Знаменосец забытого бога (СИ) - Ра Юрий

Поезд ехал часа три с одной остановкой на смену локомотива, не имея часов, юноша не засекал время отправления из Москвы. Проголодаться не успел, тем более что зажевал пару пирожков, купленных на вокзале. Мама пирожков в дорогу не напекла, чай не праздник. Сознание зацепилось за мысль про часы, может уже пора себе завести? Выиграть или просто купить.

Чемодан по пути от дома до вокзала показал себя великолепно, он охотно ехал по свежеуложенному асфальту тротуаров олимпийской Москвы, тем более по плитам метро. Порогов и лестниц было много, гораздо больше, чем в покинутом времени. Периодически приходилось поднимать свою ношу, но всё равно это было гораздо легче, чем нести чемодан в руке всю дорогу.

А вот и Настасьино, маленькая железнодорожная станция, спрятавшаяся в российской глубинке. Низкий перрон станции не подготовили к проведению Олимпиады, это было видно невооруженным глазом. Дети и взрослые, мальчики и девочки спускались вниз по довольно крутой лестнице сначала сами, потом им подавали или скидывали их поклажу, и всё на фоне дикого гвалта и неразберихи. Радовало только то, что для данного поезда это была конечная остановка, так что время высадки никто не ограничивал. Блин, гитара еще эта, нахрена Тимур только с ней связался! Зацепившись грифом за поручни, он чуть не упал на бетонную плиту перрона. А брошенный на него чемодан мог вполне добить несчастную жертву высадки пионерского десанта.

По окончанию выброски отряды собрали и второй раз пересчитали, погибших и раненых конкретно в их отряде не оказалось, парням не пришлось бродить по ночному лесу в поисках парашютистов, отнесенных в сторону порывом ветра. Через несколько минут из лесу выехал, взрыкивая мотором, бронетранспортер поддержки. Ну ладно, не бронетранспортер, а бортовой грузовик, он остановился, не доезжая метров пятьдесят до притворившейся организованным построением толпы.

Команда грузить вещи, и первый отряд несет свои чемоданы к машине первым как самый привилегированный. Оказалось, что колесики Тимурова чемодана по грунтовой дороге не едут от слова «совсем», ну и ладно, сейчас он закинет чемодан в кузов, а потом получит его уже в лагере. Погодите, что значит «лезь в кузов»? вот оно что, первый отряд, будучи почти взрослым и очень «привилегированным» будет заниматься погрузкой всех чемоданов в кузов. Другие что, сами не могут? Тимур посмотрел на других, особенно тех, кто носом чуть выше колеса и понял — не могут.

— Народ, хорош бузить! Посмотрите на малышню, какое там в кузов чемоданы закидывать! Они их себе только на голову смогут поставить. Давайте сейчас резко возьмёмся и всё закидаем.

— Тимур, а не боишься, что потом нам же и разгружать придётся всё это? — Ого, его имя уже выучили.

— Не боюсь. Как говорят парни из десантуры, никто кроме нас!

Кузова грузовика хватило на все чемоданы, гитару Тимур не рискнул туда класть, понёс за спиной. Да чего там, сколько той дороги? Той дороги оказалось километра три, большим везением стало то, что дождя не было. Месить проселок под дождем та еще развлекуха. В кузове поехала воспиталка первого отряда, вот кто прочувствовал свою избранность. Причем она же не разрешила ехать ребятам своего отряда в кузове. Хрен с тобой, золотая рыбка. Выгружать чемоданы тогда мы устанем с дороги, договорились пацаны. Девочек на спорт с погрузкой не ставили.

— Чего, крутые у тебя родаки, да? — И десяти минут не прошло с момента выхода из пункта А в пункт Б.

— Мама с папой, как у всех, кто догадался завести себе родителей.

— Костюмчик у спортсмена какого-нибудь отобрали? — Продолжал подкатывать по-доброму парень примерно одного с Тимуром возраста. Ему явно было неприятно идти с таким упакованным кадром, у которого еще и гитара за спиной.

— Чего, в неформальные лидеры метил, а тут такой облом?

— Чево? — Не сразу въехал в сказанное новый товарищ по отряду.

— Говорю, завидки берут? Не знаешь, как докопаться? Вот говно коровье лежит, набери в рот и плюнь мне в лицо. Обидно получится.

