следов. Вот такая незамысловатая история.

Выходит, в Суздаль мне больше не нужно, ибо информации по внутриполитическим раскладам мне получить не от кого. Хотя… Я призадумался. тело Германа Яковлевича было погребено позавчера на католическом кладбище города Владимира. Пожалуй, мне именно туда дорога, ибо имеется надежда узнать что-нибудь от самого покойника, если, конечно, душа его окончательно не покинула бренную оболочку. Заодно венок на могилку возложу — для меня не накладно, а хорошему человеку на том свете всё поприятнее будет.

Где-то через час пассажирский поезд Тверь-Владимир подойдет к дебаркадеру Архангельского железно-дорожного вокзала столицы. Надеюсь, мое предстоящее общение с покойным Бергом окажется более продуктивным, нежели с живым Пафнутовым.

Глава 10

Глава 10

Там, на кладбище, так спокойненько,

Ни врагов, ни друзей не видать,

Все культурненько, все пристойненько —

Исключительная благодать…

М. И. Ножкин

Похороны Германа Яковлевича Берга проходили хоть и в скорбной, но весьма помпезной обстановке. Все-таки человек известный и до недавнего времени весьма влиятельный. К тому же, сам царь-батюшка изволил посетить мероприятие, так от чего бы там не засветиться прочей богемной публике.

К полудню территория католического кладбища города Владимира была экстренно очищена от постороннего люда и взята под контроль жандармами и личной гвардией Государя Императора.

Как уже отмечалось, Иоан VI со всем своим семейством оказал честь, поприсутствовать на панихиде в католическом храме, что был при кладбище. Помещение небольшое, так что вместило ближайших родственников и самых влиятельных в Империи особ. Менее знатным господам в ожидании конца богослужения пришлось томиться на улице. По окончании церковных мероприятий царь-батюшка не погнушался подставить плечо под гроб во время выноса оного к месту захоронения, затем принять участие в похоронной процессии, а непосредственно перед опусканием гроба с телом покойного в могилу, толкнул душещипательную речь, мол, в лице Германа Яковлевича Берга Россия потеряла верного сына, патриота и так далее в том же духе.

Удивительно, как меняется отношение власть имущих после смерти тех, кого совсем недавно держали практически в опале. Герои нужны Родине либо во время суровых испытаний, либо, как это ни печально, в усопшем состоянии. При всех прочих обстоятельствах она как бельмо на глазу, постоянно мельтешат, суетятся и лезут в дела, о которых, по мнению компетентных лиц, не имеют ни малейшего представления. Вот и теперь, почил в Бозе человек, который после отставки хоть и не проявлял политических амбиций и вообще не лез во всякие подковерные игрища сомнительного свойства, однако знал чересчур много и при желании мог здорово подгадить даже самому Государю Императору. Поэтому многие из присутствующих важных чиновников и думских бояр, предаваясь показушной скорби, в душе облегченно вздохнули, ибо все их секреты, за которые при определенных обстоятельствах можно и головы лишиться, будут похоронены вместе с телом бывшего руководителя Тайной службы Российской Империи. Создается впечатление, что вся эта братия приперлась сюда вовсе не для того, чтобы почтить память усопшего, а дабы лично убедиться в том, что этот человек более не представляет опасности.