Курьерская служба 2. Новичок - Андрей Валерьевич Скоробогатов

class="p1">— Может, поделитесь тоже, чтобы я подумал? — нахмурился я.

— Ты же сам вчера сказал, что у нас не демократия, а авторитаризм. Я выбрал. Доверься, тебе понравится.

Мы проехали несколько кварталов офисных зданий: биржи, нотариальные конторы, частные клиники, бордели, рестораны, парикмахерские, элитное продовольственное — и так далее. Пока, наконец, не проехали не то парк, не то старинное кладбище, за которым вырос из земли высокий, под двадцать этажей, чёрный небоскрёб в неоготическом стиле, торчащий, как клык вампира из круглого стилобата, похожего на цирк.

— Фестивально-отельный комплекс «Конунг и паяц», — довольно кивнул Сид, заруливая на парковку. — Центр зеленогорского ундер-штайна. Смотри-ка, фестиваль «Чёрная Масленица»! Как удачно мы попали.

— Ну… Хорошо. Если, конечно, мы не разоримся на стоимости номеров.

После общения с администратором — мелированной шипастой девицей, похожей не то на привидение, не то на валькирию — Сид взял «Ультра-эконом» за пять рублей. Мы же с Андроном выбрали номера «Стандартъ-экономъ» за семь рублей в сутки, смежные, с двумя большими сейфами. Плюс два рубля за парковку. Дорого, но в бюджет пока укладывались более чем.

Пообедали в местном ресторане, оформленном в стиле средневековой пыточной камеры. Никакого разделения по сословному признаку тут и в помине не было, а меню, мягко скажем, порадовало. Салат «Конченная мразь» с угрями, спаржей и хреном, семьдесят копеек. «Кровавая баня по-польски» — борщ из овцебыка с пампушками, восемьдесят пять копеек. «Ножки утопленников» — копчёные бёдра гагарок с морской капустой и гарниром из бобовых, рубль десять. А снизу, из концертного зала доносилась тяжёлая музыка.

— Дорого, но я доволен, — резюмировал Сид. — Ну, что, выберемся в город? На разведку?

— Я останусь с предметом, — сообщил Андрон. — До встречи — два с половиной часа. Не опоздайте. И не заходите в спальные кварталы!

— До центра — и обратно. Тут пешком недолго, я по карте посмотрел.

Северное солнце непривычно ярко светило в лицо, и я пожалел, что не разжился солнцезащитными очками.

— Как люди в таком холоде живут? — поёжившись, пробормотал Сид.

— Нормально живут, — усмехнулся я. — Большинство русских во всех параллельных реальностях воспринимают эту температуру как обычную.

— В смысле?

Я вздохнул и признался.

— Ты знаешь, давно хотел сказать. При Андроне как-то не очень. В общем, ваш мир, точнее, наш мир — уникален, я не помню, чтобы встречал миры с настолько сильным глобальным потеплением. И русской Гренландии не припомню.

— Русской… Чего? Грёнланд — это же у норвегов.

— На этом месте обычно один огромный ледяной остров с десятком деревушек на берегу. Датский, норвежский, американский или канадский. Никакого внутреннего моря, никаких городов-миллионников.

— Ты знаешь, — сказал Сид. — Я уже давно понял, что ты — какой-то спецназовец. Что ты не просто так, как это называется у индусов-то… реинкарнировался. Для случайного «потустороннего чиновника» ты слишком… крут, что ли? Ты пришёл с местными магами разобраться, правильно? У тебя же есть миссия?

Признаться, я давно ждал от него этого вопроса. И ответ у меня был подготовлен — частично правдивый, частично-ложный.

— Можешь считать меня проверяющим. Или разведчиком. Что-то такое. Не спрашивай, кто мной командует — я сам понятия не имею. Но есть одно место… Между мирами. Куда я всегда возвращаюсь ненадолго. Хотелось бы подольше туда не возвращаться, честно говоря.

— Ты помнишь хотя бы, где ты родился? Кто твои настоящие родители?

— Нет, — честно ответил я. — Я видел уже такое число копий моих родителей, что потерял им счёт.

Сид снова помрачнел.

— Получается, ты столько раз видел, как они…

— Получается. Это моя плата за способность перерождаться. Не нравятся мне эти парни…

Тротуар был неприятно-безлюдным. Мы прошли парк и вышли на тесный тротуар, тянущийся между проезжей частью и старинными купеческими домишками, сплошь занятыми теперь пабами и магазинчиками. У одного из них тёрлась толпа из шести парней в чёрных куртках, они курили и обсуждали что-то на повышенных тонах.

— Я — черкес вообще-то.

— А я — тлинкит! Ты что-то против Аляски сказал? — услышал я. — Да мои предки тут тысячи лет назад жили, пока вы, купчишки, на своих посудинах не приплыли. Это наше полушарие! Вали обратно в свои субтропики!

Второй был выше первого на голову. Они были готовы столкнуться грудями, как два напыщенных петуха, а третий парень, невзрачный, пытался их оттолкнуть. Я вспомнил парня, который примерно так же разговаривал во время ДТП в первый день моего пришествия.

— Смотри, а это у нас кто идёт? Штайнисты очередные.

Толпа медленно расступилась, не то пропуская нас, не то намереваясь окружить. В проход между ними навстречу нам с Сидом юркнула молодая девушка — круглолицая, северной наружности, и один из парней смачно хлопнул ей по мягкому месту.

— Ой! — крикнула она и ускорила шаг под дружный гогот парней.

— Может, догоним её? — предложил кто-то.

Внимание на миг переключилось на девушку. Я уже был готов воспользоваться ситуацией и просочиться между ними, но не выдержал и прокомментировал:

— Только так и умеете…

— Ты что сказал?! Он что-то сказал! Парни, он против нас.

Я продолжал идти вперёд, а Сид — за мной. Стоявший первым на нашем пути парень — тот самый, назвавшийся черкесом — сделал затяжку, а затем протянул руку с явным намерением потушить о меня сигарету. Я перехватил пальцы и сложил их, услышав шипение горячего табака о кожу.

— А! Сука!

Парень замотал обожжённой рукой, спустя секунду тлинкит размахнулся, чтобы врезать мне в лицо. Его кулак поймал и удержал в лапище Сид, который был одного роста с ним, но толпа уже пёрла на нас. В руке стоявшего за спинами всех сверкнул кастет.

— Тише, парни, мне это сейчас не нужно, — я отодвинул куртку, демонстрируя кобуру. — Я при исполнении.

Сид отпустил кулак тлинкита и спросил:

— Как тебя зовут?

— Леонтий.

— Леонтий, а не подскажешь, где «Фабрика големов»? У нас там назначено. С Лаптевыми.

Парни резко приосанились и расступились в сторону.

— Ты гонишь, — сказал черкес. — Ты на себя посмотри! Какой Лаптев?!

— Я… я непричём. Я непричём!! — заорал тлинкит и побежал по тротуару.

К нему присоединился ещё один парень.

— Квартал прямо и налево, — мрачно сообщил черкес. — И не ходите пешком, а то ещё нарвётесь.

До указанного ресторана мы