Из рода Бурого Медведя. Том 2 - Федор Анатольев

бы с ним повстречаться, — сказал поёжившись Маша.

— Но похоже придётся, — вымолвив я.

— Ты это о чём? — вскинула она в удивлении брови.

— Как ни будь расскажу, пошли дальше что ли…

Мы ещё немного походили и пошли на выход. На улице всё ещё светило солнце и пахло пирожками с капустой. Напротив стоял ларёк где их выпекали и продавали.

— Ой! Давай купим пирожки, — предложила она.

— Сомнительный ларёк, хоть и пахнет вкусно, — ответил я. — У меня получше есть…

— У тебя с капустой? — настойчиво спросила она. — Я хочу с капустой.

— С капустой, с творогом и зеленью, выбирай какой хочешь. И чай есть…

— Чай? — удивилась она. — Не откажусь.

Я достал две кружки из бумажного пакета, пирожки и мы перекусили. Прожёвывая пирожки, Маша иногда кидала на меня довольный взгляд и улыбалась. А потом спросила:

— Откуда ты знаешь, что я люблю пирожки с капустой, подглядывал за мной в универе?

— Ну уж нет, — сказал я с набитым ртом. — Не настолько я… ну ты поняла. Нет, случайно так решил.

— А пирожки вкусные, у меня бабушка точно такие делает. А в столовой тоже неплохие, но не идеальные.

Ещё бы! Один пирожок целых пять рублей! На наши пятьсот рублей! За такую цену нельзя быть неидеальным. Но вслух я конечно не сказал. А то у неё опять возникнет подозрение, что я её покупаю.

— Куда дальше? — спросила она.

Ага! Не спешит со мной расстаться. Это хорошо, это отлично.

— Поехали до Павловска. Там очень хороши парк говорят, погуляем...

— Ты там был? — спросила она.

Я там был, но не в этом мире. И осознав это, уже стоял сомневался: есть ли он там вообще? Но рискнуть стоило. Этот парк один из самых лучших что я видел.

— Вроде да, — сказал я. — Садись тогда поедем.

— «Вроде да», — передразнила она. — Опять загадками говоришь.

— Да, я такой! — улыбнулся я и дёрнул рычаг стартера. Мотоцикл зарычал. Я подождал пока Маша залезет в коляску и мы двинули в Павловск. В этот раз я не гнал, с трудом узнавал дорогу и постоянно смотрел на указатели, а когда понял что Павловск там есть как и сам парк, прибавил в скорости, обогнал пару грузовиков и машин.

Мы остановились возле входа в парк, увенчанного огромными кованными воротами. С трудом запихнув шлемы от мотоцикла в багажные отделения, я закрыл их на замок и приготовился гулять.

Вход на выходных оказался бесплатный. Гуляли одинокие люди постарше, пары и семьи с детьми. Ветер гонял упавшие, пожелтевшие листья и качал кроны гигантских ёлок с соснами. Слышался крип детской коляски и тихие голоса вокруг, люди старались громко не говорить. Мы медленно шли по Нововокзальной аллее и болтали обо всё и ни о чём.

Когда мы свернули на аллею Молодого Жениха, я спросил:

— А что ты будешь делать после Универа, как закончишь?

— Буду работать, — ответила Маша.

— А потом? — спросил я опять, вспомнив один советский фильм, название которого никак не мог вспомнить.

— Выйду замуж! — сказала не моргнув глазом Маша.

— А потом? — не унимался я, вспомнив наконец название фильма. Фильм сняла Динара Асанов и назывался он «Не болит голов у дятла». И вот теперь мне хотелось узнать, что же скажет мне Маша.

— У меня будут дети, — сказала маша как и в фильме.

— И сколько у тебя будет детей?

— Не знаю, — ответила Маша.

— А потом…, — я посмотрел ей в глаза и осёкся. Мы вовсе не походили на школьников, тех беззаботных ребят из фильма. Впереди только тьма, неизвестность. А я вовсе не невинный школьник, ни душой ни телом! Я успел убить уже кучу людей… не считая волколюдов. И это всё не походило на тех ребят из светлого советского фильма. Я уже жалел что задумал эту игру в слова и подражательство.

Но Маша улыбнулась мне и сказала:

— А ты не хочешь узнать что потом?

— А потом? — повторил я дежурную фразу, но уже не было того задора.

— Я стану бабушкой… у меня будут внуки.

— А потом… ты никогда не умрёшь, мы будем вместе вечно, — сказал я, заменив фразу из фильма, где девушка отвечала что умрёт. Уже было понятно, что Маша знает весь диалог.

— Ну вот! Ты испортил мою любимую пьесу Клепикова, мог бы доиграть и спросить, «что будет с тобой?» на мой ответ что «я умру»! — она засмеялась. — Тебе тоже она нравиться, эта пьеса?

— Я её скорее уважаю, — сказал я. — А этот момент просто въелся в память, наверно в нём что-то есть.

— Наверно, — подумав сказала она и замолчала, задумчиво глядя на меня. Если можно так выразится это была взгляд оценщика. Я мог поклясться, что она думала: подхожу ли я ей как будущий муж. Как спутник жизни до конца дней.

— Тебе тут нравиться? — спросил я.

— Вроде да…, — ответила она неуверенно. — Я же тут первый раз.

— Надеюсь не последний. — сказал я, намекая что хотел бы позвать её туда ещё раз

— Наверно, — сказал она неопределённо.

Спустя полчаса мы оказались возле мотоцикла. В принципе Маша была довольна как и я. Но всё же между нами ещё оставалась едва осязаемая стена. Я понял что так просто ей не то что в женихи, в товарищи не навязаться. Но ведь «Витя дурачок» смог стать ей вроде товарища, и уже шёл к тому что бы стать её парнем. Хотя чего я хотел, это же всего лишь первая встреча. Не нужно переоценивать свои возможности…

Мы прокатились в ветерком до универа, я высадил её и мы попрощались. Я не пытался как-то её коснутся или(упаси бог) поцеловать понимая, что с ней это лишнее. Но в принципе мне казалось что она осталась довольна нашей встречей, хотя всячески пыталась это скрыть то и дело подавляя улыбку. Сложный человек, сложная девушка. Но я даже не думал оступиться. Лишь думал о том: почему мне так не везёт, даже в этом. Почему я влюбился именно в неё, когда вокруг столько прелестных девчонок, готовых мне ответить взаимностью за меньшее внимание и старание…

Я поехал домой.

Возле дома стояла небольшой грузовичок, обтянутый тентом. Войдя внутрь, я услышал разговор. Мама и бабушка обсуждали с каким-то мужчиной покупку помидоров.

— Я не знаю, — говорила мама. — Нужно ли мне продавать салаты. Пока мы этого не делали… У меня же кафе-кондитерская.

— Я вас уверяю, у нас хорошие помидоры, а ухаживаем за ними мы сами, и магией греем сами. Всё сами! Я, моя жена, две дочери и тёща с тестем. Поэтому они по сути