Физрук на своей волне. Трилогия (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— На, возьми. Это тебе за нервотрёпку, не обессудь.

— Да я… — он хотел ещё возразить, губы скривились в привычной угрозе «пожалуюсь», но, видя, что деньги настоящие, а глаза у меня холодные и честные, выдохнул: — Ладно… но только в другой раз не дёргай так!

— Без базара, — я протянул ему руку.

Он секунду помялся, потом пожал крепко.

— Ну ты даёшь… В кино бы такую погоню — кассу бы собрали.

Пацан сел на мопед, убрал подножку и уже собирался тронуться, но вдруг обернулся через плечо.

— Слушай, давай я тебя подвезу. А то… ну, сам понимаешь, — кивнул он на мои трусы.

— Давай, — согласился я. — Всё равно далеко топать, а внимание привлекать — не в кайф.

Рекса я прижал к груди, сел сзади. Мопед ощутимо просел, аж амортизаторы застонали.

— Тяжёлый ты, братан. Прямо как холодильник посадил.

— Не ной, — усмехнулся я. — До дома дотащишь.

И он повёз. Мы протискивались между машинами, народ на остановке оборачивался.

— Смотри, в трусах и с собачкой! — заржал кто-то.

Другие, как обычно, снимали видео на мобилу. Пусть пялятся, снимают. Меня, честно говоря, это не колышило.

Через несколько минут мы подъехали к моему двору. Пацан остановился, выдохнул с облегчением.

— Ну, всё. Доставил «груз». Бесплатно, между прочим.

Я слез с мопеда, хлопнул его по плечу.

— Спасибо, брат. Реально выручил.

— Ладно, бывай…

Мы разошлись. Он уехал, а я, прижимая к груди Рекса, пошёл к подъезду. В одних трусах, босой, с мокрыми волосами и злым блеском в глазах. Соседи, конечно, таращились: бабки крестились, мужики ухмылялись. Но мне было плевать.

Я подошёл к подъезду, вспоминая, что ключей-то у меня нет. Не взял, когда уходил… блин!

Благо в этот момент сзади подошёл какой-то мужик с каким-то пакетом в руках. Крепкий, в джинсах и тёмной ветровке. Взгляд его моментально скользнул по мне сверху вниз, и… он набрал номер 78-й квартиры. Я вскинул бровь. Дверь пискнула, и мужик с важным видом зашёл в подъезд, как к себе домой.

Я придержал дверь и зашёл следом. Мужик снова глянул на меня с каким-то пренебрежением, вызвал лифт. Было видно, что он явно борется — то ли спросить «ты чё, мужик», то ли сделать вид, что всё нормально.

— Чё смотришь? — спросил я нарочито спокойно. — Утро у меня просто… бодрое получилось.

— Подскажи, где тут семьдесят восьмая квартира? — спросил он.

— На четырнадцатом, — ответил я.

Лифт со скрипом опустился, двери открылись. Он зашёл внутрь, даже не оборачиваясь. А у меня что-то щёлкнуло в голове. Меня прямо пронзила догадка — этот тип, походу, и есть тот самый… «Котя». И выходит, что прямо сейчас он едет наверх, в нашу же квартиру.

Я застыл, сжал Рекса покрепче. Собака уловила моё напряжение и тихо зарычала, словно подтверждая мои мысли.

Ну вот, значит, и познакомились, Котя… вернее, сука, которая руки на женщин распускает.

Мужик уже собрался уезжать, нажал на кнопку четырнадцатого этажа, явно не горя желанием ехать со мной в одной кабине.

— Погоди, дружок, — сказал я, подставляя ногу к дверце.

Мужик обернулся, удивлённо приподнял бровь. Но уже поздно: я шагнул в кабину. Двери закрылись за моей спиной. В тесном коробе лифта мы оказались лицом к лицу.

Я поставил Рекса на пол — тот тут же вжал уши, будто чувствовал, что сейчас будет жара.

— Ну что, Котя… — выдохнул я тихо, почти ласково.

Мужик моргнул, губы дёрнулись, но даже слова не успел вымолвить. Мой кулак взлетел сам собой. Тяжёлый, сжатый до белых костяшек. Удар пришёлся под дых, сухо, с глухим звуком, от которого стены лифта будто дрогнули.

— Уф-ф… за что?

Мужик осел на пол, схватился за грудь, а я навис над ним.

— Это за Аню, — процедил я. — И за то, что ты решил зайти сюда как к себе домой. Попутал, хмырь?

— Ты вообще кто такой⁈ — зашипел он. — Отвали от меня на хрен.

