Воины дхармы. Артефакт - Крис Кастон

— Нет, Грэгори. Ты не можешь поехать со мной! — покачал головой шаман, чуть нахмурившись.

— Почему? Опять ваши тайны? Мне что подписку о неразглашении подписать? Я не расскажу никому, где растет эта трава и как она выглядит! — возмутился археолог.

Хозяин дома рассмеялся.

— Дело не в этом. Если бы я тебе не доверял, то вообще бы не стал с тобой общаться… Просто то место, куда я еду, опасно для людей.

— Мы только что в буквальном смысле ограбили местного мафиози, — подбочинясь, заявил учёный. — Так что я справлюсь с опасностями.

Я мысленно отвесила Грэгори воображаемую затрещину. Ведь умный же человек, а за языком не следит. Ну к чему старику эта явно лишняя информация?

— Значит, Родриго вам не по старой дружбе и доброте душевной манускрипт отдал, — фыркнул шаман. — Что ж, я так и предполагал… Я не сомневаюсь в твоей храбрости, Грэгори, но там опасность совсем иного рода. И, боюсь, ты не сможешь ей противостоять.

— Да что же там такое⁈ — воскликнул обескураженно археолог.

— В ту местность частенько проникают сущности…

— Сущности? — переспросил Адисон. — Вы имеете ввиду…

— Да. Дарнии, — кивнул дон Диего.

— Погодите… — я совсем запуталась, — вы же говорили, что Мексика под щитом, и сюда нельзя открыть портал? И что менталы после изгнания того… Тат… Тет… Черт! Как там его звали⁈ Ну, вы поняли… Короче, менталы больше не могут проникнуть сюда… Так… Стоп… А кого же вы тогда изгоняет из местных? — мои мысли побежали дальше, и я так и осталась сидеть с открытым ртом. И почему я обратила внимание на эту несостыковку только сейчас?

Шаман хихикнул.

— Закрой рот, а то муха залетит, — беззлобно пошутил он. — Мексика действительно под щитом. И сюда нельзя открыть портал, как и отсюда в другие миры. Поэтому существа с физическим телом и большинство дарниев проникнуть на эту территорию не могут… Кроме самих мелких, принадлежащих низшим рангам. Их энергетический сгусток настолько неплотен, что просачивается сквозь завесу щита. Особенно легко они это проделывают в местах с отрицательными эманациями, там где много людского гнева, злости, ревности, зависти и уныния… Кроме того, во время изгнания Татхамуттридвард очень сильно сопротивлялся… — индеец сделал паузу.

Могу себе представить. Чувак нагрел себе местечко, создал супер империю, а теперь его гонят взашей, да ещё и соплеменники подключились…

— Как говорил Квентин, Татхамуттридвард был очень силен и, сопротивляясь, он повредил ткань пространства нашего мира. В месте его изгнания образовались микроскопические трещины, ведущие в подпространство. Физическое тело через них не пройдет, как и большинство менталов среднего и высших рангов… А вот дарнии самых низших рангов просочиться могут.

— Но менталы не способны существовать в нашем мире без носителя! — в моей голове по-прежнему оставались несостыковки.

— Через трещины в то место просачивается подпространство, так что это уже не совсем наш мир, и мелкие менталы могут пребывать там недолго. Если почуют неподалеку человека, а точнее его негативные эманации они создадут для него мираж, чтобы завлечь в эту область, а затем вселятся в него.

Бррр… Кошшшмаррр… У меня мурашки побежали по позвоночнику. Прямо сюжет для ужастика.

— А зачем такие сложности? — поинтересовался Адисон, которого, кажется, не так впечатлил этот рассказ. — Ведь менталы могут легко открывать порталы в других местах. Зачем эти игры?

— Ты сам ответил на свой вопрос. Потому что они хотят поиграть. С едой, — объяснил шаман.

— Ладно… Я все понял, — Грэгори шлепнулся пятой точкой обратно на стул. Кормить собой очередного дарния у него явно не было никакого желания.

— Зато я могу поехать! — заявил Адисон и потёр ладошки, а затем состроил щенячьи глазки: — возьмите меня с собой, ну пожаааалуйста.

Дон Диего посмотрел на его гримасы, улыбнулся и встал из-за стола.

— Зачем это тебе?

— Как зачем? — от удивления глаза полукровки стали размером с блюдца. — Это же такой шанс узнать новое, увидеть своими глазами, научиться… Его никак нельзя упускать… Я ведь тоже исследователь…

— Хорошо, поехали, но будь осторожен, ты всё-таки наполовину человек… Вдруг какой-нибудь особо голодный и очень глупый ментал решит, что ты подходящая цель. Сильного вреда он тебе конечно не нанесет, скорее, наоборот, сам пострадает от твоей магии, но полчаса головной боли обеспечит, — согласился индеец.

— А как же вы, дон Диего? Вы не пострадаете? — заволновался Грэгори.

— Нет, — усмехнулся старик. — Менталы в том месте настроены на негативные человеческие эманации. А я умею контролировать свои мысли.

— Хм… Так я тоже умею, — археолог скрестил руки на груди.

— Да неужели? — ухмыльнулся шаман. — А ну-ка… Вот сейчас совсем не думай о сочном, спелом, хрустящем, полном сладкого сока красном яблоке… Что? Потекли слюнки?

Грэгори шумно сглотнул, признавая свое поражение.

— Вы слишком аппетитно его описали, что бы не думать о нем, — развел руками парень. — И потом, это же не негативные мысли.

— От негативных мыслей избавится ещё сложнее, чем от позитивных. Замечали за собой, что можете час кряду обсасывать какое-нибудь негативное событие в своей жизни, тогда как положительным моментам радуетесь от силы полчаса, а затем снова переключаетесь на сложности? — индеец посмотрел сначала на ученого, потом на меня. Мы оба кивнули.

— Да, действительно, есть такое дело, — призналась я. — И если честно, это очень раздражает. Почему я не могу радоваться своим победам хотя бы столько же по времени, сколько я огорчаюсь поражениям?

— Это особенности человеческого мышления, приобретенные нами в ходе эволюции. Для выживания важно, чтобы мы были сконцентрированы на препятствиях, стоящих перед нами, те что позади уже недостойны внимания. Для эволюции имеет значение только выживет ли особь, а степень ее счастья — дело десятое. Поэтому мы должны учиться отпускать свой негатив и больше внимания обращать на позитивные моменты.

— Это легче сказать, чем сделать, — вздохнула я.

— Да, непросто, но возможно… — кивнул дон Диего. — Это приходит с практикой.

— Значит, вы просто настраиваетесь на позитивные мысли и едете в то место? — спросил Грэгори.

— Нет, — улыбнулся шаман. — Не совсем. Человеческий ум, наполненный мыслями — это словно река. Причем, у большинства людей река очень бурная.