Гений Медицины. Том 5 (СИ) - Алмазов Игорь

Даже примерный ход его мыслей можно легко раскусить. Провёл бы тренировку без меня, сообщил главврачу, что я несерьёзно отношусь к конкурсу. Предложил бы заменить кем-то другим.

Подорвал авторитет среди других врачей, чтобы на лекции ко мне стали ходить с меньшей охотой. И в итоге чтобы снова врачи перешли на лечение препаратами.

Не выйдет, доктор Кравцов.

Я добрался до этажа администрации и решительно зашёл в конференц-зал. Ожидаемо там уже были и хирург Ковров, и невролог Тарасов, и сам Кравцов. Последний как раз запихивал себе в рот остатки пирожка с повидлом, попутно размазывая это повидло по усам и щекам. Зрелище было отвратительное.

— Доброе утро, коллеги, — бодро поздоровался я. — Владислав Сергеевич, и вам доброе утро. Что это вы решили взять на себя роль капитана, но даже не пригласили меня на тренировку?

Кравцов с силой пытался дожевать пирожок, и ответить мне смог не сразу. Этой паузой воспользовались другие члены команды.

— Вы правда не позвали Константина? — спросил Ковров. — Владислав Сергеевич, он — самый сильный член нашей команды. Зачем его игнорировать?

— Тем более он отвечает за большой пласт вопросов, — поддержал хирурга Тарасов. — Странно, что вы решили не звать его на общий сбор. Хотя нас позвали лично, побывав в отделениях.

Владислав Сергеевич наконец-то дожевал, и поспешно вытер рукавом халата свои усы. Оставляя при этом яркие пятна уже на рукаве. Ох, его бы заснять на камеру, с подписью «вот как НЕ надо вести себя врачу».

— Я запамятовал, — поспешил заявить он. — Прошу прощения, Константин Алексеевич. Подумал, что нам всем надо немного потренироваться перед пятничным этапом конкурса. И забыл вас позвать, вот растяпа.

Он демонстративно хлопнул себя по лбу. Растяпа, ну да. У меня в голове крутилось много других слов для него, но точно не такое простое.

— Проблемы с памятью — это серьёзно, — заметил я. — К счастью, у нас в команде есть невролог. Михаил Игоревич, какой препарат лучше всего пить от старческого ухудшения памяти?

Кравцов покраснел, как маленький злой помидор. Но ничего ответить не мог, сам же сказал, что забыл.

— Мексидол, думаю, — ответил Тарасов. — Хотя, лёгкие проблемы можно решить и с помощью неврологического аспекта. Владислав Сергеевич, если вам будет нужно — то приходите ко мне в отделение.

— Спасибо, — процедил Кравцов. — Но давайте перейдём к подготовке. Итак, я тут подготовил некоторые вопросы, которые могут попасться.

Не знаю, откуда он вообще их взял, если подобный этап конкурса проводился впервые. В прошлые года были совсем другие задания. Ну ладно, предположим.

— Препараты, которые используются при инфаркте миокарда, — громко зачитал Кравцов.

— Тромболитики, антикоагулянты…– начал перечислять Ковров.

— Неправильно, — отрезал эндокринолог. — Нитраты сначала.

— Но я собирался их сказать, вы меня перебили, — растерялся хирург.

— Надо начинать с нитратов, — безапелляционно заявил Владислав Сергеевич. — Следующий вопрос, — какие препараты используются при инсульте?

На этот вопрос, разумеется, начал отвечать Тарасов, но Кравцов снова его перебил.

А я резко выдернул лист с вопросами из его рук.

— Какие препараты, какие препараты, препараты, — пробежался я глазами по списку вопросов. — У меня вопрос, Владислав Сергеевич. Этот вид этапа конкурса будет проведён впервые. Откуда вы взяли этот список вопросов, и с чего вы решили, что буду именно они?

— Отдайте, — попытался вернуть себе свою бумажку Кравцов. — Я просто предположил.

— Просто предположили? — возмутился Ковров. — Что за самоуправство? Ещё и перебиваете нас бесконечно. У нас и работа так-то есть, но мы решили, что тренировка тоже важна. А что в итоге, вся тренировка — это ваши предположения?

Владислав Сергеевич гневно посмотрел на меня.

— Что вы наделали? — буркнул он. — Посеяли раздор в команде. Вы этого добивались?

