Системный Кузнец - Ярослав Мечников

— Слышь, Йорн, чего ты с ним лясы точишь? — прохрипел он, вытирая руки о штаны. — Надо было этого заморыша там, в лесу, и оставить. Без церемоний. Пошёл бы на корм вепрям — те хоть пожирнее бы стали к зиме.

С самодовольной усмешкой сказал усатый, будто изрёк величайшую мудрость. Мне осталось молчать. Спорить с ним — всё равно что пытаться перекричать ветер. Но вот слова командира, брошенные с насмешкой, задели куда сильнее. Громила попал точно в цель, посеяв в душе сомнение, но какой смысл загоняться, когда уже вписался. Нужно собраться, сделав работу качественно и в срок, остальное неважно.

Стиснув зубы, опустил голову, уставившись на свои стоптанные сапоги. Если удастся заточить хотя бы один важный инструмент, нож или топор, но сделать это так, как никто другой в этой глуши не умеет, — меня могут заметить.

Брок, сплюнув себе под ноги, двинулся вперёд по тропе, всем видом демонстрируя, что дальнейший разговор со мной — пустая трата времени. Киан последовал его примеру, бросив на меня последний любопытный взгляд. А вот Йорн почему-то задержался. Он стоял рядом и глядел на меня.

— Что, запил этот размазня, Гуннар? — спросил охотник тихо.

Было ясно: не хотел, чтобы другие слышали, что крайне поразило. Зачем он спрашивает? Ведь и сам, наверняка, всё прекрасно знает.

— Да, запил. — ответил я спокойно.

На какую-то долю секунды увидел, как по непроницаемому лицу одноглазого скользнула тень. Но что это было за чувство, понять было трудно.

— Старый неудачник, — проворчал тот себе под нос. Сплюнул на серый камень и, не говоря больше ни слова, пошёл вверх по склону.

Я задержался на месте, озадаченный этим странным разговором. Что-то было между этими двумя — какая-то старая история, оставшаяся загадкой.

Мы шли по этим каменистым холмам ещё около часа, и казалось, что этому серому пейзажу не будет конца. Но вот за очередным поворотом, когда наша группа огибала один из самых больших и жутких на вид валунов, появилось нечто, заставившее замереть.

Поверхность камня была изрезана символами, похожими на древние руны. Но странным было не это. Вокруг каждого знака, прямо на голом граните, рос густой ярко-зелёный мох, образуя вокруг рун живые ореолы. Будто сами символы излучают невидимое тепло, которое позволяло этому мху процветать там, где ничто другое не могло выжить.

Оторвав взгляд от этого чуда, посмотрел вдаль и увидел его:

Огромный высокий частокол из заострённых брёвен, тёмных и толстых — он вырастал прямо из каменной пустоши. Справа и слева над ним высились две дозорные вышки, а в центре виднелись окованные железом врата, на вид куда прочнее тех, что защищали деревню. Мы добрались до шахты!

В горле пересохло, ноги подкашивались от усталости, но вид долгожданной цели заставил меня воспрянуть духом. Я отстал, засмотревшись на руны, и теперь, подгоняемый новой надеждой, бросился нагонять остальных. По моим прикидкам, отсюда до ворот было не больше десяти минут ходу.

Но стоило поравняться с Йорном, как тот резко остановился, вскинув вверх руку в знакомом мне жесте. Его тело замерло, как у хищника.

— Треугольник, — тихо бросил командир.

И в то же мгновение, без лишних слов и суеты, вся троица приняла боевую формацию. Их движения были настолько отточенными и синхронными, что казалось, они репетировали это тысячи раз. Воины встали в равносторонний треугольник, готовые к любому атакующему или оборонительному манёвру. Одноглазый впереди, Брок и Киан — сзади, прикрывая фланги.

Усатый бросил на меня злой взгляд.

— Эй ты, сморчок! В центр встал, живо! Или сдохнуть захотел раньше времени?

Не задавая лишних вопросов, нырнул в образовавшееся между ними пространство, окружённый тремя готовыми к бою мужиками. Это было и страшно, и безопасно.

— Так и пошли. Шаг в шаг, — холодно сказал громила.

Он сделал первый шаг вперёд, и товарищи синхронно двинулись в такт. Оказавшись в центре этого живого механизма, старался не сбиться с ритма, чувствуя, как с каждым шагом по спине ползёт холодный липкий пот. Тревога подкатывала к горлу.

Каменные Волки — те самые, что терзали шахту — были где-то здесь. Наблюдали, ждали нашей ошибки. Буквально физически начал чувствовать на себе десятки затаившихся глаз, не понимая, откуда возникло это чувство, ведь самих волков пока не было видно.

Глава 13

Движения охотников были отточенными, почти механическими. Клинки в полной готовности. Полтора метра между воинами — выверенная дистанция, не дающая зацепить друг друга, но и не позволяющая врагу проскользнуть.

Мы прошли так несколько минут. Из-за широкой спины Йорна было видно, как частокол и его ворота становились всё ближе. На дозорных вышках уже можно было различить тёмные фигуры — стража заметила нас и теперь наблюдала за нашим движением по каменистой тропе. Несмотря на пронизывающий холод, лоб взмок от напряжения, и я крепче прижал к себе мешки, будто они могли стать моим щитом.

Охотники смотрели вправо — туда, где из-за поросшего лишайником валуна доносились странные звуки. Сначала — едва уловимый топот и звуки борьбы, будто кто-то большой ворочался в камнях. А затем сквозь вой ветра прорвался утробный рык. За ним — второй и третий, перешедший в злобное рычание.

Первым инстинктом было — бежать. Рвануть к спасительным воротам, дабы не встречаться с тем, что скрывалось за камнем. Но я заставил себя подавить этот порыв. У этих бойцов за плечами годы выживания, сейчас нужно полностью довериться им.

Вдруг всё наше построение резко замерло. Ни жестов, ни слов. Все просто остановились и слушали.

— Вниз, — раздался тихий, но твёрдый голос Йорна.

И в то же мгновение все трое рухнули на одно колено. Не медля ни секунды, последовал их примеру. Охотники короткими и быстрыми перебежками метнулись к ближайшему валуну, который мог послужить укрытием. Протиснувшись между ними, нашёл себе немного места.

Звуки стихли, и эта внезапная тишина была страшнее любого рыка. Мужчины не шевелились, превратившись в часть пейзажа. В голове маячил вопрос: что там за тварь, если даже такие крепкие парни решили не лезть на рожон, а спрятаться за камнем?

Дыхание стало тяжёлым и громким в собственных ушах. Сердце колотилось так сильно, что болела голова. Справа от меня сидел командир, сжимавший рукоять меча. Слева — Брок, и вся его напускная бравада исчезла. Он был напряжён, брови окаменели, а усы подрагивали от дыхания.

Пауза затянулась. Две,