Егерь. Системный зверолов - Николай Скиба

Этот зверь был не похож на тех, кого я видел в тайге. Его шерсть была полностью белой, но отливала золотистым сиянием, будто каждая шерстинка была пропитана светом.

По хребту тянулась тонкая мерцающая полоса, как звёздная пыль, а кончик хвоста искрил, словно крошечный факел. Глаза — не просто чёрные бусины, а глубокие, с алой искрой в центре, будто там тлел огонь.

Он был того же размера, что и обычный горностай — гибкое тело длиной с мою ладонь, тонкие лапки, длинный хвост… Но эта магическая аура делала его не просто зверем, а чем-то… потусторонним.

Я моргнул, пытаясь убедиться, что мне не мерещится.

Красивый, чёрт возьми. Настоящий магический питомец. Лишь бы сработала ловушка, а раз пришёл, значит голодный! Иди к рыбе!

Зверёк принюхался, носик дёргался, улавливая запах окуня. Его уши подрагивали, ловя каждый звук, а тело было напряжено, как струна.

Он сделал шаг, потом ещё один, лапки едва касались травы. Я почувствовал, как ладони вспотели, а сердце стучало так, будто хотело выскочить.

«Ну же, давай», — подгонял я мысленно, боясь даже моргнуть. Горностай был уже у ловушки, его глаза блестели, когда он смотрел на рыбу. Я затаил дыхание, готовясь к триумфу.

Но тут произошло нечто, от чего у меня кровь застыла в жилах. Шерсть горностая засветилась ярче, золотистая дымка окутала его, и прямо перед ловушкой возникла его копия — точная, до последнего мерцающего волоска.

Какого чёрта⁈

Иллюзия выглядела как настоящий горностай: те же искры на хвосте, те же алые глаза, но что-то в ней было не так — движения слишком плавные, как у куклы. Настоящий горностай остался на месте, присев в траве, его глаза следили за ловушкой, будто он проверял, всё ли чисто. Я открыл рот, не веря своим глазам.

Что за?!. Чувствовал себя так, будто мозг отказывается принимать это. Двойник⁈ Животные здесь НАСТОЛЬКО умные⁈

Иллюзия вошла в ловушку, её лапки задели стебель «телесника», и — хлоп! — дверца захлопнулась, камень глухо стукнул о землю. Я даже не дёрнулся, потому что только дурак не понял бы, что план провалился. Но замер, увидев, как иллюзия растворяется, оставляя ловушку пустой — нельзя выдавать своё присутствие.

Настоящий горностай фыркнул — звук был почти насмешливым — и рванул к воде. Его мерцающий хвост мелькнул в траве, и он исчез, будто его и не было.

Я сидел, ошеломлённый, сердце колотилось, а в голове гудело от шока.

— Этого… не может быть, — беззвучно прошептал себе под нос, глядя на пустую ловушку. — Зверь обманул меня…

В тайге, конечно, видел всякое, но, чтобы так? Это было за гранью. Я потёр глаза, будто надеясь, что мне привиделось, но ловушка стояла пустая, а следы у ручья подтверждали — он был здесь.

Мои руки дрожали, то ли от холода, то ли от изумления. Этот мир… другой. Обнадёжила лишь одна мысль — хотя бы базовые инстинкты животного походили на привычные.

Я смотрел на пустую ловушку, чувствуя, как азарт смешивается с каким-то детским восторгом и растерянностью. Впервые за долгое время ощутил себя не охотником, а новичком, столкнувшимся с чем-то, что не объяснить.

Хитрый, гадёныш. Но я тебя достану. Это теперь дело принципа.

— Так-так-так, — прошептал себе под нос и закрыл глаза, пытаясь придумать, что можно сделать.

В тайге я ловил лис, контролируя популяцию. Они всегда «думали», что могут обхитрить капкан — опыт, что позволяет им избегать подозрительных ловушек и адаптироваться к новым условиям. Но способы были.

И этот горностай не был исключением, магия или нет.

Я заставил себя дышать ровно, напоминая себе, как важно замечать детали. Могу ли я что-то для себя подчерпнуть?

Вполне!

Тень иллюзии была бледнее, почти прозрачной. Настоящий горностай, убегая, выдал себя — его лапки оставили свежий отпечаток в иле у ручья, а трава качнулась там, где он проскользнул. Ещё я заметил, что после создания иллюзии он замер на миг, его бока вздымались тяжелее. Похоже магия жрёт его силы и вечно он так делать не сможет.

Но ты голоден, дружок, и запах рыбы не даст тебе уйти далеко.

Ловушка цела, приманка на месте. Надо просто сделать так, чтобы ты поверил, что безопасно.

Я знал, что горностаи возвращаются к еде, если их не спугнуть, а меня он не заметил. Моя задача — перехитрить его, заставить подойти ближе и войти в ловушку без страха. Не может же он вызывать свои иллюзии без конца!

Решил использовать его жадность и осторожность против него самого.

Я аккуратно подполз к ловушке, ступая по камням, чтобы не оставить новых следов. Осмотрел конструкцию: стебли «телесника» растянулись под весом камня, из-за чего дверца упала неплотно. Слабое место. Если он снова войдёт, надо, чтобы всё сработало быстрее.

Если он чует магию, как я теперь думаю, то какой-то след татуировок Зверолова мог его отпугнуть — вот почему он вызвал иллюзию. Надо сделать ловушку частью леса.

Затянул узлы потуже, проверяя, чтобы стебли не проскальзывали. Потом зачерпнул горсть ила с ручья и обмазал прутья, добавив сверху мох, чтобы убрать свой запах и следы татуировок, которые могли насторожить зверя.

Теперь нужен был ход, чтобы заманить его. Нужно разбросать приманку, чтобы сбить с толку. В ведре было немного рыбьей чешуи. Я взял щепотку и размазал её по траве в метре от ловушки, создавая ложный запаховый след, но не оставляя еды. Понюхает, разозлится, что пусто, и пойдёт к настоящей рыбе. Это должно было подтолкнуть зверя к ловушке, где запах сильнее. Возможно, эта эмоция заставит влететь внутрь без иллюзии, зависит от того, насколько голодный зверь.

А если ты придёшь ещё раз, дружок, то ты точно голоден.

Я понимал, что механизм ловушки не идеален. Если горностай войдёт и почует неладное, он может выскочить. И руки слишком медленные для такого быстрого зверя — никак не поймать, да и опасно, ведь не знаю на что он способен.

Огляделся и заметил длинный прут, лежащий у ручья. Если дверца будет падать медленно, можно ей помочь. Лёг на землю в паре метров от ловушки, укрывшись мхом и ветками так, чтобы слиться с лесом. В руках держал прут. Главное — не спугнуть, лежать тихо, как камень, и ждать.

И минут через пятнадцать горностай вернулся!

Я сразу заметил его осторожные движения, но его носик всё равно тянулся к запаху. Он остановился у пятна чешуи, принюхался, фыркнул и повернулся к ловушке. Я