— Я ничего не сеял, — пожал я плечами. — Просто это действительно пустая трата времени. Вы и так уже сказали главврачу, что прекрасно разбираетесь в лекарственных препаратах. Так и оставим этот блок вам. Я считаю, что логично разделить таким образом и другие блоки, и на этом тренировку закончить. У всех нас действительно полно работы. Например у меня в палате лежит наш коллега, которого кто-то накрутил до повышения давления…

— Дмитрий Степанович? — обеспокоенно спросил Михаил Игоревич. — Я и сам хотел узнать, что с ним? Из-за чего он так разнервничался?

Теперь Владислав Сергеевич побледнел. Но обвинить его прямо я не мог. Всё-таки невозможно доказать, что именно его слова спровоцировали подъём давления у Жиркова. Кто знает, может инфекционист после этого с женой поругался?

Однако мой намёк усатый эндокринолог явно понял. Вон как усы от страха затряслись.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Явно что-то серьёзное его расстроило. Но он уже в порядке.

— Это приятно слышать, — кивнул Ковров. — Он в нашей клинике один из самых долгоработающих специалистов. И его опыт неоценим.

— Ладно, так-то у меня тоже есть пациенты, — нервно заявил Кравцов. — Как поделим вопросы?

Как задёргался-то. Разволновался, что его сейчас выведут на чистую воду.

Мы разбили все темы на несколько крупных блоков, и каждый взял что-то, близкое к его сфере. Например, Ковров был хирург общего профиля, но взял также и сосудистую хирургию.

Кравцов взял себе меньше всего блоков, аргументируя это тем, что он зато знаток фармакологии. С ним никто и не спорил. В итоге мы разобрались за полчаса, и разошлись по отделениям.

По дороге в терапию я задумался об одной очень важной проблеме. Я открываю новые способы лечения всевозможных заболеваний, демонстрирую это на пациентах, как, например, с Фетисовой. Пока что никто не догадался узнать, откуда у интерна из бедного рода вообще взялись другие аспекты лекарской магии. Я не распространялся об этом.

Но рано или поздно кто-то это заметит. Поэтому придётся сделать выстрел на опережение.

Выпущу небольшую статью, в которой назову это своей особенностью. И раскрою свой секрет. Скрывать это больше нет смысла, или я буду только стопорить всё развитие магии.

Сегодня же вечером дам материал для Чехова. После того, как разберусь с его увольнением, разумеется.

В перерыве между пациентами я сделал ещё одно важное дело. Так как была среда, как и договаривались я позвонил Кантемирову, и договорился о встрече. В девять вечера, в ресторане. У него было для меня деловое предложение, которое очень заинтересовало. Ведь всё ещё имелась проблема кредита родителей.

После работы я отправился в учёный совет. Мы встретились с Чеховым перед зданием, и сразу же направились в кабинет Брусилова.

— Добрый вечер, Андрей Михайлович, — поздоровался я. — С вами можно поговорить?

— Вам можно, — кивнул он. — А вот этого я здесь вообще больше видеть не хочу.

Тон у него был уже довольно спокойный. Я был прав, за день он уже подостыл, и сейчас был шанс на спокойный разговор.

— Расскажите, из-за чего возник конфликт, — спокойно предложил ему я. — Вы разговаривали с дочерью?

— Нет, она на меня обиделась, и весь день игнорирует, — фыркнул Брусилов. — Потом поймёт, что всё ради её блага. Да за такое вообще надо было на дуэль вызвать этого вашего Чехова! А не просто уволить.

— За какое «такое»? — поинтересовался я.

Брусилов раздражённо уставился на меня.

— Мне вам прямо сказать, что этот мерзавец делал с моей дочерью? Даже не поужинав со мной, как с отцом? Даже не соблюдя никаких манер! Да он же ей в отцы годится!

— Вашей дочери двадцать четыре, а Антону Николаевичу тридцать пять, — заметил я. — Для отца он точно недотягивает. А по поводу того, что он там делал… Антон, что было между вами?

— Один поцелуй, — покраснев, ответил Чехов. — И за руки ещё держались…

— Наглец, ещё и врёт! — воскликнул Брусилов. — Мне сказали, что они…

— А кто вам сказал? — резко перебил я. — Хотя это не столь важно… Человек, который вам это сказал, успел подержать свечку?