Идущие ряжом ребята заржали, не теряя ни секунды времени, при них так элегантно еще никого не приопускали, времена трудные, нравы простые.

— Ты чо, в корень обурел, сука⁈

— Ага. И что ты теперь сделаешь, сам драться станешь или за мамкой побежишь?

Конфликтообладатель слегка завис, его противник не проявлял агрессии, но страха тоже не демонстрировал. Наоборот, давал понять, что готов к силовому решению вопроса, боксёр небось, может и олимпийку носит не просто так. Стычка погасла, не перейдя в новую стадию.

— Я посмотрю. Чего ты такой борзый, я тебя запомнил.

— Шагай уже, запоминатель ты наш! — Тимуру было на самом деле смешно смотреть на все эти ритуалы. Взрослый мир жестче, там зачастую начинают выпиливать противника без расшаркиваний, а тут политесы, обязательная программа, еще и правила какие-то имеются. Счастливое время, честное слово!

Ворота вынырнули из-за деревьев неожиданно, вот просто дорога и лес с обеих сторон, а вот поворот дороги, и забор, КПП, вышки охранников… А нет, вышек в лагере не наблюдается, колючку тоже не видно.

— Пацаны, вышек в лагере не наблюдается, колючку я тоже не вижу, жизнь налаживается, как в том анекдоте! Не самый жесткий лагерь.

— В каком анекдоте, расскажешь? — Ну вот, теперь надо анекдот рассказывать про решившегося повеситься мужика. Да, на анекдотах из того времени в этом можно прямо карьеру построить, надо только вспомнить десяток-другой.

Железные ворота открыть никто не удосужился, так что отряд за отрядом впитывался через железную калитку проходной, покрашенную в веселенький зеленый цвет. На воротах пламенела красная звезда, отличающаяся от точно таких, нарисованных на воротах воинских частей Советского Союза Тремя языками пламени и криво написанным девизом «Будь готов!»

Воспитательница первого отряда встречала своих детей сразу за воротами, у неё были планы.

— Девочки проходят вон к тому корпусу и ждут возле теннисных столов. Мальчики идут со мной!

— Что, нас кормить будут уже?

— Идём к штабному корпусу, надо машину разгрузить.

— Мы устали! Кому надо, тот пусть разгружает! В СССР эксплуатация детского труда запрещена! — Пацаны кричала вразнобой, пользуясь своей еще имеющейся анонимностью. Тимур молча наблюдал, ему было просто интересно.

— А кто будет чемоданы выгружать?

— Пушкин! Дед Пихто! И бабка с пистолетом! — Резвились ребята.

— Что вы себе позволяете! Я это так не оставлю.

— Вы первая себя повели некорректно, уважаемая. — Не удержался Тимур от объяснения. — Вместо просьб приказы, ни спасибо, ни похвалы. Везти добровольных грузчиков в кузове вы не захотели…

— Не положено!

— А тогда не обязаны! Крутитесь, раз так. Вы же нас бросили на дороге в то время. Как остальные воспитатели шли со своими отрядами. Вот и получайте обструкцию от отряда.

— Как твоя фамилия, напомни!

— Вот. А ведь вы уже должны бы запомнить, у вас профессиональная память. Или вы не учитель? Не учитель. Парни, отдыхаем! Мы слишком долго шли, чтобы снова напрягать наши дрожащие члены!

И отряд снова захохотал, понимая под смешным словом нечто неприличное. Во пацан чешет, и ничего ж не боится! Точно, мажор какой-то.

Глава 16

Вождь краснокожих

Воспитательница первого отряда в самом деле не была педагогом, её взяли заткнуть кадровую дыру в пионерском лагере Настасьино и поставили на первый отряд, потому что со старшими детьми всегда меньше проблем. Но первый блин случился комом, и сейчас начинающий «повар детских душ» стояла перед начальником лагеря, докладывая ему о проваленном задании на крыльце административного корпуса.

— Вот прямо так и отказались выгружать чемоданы? И нахамили? — Голос мужчины вполне соответствовал его внешности, он был такой же мягкий и круглый.

— Да, сказали в грубой форме, что не будут заниматься чемоданами.

— Интересно как, те же дети, которые на станции погрузили все вещи, в лагере отказались. А тогда что произошло по пути?