Элемент власти. Том VI - Андрей Мельник

не заключал. И ничего тебе не сделал плохого. В чём дело? Мой предок?

Повинуясь интуиции и умозаключениям, что сложились в единый пазл в момент осознания в самолёте, я впервые в жизни так долго и так осознанно говорил с ней. С великой и вездесущей, поддерживающей баланс мира магии одним лишь фактом своего существования. Невиданное могущество…

— Предок? Не-е-е-т. Это был не твой предок. Твой предок пришёл позднее, на всё готовое. А я плела законы для твоего дома целую вечность!

— Вот видишь. Тогда тебе тем более не за что на меня злиться и обижаться. Я хочу помочь тебе. И себе. Всем нам. Ты всегда помогала нам. А я помогал взамен тебе. Да, может быть, не лучшим образом… Но как уж мог! Ты знаешь это. Ты всегда можешь увидеть мир моими глазами. Вот и сейчас, чтобы этот хрупкий баланс не нарушился, я принёс тебе в дар собственную смерть! Только чтобы поговорить с тобой.

— Ты не понимаешь, о чём говоришь…

— Так объясни же. Моя душа перед тобой. Открыта и чиста, взгляни в неё, найди в ней хоть каплю ненависти к тебе! Ты не найдёшь этого.

— Я…

Смерть замолчала и на пару мгновений прикрыла глаза.

— Я просто прошу о помощи… Чтобы тебе не пришлось мучиться с кем-то ещё. Я ведь не так плох на фоне остальных, верно?

— Твоё присутствие утомляет… Я люблю тишину. Задавай свой вопрос.

Я открыл было рот ради слов благодарности, но вовремя остановился. Она любит тишину. И слимы любят тишину. Может ли госпожа Смерть быть как-то связана с Геррой тьмы? Впрочем, я оставлю этот вопрос на потом…

— Как мне открыть пятые Врата? Что скрывается за моим именем?

— Оставь свои глупые расспросы для моей сестры. А врата твои… Они всегда были открыты. Просто ты глупый смертный и не видишь этого.

— Прошу. Научи. Время не ждёт…

— Время… Ты абсолютно прав.

Глаза Смерти изменились и наполнились фиолетовым туманом. Я смотрел в него, а видел там лишь отблески давно случившихся событий из моей жизни. Мои ошибки. Мои катастрофы. Моя слабость и неспособность спасти тех, кто мне дорог… Я ошибался много раз. И ничего не мог с этим поделать…

Внезапно видения изменились, и всё начало двигаться в обратную сторону. Я замер, потерял счёт времени, а душа моя начала дрожать, ощущая, как эти картины в отражении глаз самой Смерти перекручивают моё сознание.

— Что такое? Ты же так хотел эти знания…

— Больно…

— Раз больно, значит, ты всё ещё жив. А раз ты жив, то тебе нечего здесь делать. Исчезни уже, наконец!

В мгновение тьма растворилась, а моя душа унеслась куда-то далеко. Я пришёл в себя спустя мгновение, сидя в ослепительно-белом пространстве. Куда ни глянь — везде свет. Такой интенсивный, что даже душа болит.

Справа послышалось журчание воды. Я повернул голову. Посреди белого света протекал небольшой ручей.

Не понимаю… Где я и что мне делать?

Я огляделся, но больше ничего не увидел. Хм… Я вроде снова в своём теле, но оно такое лёгкое… Словно соткано из воздуха или даже чего-то полегче.

— Соткан из мысли? — в голову пришло подходящее слово, и я двинулся вдоль ручья.

Путь мой был не долгим, но и не близким. Как раз таким, что я успел обдумать все слова Смерти и те видения, что она показала мне, а затем грубо, без лишних слов вшила в мою душу.

Это были тайны магии времени. Образы, что демонстрировали её безграничные возможности. Но о ком она говорила, когда упомянула сестру? Герру? Или, быть может…

— Верно, мой юный друг. Рада, наконец, с тобой познакомиться. У тебя много вопросов, а у меня так редко бывает компания… Присаживайся. Может быть, чаю?

Девушка, с глазами, как две капли воды похожими на глаза Смерти, но вся ослепительно светлая и утончённая, появилась передо мной на краю небольшого пруда, куда и тёк этот ручей. Ручей жизни, сотканный из миллионов прошедших отбор чистейших душ, ждущих перерождения.

— Приветствую вас, госпожа Жизнь, — учтиво поклонился я, принимая её приглашение.

Глава 11

— Чувствуй себя как дома, — с улыбкой сказала госпожа Жизнь и звонко рассмеялась.

Полная противоположность своей так называемой сестры… Смотрит на меня с любопытством. Можно сказать, пожирает взглядом — настолько пристально глядит, пока ходит вокруг. Словно я не гость, а экспонат в музее какой-то…

— Такой же, каким я тебя и представляла, — вынесла она вердикт. — Только вот эта седина тебе совсем не к лицу.

Она взмахнула рукой, и я почувствовал, как меня словно ветер поцеловал. Я взглянул в «воды» ручья и увидел своё лицо, но без этого благородного серебра в волосах. А потом заметил необычные души. Среди них были многохвостые лисы, единороги, драконы, которые в моём родном мире когда-то существовали, человекоподобные крысы, коты и прочие звери, а также те чьи тела формой не отличались от человеческих, и…

— Да ладно! Макаронный монстр действительно существует⁈

— Аха-ха-ха!

— А-а-а, ой… — встрепенулся я и поклонился вновь: — Благодарю за подарок, госпожа. Я надеюсь, что не нарушил ваш покой и у вас есть желание пообщаться с кем-то вроде…

— Тебя? Ты такой забавный… Я ведь уже здесь! И ты уже здесь! И неважно, где это. Важно зачем!

— Прошу простить за внезапный вопрос, но почему здесь души зверей? Нет, я понимаю, почему здесь драконы. Всё же они могущественные магические существа с разумом. Но единороги и лисы с парой-тройкой хвостов…

— Так они тоже не простые, а магические, благословлены Миром Магии. Обычные звери сюда не попадают. Даже если у них есть душа. Только те, кто может серьёзно повлиять на судьбу мира.

— Вот оно как… Понятно. Благодарю вас за ответ, госпожа Жизнь.

— Да брось. Мне, конечно, приятно, но хватит уже кланяться. И раз уж ты задал мне вопрос, то и я задам: как тебе моя сестрица?

— Ну-у… — выпрямился я. — Тяжело описать словами…

— Ну, ты уж постарайся. — Жизнь взмахнула рукой, и вокруг неё выросло два чудесных дерева, а между ними появились натянутые качели, куда она беззаботно села и начала болтать ногами раскачиваясь.

— За столько лет она не стала мне родной, но близкой. Смерть я видел слишком часто. Гораздо чаще, чем хотелось бы… Но пришлось смириться. И в смирении я нашёл её молчаливый взгляд прекрасным и… Закономерным следствием всего, что происходит вокруг.

— Почему мне кажется, что тебе её жалко?

— Разве что немного… Существовать и только и делать, что дарить освобождение тем,