Бытовик 2 - Роман Феликсович Путилов

- А теперь сообщите, господин генерал на службе князя Якутского, кто это, без моего ведома потрошит закрома моей Родины?

- Это личное имущество господ офицеров и членов их семей…

- Да? Я не помню, чтобы кто-то из вас, кто жил в княжеском дворце на всем готовом купил сюда, за свой счет картину или даже паршивую табуретку. - я махнул рукой, и за моей спиной бахнул винтовочный выстрел.

Все эти люди, что не обращая внимания на меня или солдат, сгребали в кучи казенное или княжеское добро, наконец обратили внимание, что обстановка во дворе изменилась и удивленно замерли.

- Господа! Сейчас всю беготню прекращаем и каждый из вас встает напротив своего имущества, причем прислуга, относящаяся к дворцовой резиденции становится вот здесь, у стены…

Шум и возмущенный ор не прекращался, тогда я вновь обернулся к, стоящему за моей спиной, командиру одной из рот: - Прапорщик командуйте построение и подготовку к штыковой атаке…

- Кого, ваша светлость…э, атаковать изволите?

- Всех. Всех, кто орет и оскорбляет мою светлость своим пренебрежением к моим словам. – я небрежно махнул рукой на придворных и прочую нечисть, которая наконец обратила внимание на строящихся за моей спиной, по свистку прапорщика, ряды стрелков, которые деловито цепляли на дула винтовок штыки-ятаганы.

Наконец наступила относительная тишина и я вновь заговорил:

- Господа, хочу сразу внести ясность в наши дальнейшие взаимоотношения. В отличие от моего брата-соправителя, я своего согласия, на переезд в Якутию или ещё в какие Тмутаракани и ликвидацию княжества Булатовых, не давал, а, так как, по заключенному с Димитрием Александровичем договору, у нас с братом права равные, то я считаю договор между мной и Империей действующим, а я, в связи с отречением моего брата, становлюсь единственным владетелем данных земель. Вы, раз желаете отправиться вслед за моим братом в далекую Восточную Сибирь, я удерживать не буду, но и позволить расхищать имущество князя не собираюсь. Сейчас я, со старшим камердинером, пройдемся по рядам, и в случае если у кого-то в вещах обнаружу вещи, принадлежащие моей фамилии – не обессудьте, господа, накажу показательно, невзирая на чины и звания. Даю все, кто, скажем так, по ошибке, еще раз проверить свое имущество и отложить в сторону то, что лично вам не принадлежит.

Ну естественно, не обошлось без скандала. Дама лет тридцати, супруга полковника фон Ибансона, в девичестве Глинкевич, владелица трех чемоданов и двух сундуков, уверяла, что золотистые шторы из парчи являются ее приданым.

Старший камердинер, недовольно морщась, кося глазом и выдавливая из себя слова в час по чайной ложки, после того, как я пообещал, что он лично своей шкурой ответит, если при осмотре дворца я обнаружу пустое место на стене, по форме и отсутствие штор на перекладине над окном, или, не дай боги, недосчитаюсь столового серебра, что шторы были выписаны моей покойной маменькой из империи в прошлом году. Упирающуюся госпожу фон Ибансон, под локти поволокли к воротной башни, где я случайно видел несколько небольших, по-своему уютных, чуланчиков, вещи, все пять мест для дальнейшего разбирательства унесли во дворец, я же перешёл к следующему семейству отъезжающих. Здесь, у сундуков и чемоданов стояла дама с двумя детьми и глава семейства в полковничьей форме.

Возможно полковник Визигин был когда-то лихим рубакой, упорным в достижении поставленной цели, но особым умом бывший кавалерист не отличался, иначе зачем он упорствовал, настаивая на том, что три, завернутые в холстину, картины со сценами охоты, принадлежат лично ему. Когда господин полковник в своих фантазиях дошел до того, что он, когда-то, снизойдя до просьб моего батюшки, разрешил вывесить лично его картины в залах княжеского дворца, я понял, что пустую дискуссию пора заканчивать.

- Ша, полковник, замолчите, я уже принял решение. За ложь и попытку воровства имущества бывшего сюзерена вы приговариваетесь к штрафу в тысячу рублей. Ваша жена и дети останутся в Покровске в заложниках, на правах вольных поселенцев, до момента внесения вами…

Полковник попытался что-то изобразить руками, то ли действительно хотел кинуть в меня плазменным шариком, то ли надеялся напугать, но я ждал чего-то подобного, и мои солдаты, неоднократно проинструктированные именно на такой случай, без команды вскинули винтовки.

Мгновенно вокруг семьи, замершего военного, освободилось свободное пространство – никто не хотел стоять под прицелом нескольких десятков стволов и попасть под шквал пуль, если маг попытается сопротивляться.

- Любезный, еще одно движение с вашей стороны, и вас всех или застрелят, или вам сломают обе руки, чтобы даже не возникало желание магичить рядом со мной. Идите в сторону вокзала и возвращайтесь, когда соберете деньги на штраф. – я мотнул головой в сторону ворот: - Не играйте с судьбой, пока я не передумал.

Визигин растерянно огляделся, после чего что-то прошептал жене и медленно двинулся в сторону ворот, постоянно оглядываясь, пока не скрылся в арке. Надеюсь у него хватит ума не пытаться совершить какую-то глупость.

- Мадам, вы можете взять то, что действительно принадлежит вам и проследовать в башню, где вы будете находиться, пока ваш супруг не уедет в Империю или не принесет деньги – возможно, не сможет найти необходимую сумму еще на вокзале. Пребывание в башне необходимо для вашей же безопасности. – я отвернулся от побледневшей, как полотно женщины: - Кто там следующий?

Очевидно, что после разбирательства с семьей полковника Визигина никто не хотел рисковать, поняв, что попытка поживиться за счет княжеского имущества может обойтись дороже, чем эфемерная прибыль. Бывшие придворные просто перекладывали часть вещей из груды приготовленного к отправке, в один или два чемодана и продемонстрировав какую-то одежду и деньги с драгоценностями, спешили покинуть, ставший неуютным, двор княжеской резиденции. О каретах, повозках и грузчиках, вопрос уже не поднимался – бывшие поданные спешили в сторону вокзала.

- Теперь с вами, господа. – я подошел к шеренге дворцовой прислуги: - Попрошу собрать все это имущество, что осталось после бывших придворных и вернуть все на место. Шторы должны висеть на перекладинах, ковры, картины и гобелены должны вернуться на свои места и не оскорблять мой взор кусками выцветших обоев. После этого жду вас всех здесь, дабы произвести расчет с теми, кто не желает продолжать службу в княжестве, и принятие присяги от тех, кто остается. Свободны, господа.

Итак, княжеская твердыня была взята под контроль, арсеналы и имущество посчитаны, а часть