— Я — Вова, тот самый сосед Ани, который обещал тебе надрать зад.

Глава 16

Двери лифта открылись на нужном этаже. Я вышел первым, с пакетом этого Коти в руках. Котя остался сидеть в кабине, держась за грудь.

— Ещё раз увижу — пеняй на себя, — бросил я, продолжая удерживаться от того, чтобы не продолжить трёпку этого урода.

Ну а что, заслужил, причём заслужил куда больше, чем я ему дал. Но себя в руках тоже держать надо, пока до греха не дошло. Так что я глубоко вздохнул, медленно выдохнул, окончательно успокаиваясь.

Дверцы лифта медленно сомкнулись. Я взглянул на костяшки — что тут скажешь, кулаки нужно будет набивать, но бьёт новое тело как конь копытом.

Рекс трусил рядом, посматривая на пакет. Котя, видимо, решив искупить свою вину, прикупил Ане пачку хлопьев на завтрак. Ни одна адекватная баба, если мужик поднял на неё руку, не должна его прощать. А должна бежать, сверкая пятками.

Ну и Котя этот, мягко говоря, оригинальный — у бабы прощения просит с помощью хлопьев. Обмельчал мужик, раньше без дорогого кольца и шубы после такого косяка никто бы и на порог сунуться не решил.

Я подошёл к двери и постучал.

— Секундочку, уже иду, — послышался голос моей «сожительницы».

Аня распахнула дверь, и, увидев меня в одних трусах с пакетом и собакой, ахнула. Прикрыла рот ладонью и попятилась.

— Ого… ты голый?

— Долго рассказывать, — буркнул я и переступил через порог.

— Подожди, а твои вещи, ты же одетый уходил? — она скользнула взглядом по пакету в моих руках, явно пытаясь оценить ситуацию.

— Выкинул. Новый гардероб нужен, — отрезал я и поставил пакет на тумбу.

— Ты… выкинул? Всё? — обомлела Аня. — Вова, у тебя теперь пустой шкаф!

— Ага, — я коротко пожал плечами. — Там и носить-то было нечего, одни тряпки.

Аня закатила глаза, но спорить не стала.

— Тебя не обижал никто?.. ты же в трусах… и не было тебя столько, до тебя вообще не дозвониться.

— Телефон не взял, — признался я, снимая кеды.

Аня задумалась, коснулась пальцами подбородка.

— Вов, точно всё в порядке, у тебя голова не болит? — прошептала она.

Я сразу смекнул, к чему она клонила — видимо, подумала, что я не только память потерял, но и головой тронулся. Ну есть основания так считать: всё-таки никто в здравом уме и при трезвой памяти не будет ходить по улице в одних трусах.

— А чего ты звонила-то? — уточнил я.

— Хотела попросить тебя купить завтрак… ну, хлопья. Но в итоге вызвала курьера, — она заглянула в пакет и вдруг расплылась в улыбке. Достала пачку хлопьев с совершенно растерянным видом. Посмотрела на упаковку в своих руках, потом перевела взгляд на меня.

— В-о-ов, — потянула Аня. — Так приятно, ты прямо знаешь, что я хочу. Ты представляешь, я такие же хлопья курьеру заказала.

Она расплылась в улыбке. Потом разблокировала экран мобильника.

— Кстати, заблудился видимо, минут пять назад в домофон звонил, — поведала она.

Во как… ну пусть так, да то, что она хочет, знал не я, а этот подонок Котя.

Стоп… меня как ледяной водой обдало.

Котя, блин… да похоже этот мужичок не был никаким Котей. Это был курьер! Которого Аня ждала.

Поворот.

Я крепко задумался. Выходит, я отхреначил просто курьера, который нёс хлопья моей сожительнице. Поворот и правда был неожиданный. Во-первых, я знать не знал, что из магазина теперь есть доставка и кто-то будет заморачиваться, чтобы принести хлопья до двери квартиры. Ну а во-вторых… блин, как понять, что это был курьер — на нём даже не было никаких опознавательных знаков. Мужик как мужик, даже прилично одетый. Вон тот курьер, который нёс цветы, у нас в школе был в форме.

Нехорошо получилось.

Я перевёл взгляд на упаковку хлопьев и выдохнул. Рекс ткнулся носом в ногу, фыркнул, словно намекнул: «Ну и попал ты, хозяин».

Чёрт… однозначно, нехорошо получилось. Что делать? По-хорошему нужно идти объясниться перед курьером. Оставить так — неправильно.

Развернулся, собрался выйти.

— Ты куда? — спросила Аня, выглядывая из кухни.