Эффект бабочки - Василий Сергеевич Панфилов

искусственное дыхание вытащенному из водоёма человеку, но хоть что-то. Полученных на курсах знаний и просмотренных в интернете роликов маловато, но некому больше!

– Лучше?

– Да, кабальеро, – робко говорит мулат, опираясь на палку.

– Ну давай, ложись.

Приятели мулата помогают тому взгромоздится на стол, уложив боком.

– Мистер… – здесь настоящий интернационал, сброд из английских и французских колоний вперемешку с латиноамериканцами, аборигенами, выходцами из Азии, арабом и индусом. В ходу кабальеро и месье, мистер и сэр, достопочтенный господин и сагиб… – можно мы останемся, посмотрим?

– Оставайтесь, – пожимаю плечами, – раны чистить дело несложное, может и самим когда пригодится.

Разматывав лёгкую повязку, оглядываю рану, по которой ползают личинки. Сам сажал личинок, своими руками! А куда деваться, если началась гангрена, а пенициллина под рукой нет?! Вспомнишь и устаревшие, но действенные методы, использующиеся нынешними медиками вполне официально.

Вот и вспомнилось, что ещё в Великую Отечественную советские медики от безысходности использовали порой личинок мух. Те выедали гниющее мясо, предпочитая его здоровому. Порой помогало…

– Отлично, Томас, – обнадёживаю мулата, – сейчас сниму и зашивать буду.

– Спасибо, доктор, – на всякий случай тот решает подлизаться, – а хромать я долго буду?

– Ну… это уже как бог даст и собственная глупость. Мыться тебе надо кипячёной водой, как и всем… Одни в грязной речке сполоснутся норовят – это с ранами-то! Другие в собственном поту плавают днями. Всё, свободен!

Африканцы разных степеней смуглости живо стащили товарища со стола и повели прочь, шумно обсуждая увиденное и услышанное.

– Послезавтра отправляемся, – подошёл Сансес, – в Венесуэле у меня есть родня, так что не пропадём. Всё-таки не хочешь в долю?

Отрицательно мотаю головой, идея подмять прииск на паях не вызывает энтузиазма. Для начала – как делить доли? По количеству проведённых в рабстве дней, по заслугам во время бунта, по наличию деловых связей? И это только на поверхности, так-то идей с делёжкой много больше. Так что будут свары, ещё как будут…

Не слишком верится в слова Санчеса о могуществе семьи. То есть… его наверняка защитят, а вот мутный европеец в моём лице может пойти и на размен. Может быть я и не прав, не доверяя благодарности местных, но рисковать не тянет.

Да и какой будет выхлоп с не самого богатого прииска, если исключить рабский труд? И сколько мне может достаться? Крохи! Нет уж… я не против афер и риска, но на своих условиях и естественно – в привычной для меня среде.

Глава 15

– …несмотря на наветы врагов… – закончил диктовать дон Бургос, расхаживающий по кабинету с видом полководца, – всё записал?

Показываю ему тетрадь со скорописью, наниматель подслеповато вглядывается и важно кивает. Будто понимает что-то…

– Наветы врагов, – повторят он, – таким образом…

– Дон Карлос, – пожилой слуга входит без стука, – пришло письмо от дона Кастро, вы велели доложить без промедления.

– Ступай, – величавым жестом отпустил меня старик, – на сегодня всё.

Слегка поклонившись, ухожу в свою комнату переодеваться. Служба секретарём у дона Бургоса необременительна и позволяет хорошо ознакомиться с высшим светом Каракаса[82], пусть даже из тени.

В старинном, изрядно обветшавшем особняке, расположившемся в аристократическом пригороде, достаточно уютно. Огромная библиотека, ценная скорее старинными томами. Довольно большой и изрядно запущенный сад, пара лошадей в конюшне.

Всё говорит о том, что времена славы для рода Бургос прошли. Состояние растранжирено и ушло на взятки после участия в ряде неудачных переворотов. Для среднего обывателя годовая рента дона Карлоса – предел мечтаний. Но на ренту эту он содержит особняк, внука-офицера и пару престарелых слуг, так что деньги эти скорее виртуальные. Живёт в долг, расплачиваясь иногда услугами. Одежда старая, купленная ещё лет двадцать назад. Еда самая скромная, в основном из собственного сада, зато на старинном серебре и драгоценном фарфоре.

Вопросов, почему не переедет в более скромный особняк, даже не возникало – спасибо маме с её воспитанием. Пусть в долг, пусть на грани нищеты, но род Бургос соответствует ряду требований и входит, пусть и не без скрипа, в высший свет Каракаса.

Опустившись ниже по социальной лестнице переездом в более экономичный особняк, Бургос автоматом лишится ряда старинных друзей и приятелей. Они не прекратят с ним общаться, но общение будет уже не на равных, а сверху.

Другое отношение, другие возможности… Дон Карлос предпочитает жить в долг, но иметь вход в высшее общество.

Нищета и понты… но мне это на руку. Секретарь старику в общем-то и не нужен, даже мемуары он надиктовывает не от лютой графомании, а потому что должно. Все приличные люди в его окружении делают это или хотя бы рассуждают иногда о таком намерении.

Наличие секретаря повышает статус дона Карлоса, а поскольку денег жалко, старик расплачивается статусом уже для меня. Жалованья не получаю, но проживаю в особняке Бургосов не на правах наполовину слуги, а гостя.

Я молодой человек из хорошей семьи, заинтересовавшийся интересной биографией дона Карлоса – ни больше, ни меньше. Недостаточно для представления высшему свету как ровню, но достаточно для того, чтобы ввести меня туда с чёрного хода. Ранг пониже, но возможность произвести впечатление имеется.

Получить место секретаря помог Хосе, Санчесы и правда пользуются определённой известностью. Сложная система родственных, экономических и дружественных связей оплетает всю Латинскую Америку, Карибский Бассейн и большую часть Центральной.

Короткий разговор на границе с Венесуэлой, и вот таможенник с плутоватой физиономией профессионального шулера и холодными глазами убийцы улыбается вылезшим из джунглей оборванным бродягам, именуя сеньорами. Разговор с приехавших полицейским чином – рыхлым усатым толстяком, и Хосе называют дорогим родственником и даже не думают досматривать. Как же, троюродный кузен со стороны второй жены дядюшки Олива!

Знакомо и понятно… примерно такая же ситуация была недавно в Европе. Первая Мировая разорила многие аристократические семейств и крепко подорвала привычный мир, но до сих пор родственник в третьем или четвёртом колене воспринимается как очень близкий. Погостить несколько недель, помочь устроиться в хорошую школу, университет или на работу, выручить из сомнительной истории – норма.

В Латинской Америке это выражено много сильней. Иногда это мешает, а иногда… Санчесы всё-таки подгребли под себя прииск.

Жалею ли я, что три месяца назад отказался от доли? Нет! Доля Санчесов, доля многочисленным родственникам, оказавшим помощь… Больше двух-трёх процентов не досталось бы ни в коем случае, а это уже деньги не то чтобы маленькие… но в мегаполисе легко заработаю больше. Да и сидеть в джунглях, контролируя старателей, не придётся.

Переодевшись для прогулки, проверяю трость с коротким клинком и